край своей кровати.
– Я что-то пропустила? – поинтересовалась Хейли, не особо-то надеясь на вразумительный ответ без насмешек. – Все как-то… взволнованны…
– Конечно, все взволнованны! – с досадой выкрикнула Бэкки, сверкнув стеклами очков.
– Сегодня к нам приезжает одна семья. Они хотят усыновить кого-нибудь, – Тина криво усмехнулась и взглянула на Хейли таким колючим взглядом, что той стало не по себе, и добавила: – Или удочерить.
– Семья? – прошептала девушка, и изумлению ее не было предела, когда она наконец поняла.
Поняла, почему так неожиданно обстановка в этом затхлом детдоме изменилась, стала такой оживленной впервые за столько лет. Поняла, почему лица девочек тоже так заметно поменялись. Да, они тоже поддались общему волнению, но дело совсем не в этом.
Хейли молча обвела всех пораженным взглядом.
Да. Она не ошиблась.
Их лица посветлели. Жестокость, конечно, проскальзывала в этих усмешках и неприятном тоне, но их глаза смотрели такими добрыми взглядами, что Хейли невольно улыбнулась. Глубоко в них все еще была надежда. Надежда на счастливое будущее и возможность иметь семью. И пускай они с таким равнодушием, насмешкой и презрением говорят про своих настоящих родителей.
Пускай. Но Хейли теперь четко видела, как из-под слоя обиды, непонимания и злости пробивался этот свет.
Это же так просто.
Ведь всем хочется счастья.
– Чего ты улыбаешься? – недовольно скривилась Бэкки и вернула Хейли из своих мыслей. Та покачала головой, все так же улыбаясь.
– А когда приедет эта семья? – поинтересовалась Хейли.
– Совсем скоро, – ответила Дженифер, хотя было видно, что она не хотела говорить.
У Хейли было еще много вопросов, на которые она хотела бы получить ответы, но в комнату вдруг влетела одна из воспитательниц и велела заправить кровати и выйти всем в общую комнату.
Хейли глянула на свою кровать. Она была заправлена. Тогда она разгладила складки на покрывале и выровняла подушку, а потом вместе со всеми вышла из комнаты. В коридорах стало еще громче, чем обычно. Хейли огляделась и присела на диван.
Несколько воспитателей пересчитывали детей, проверяли, все ли на месте, что-то говорили, что-то объясняли, но Хейли не слушала. Ее внимание отвлек Крис, один из последних вошедший в комнату. Он равнодушно огляделся, ища место, случайно скользнул взглядом по Хейли и остался стоять, так и не найдя места. Ей вдруг захотелось с ним поговорить, расспросить его, знает ли он, зачем они здесь собрались, знает ли, что приедет семья. Она хотела знать, что он думает об этом, но Крис был далеко от нее, поэтому она молчала и ждала подходящего момента.
Становилось все громче, и Хейли не могла понять за этим шумом, что говорит воспитательница. Детей было немного: пятнадцать или, может, чуть больше. И к каждому подошла воспитательница, пригладила волосы, поправила одежду и велела улыбаться. К Хейли подошла та строгая полноватая женщина, что обещала поговорить с ней позже о ее плохом поведении. Она поправила взъерошенную иссиня-черную челку, но при этом посмотрела на девушку таким взглядом, словно говорила: «Я не забыла про твое поведение», – и Хейли, краснея, отвела фиалковые глаза. К Крису тоже подошли, но ничего не сделали. Он просто недовольно цокнул, отстранившись от чужих рук, а воспитательница наградила его непонимающим взглядом и подошла к другому ребенку.
– Значит, так! – прервав разговоры и шепот, одна из воспитательниц громко хлопнула ладонями, заставив всех обратить на себя внимание. – Семья, которая должна приехать, хочет взять ребенка лет четырнадцати-пятнадцати, так что старших это не касается. Третьему этажу не повезло, – и она развела руками, словно извинялась за то, что не может уже ничего сделать.
Хейли, нахмурившись, посмотрела на нее серьезным и задумчивым взглядом. Она помнила тех троих парней с третьего этажа, помнила выражения их лиц, их обидные слова, но ей было жаль их, как и остальных детей, которым не представилась возможность стать членом чьей-то семьи.
– Никто не должен находиться в своих комнатах, – продолжала воспитательница, жестикулируя руками, как будто до детей, ослепленных надеждой, так лучше дойдут ее слова. – Ведите себя как обычно. Они будут присматриваться к вам. Будьте жизнерадостными и приветливыми.
Все послушно закивали и тут же разбрелись по углам, разбившись на небольшие компании. Кто-то стал рисовать, кто-то играть, а кто-то – читать или негромко переговариваться. Стало чуть тише и, внутренне этому обрадовавшись, Хейли отыскала глазами Криса. Он тихо стоял у подоконника. Она торопливо к нему подошла и тронула за плечо.
– Что ты об этом думаешь? – осторожно поинтересовалась Хейли и посмотрела в окно, за стеклом которого виднелся заснеженный лес.
– Не знаю, – пожал плечами Крис. – Но мне это не нравится.
– Почему?! – тут же удивилась Хейли. – Это же такой шанс!
– Шанс? – усмехнулся Крис и с иронией во взгляде посмотрел на девушку. – Нет, Хейли. Это не шанс. Это лишь жалкая попытка создать семью из совершенно чужих людей. Как они могут узнать нас, просто присмотревшись? Все это… неправильно.
– Только молчи, ладно? – погрустнев, произнесла Хейли. – Все так ждут их приезда…
– Буду, – просто согласился Крис, хотя не совсем понимал, почему Хейли так расстроилась.
Они поговорили еще немного, а потом, поняв, что за их спинами стало совсем тихо, одновременно обернулись и увидели их…
Это была семейная пара.
Они крепко держались за руки и с легкой улыбкой и добротой в глазах смотрели на всех детей. Они показались Хейли самыми обыкновенными: ухоженная женщина средних лет, чуть полноватая, но это вовсе ее не портило, а только придавало образу статности и какого-то величия. Русые волосы ее были собраны в аккуратную высокую прическу, макияжа на лице совсем не было, словно она не старалась вернуть ушедшую молодость, а, наоборот, гордилась своим возрастом. Мужчина на вид был чуть старше нее, аккуратный, в строгом отглаженном костюме и с чуть заметной сединой в каштановых волосах.
– Прекрати пялиться, – шепнул Крис, и Хейли, вздрогнув, отвернулась