– Ах ты извращенец малолетний!! – лицо профессора словно бы треснуло пополам, и откуда-то изнутри, небрежно, словно сбрасывая змеиную кожу, появилась Майко-сан. Ее лицо пылало гневом, а ноздри раздувались. А вот и знаменитый метаморфизм – подумал я, так она может и других людей имитировать… ой! Мне по затылку прилетело больничным тапком. Больно.
– Вот так тебе! – торжествующе воскликнула Майко-сан, окончательно превращаясь в самое себя и повторно замахиваясь на меня тапком. – Будешь еще мне тут умничать?!
– Майко-сан! Прекратите бить меня тапком!
– Тебе еще мало, гад такой! У меня, между прочим, отличная фигура и замечательная личная жизнь, понял?!
– Да, да, конечно, Майко-сан! Только не по голове! Я ж больной!
– Ты на голову больной!
– Именно! А вы меня туда тапком!
– Ррр… ты выводишь меня из себя, Синдзи-кун, ты ничего не понимаешь в женщинах и их формах! Малолетний экстремист!
– Это-то откуда? – удивился я.
– Оттуда, – буркнула Майко-сан и опустила тапок. – Это… в общем спасибо тебе, Синдзи-кун.
– Да за что? – я зажмурился в ожидании удара тапком. Удара не последовало. Что-то влажное и мягкое коснулось моей щеки. Я открыл глаза. Майко-сан уже улыбалась.
– Это тебе за то, что спас мою жизнь. Ты мой герой, пусть и извращенец малолетний.
– Да что за…
– И не смей отрицать, я видела, как ты на меня пялишься! – Майко подняла вверх указательный палец. – Я в вас, парнях, разбираюсь. У меня опыт есть, хах!
– Конечно, я пялился! Ты очень привлекательна, кроме того, довольно вызывающе одета, – сказал я.
Майко поперхнулась и внимательно посмотрела на меня. И я ее понимал. Здесь не принято открыто признавать свой интерес к противоположному полу, неприлично. Комплименты здесь довольно редки, нет, конечно, сказать: «Вы такой хороший работник» или «Как у вас хорошо получается содержать лавку и помогать своему деду» – запросто. А вот что-то вроде «Вы сегодня великолепно выглядите» или «Вы просто сводите меня с ума в этой мини-юбке» – уже зашквар и попирание моральных устоев общества. Но меня, честно говоря, уже задрало искать верные способы и пути выразить себя, не сломав по дороге кому-нибудь психику и не выставив себя малолетним извращенцем. Черт с ним, пусть так и считают. Тем более что недалеки от истины.
– Это… звучит очень интересно, Синдзи-кун, хах, – заметила Майко, внезапно успокоившись. И улыбнулась.
У меня мурашки по коже пошли от этой улыбки. Ничего хорошего на мой взгляд эта улыбка не предвещала. Наверняка я где-то и что-то не так сделал, и теперь эта мускулистая красотка девушка-Халк оторвет мне голову. И поиграет ей в футбол.
– Впрочем, хватит шуток. Этот профессор и его сестры скоро поймут, что я сбежала из палаты, и начнется. Я заскочила сказать тебе спасибо. – Майко-сан опять стала преображаться в профессора Винтера.
Зрелище было… немного неуютным и завораживающим, словно бы ее черты лица поплыли, как на акварельном рисунке, на который плеснули водой. Секунда-другая, и вот передо мной уже снова седой жилистый профессор с сумасшедшинкой в глазах.
– Так что спасибо тебе, Синдзи-кун, еще раз. И ты это… заходи, если что, – сказал «профессор» уже хриплым мужским голосом, – выздоравливай.
И Майко в облике профессора вышла за дверь. Я посмотрел ей вслед. Интересно, подумал я, вот на ней белый халат, очки, стетоскоп и бейджик на груди, а ведь когда она превращается обратно в Майко, на ней привычные шортики и топик.
Значит, это и не одежда вовсе, а просто она преображает часть своего тела, как будто это одежда. Или аксессуары. А если она скопирует королевского гвардейца – будет ли у нее винтовка? Будет ли эта винтовка стрелять? А сабля – выниматься из ножен? И самое главное – означает ли это, что она практически всегда ходит без одежды? В смысле – без настоящей одежды, а только «одетая» в свое тело, которым изображает одежду. То есть в нашей с Нанасэ квартире она стояла у плиты фактически одетая только в фартук?
Гм… вот и сбылась мечта любого японского школьника – красивая девушка с монументальными и скульптурными формами готовит ему еду, одетая только в кухонный фартук с забавными утятами. Почему-то этот факт доставлял моему внутреннему Синдзи-куну гораздо больше радости, чем тот факт, что Майко в принципе всегда ходит так. Голая. А после этого я – малолетний извращенец. Пф.
А кстати, еще один нюанс – она, когда преображается, очень убедительна в своей роли. Это у нее такая особенность ее таланта, или она просто хорошая актриса? Если бы сюда вошел «профессор» с замашками и поведением Майко-сан, я бы сразу заметил, а тут… пока речь о ней самой не пошла, я и не догадывался. Так и запишем в свои заметки – любой человек вокруг может быть Майко. Тут я аж вздрогнул немного. Как оперативный агент – такой Майко просто цены нет. Она же, как Мистик из людей Икс, только Мистик, насколько я помню, не была сверхсильной. А эта еще и сильная. Или это тоже часть ее дара – преображаясь в кого-то, она перенимает его способности? Ну, тогда это была бы и вовсе литерная способность, а Майко была бы Козырь по системе классификации парахуманов из «Червя». Она могла бы, например, превратиться в водяного ушлепка и скопировать его способности, нет? Нет, я слишком мало знаю о ее способностях и ограничениях и вообще об этом мире и его законах. Теперь, когда Нанасэ-онээсан в безопасности, у меня будет время подумать над этим всем. Когда-нибудь. Это был довольно хлопотливый день, и я вдруг почувствовал, что у меня слипаются глаза. Да, как говаривала Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра.
Глава 9
Сатоми-сан увлеченно пишет что-то на доске, азартно стуча мелом и откидывая назад волосы, лезущие на глаза. Класс безмолвствует, ожидая, когда у Сатоми-сан пройдет очередной приступ энтузиазма.
– …и именно вот так! – Последний удар кусочка мела о доску, и мелок крошится в ее пальцах. Нимало не обескураженная этим событием, Сатоми-сан поворачивается к нам и протирает пальцы тряпкой, убирая меловую пыль.
– Это все будет на контрольной работе в пятницу. Если вы думаете, что это сложно, то вы еще не видели, как изучают этот период японской истории в Тодай! – Сатоми-сан закончила Тодай – Токийский университет, и она не дает окружающим об этом забыть. Тодай очень престижен, конкурс туда невероятно высок, вступительные экзамены в Тодай – филиал учебного ада, в течение всего периода обучения все конкурируют со всеми, еще бы только лучшие из лучших, сливки из элит и верхушка пирамиды, только такие, как Сатоми-сан, могут там учиться. Немудрено, что после обучения выпускники гордятся дипломом своей альма-матер и обучением там, как ветераны своими медалями и орденами – это все заработано потом и кровью.
Я сижу на своей парте, так же, как и все, делаю вид, что внимательно слушаю Сатоми-сан, а мысли мои витают в воздухе. Третий день как я хожу в школу, Нанасэ-онээсан выпишут из больницы уже послезавтра с вердиктом «полностью здорова», у нас в квартире стараниями Джиро-сана провели ремонт, а еще купили новую технику. Очень хорошую технику. Плиту, микроволновку, телевизор, ах да, еще поставили стиральную машинку, и теперь можно стирать дома, а не бегать вниз, к платным стиралкам. Поставили еще телефон, хмурые люди из телефонной компании ворчали, что им пришлось отбирать пару у кого-то на районе, но Джиро-сама сказал – значит, надо сделать. Да, у нас с Нанасэ теперь дома есть телефон! Да что там телефон, в углу комнаты я обнаружил персональный компьютер с роутером через телефонную линию, а перед телевизором – игровую приставку. Единственная моя претензия к неизвестным работникам семьи Кодзима была в том, что мои, а вернее, Синдзи-куна журнальчики с легкомысленными красотками неглиже пропали. Помыслить, что их присвоили охочие до обнаженки якудза я не мог, а потому пришел к выводу, что они пошли для ремонтников по категории «мусор». Тем более были уже довольно старыми и потрепанными. Для Синдзи-куна эти журналы были дороги по… сентиментальным соображениям.
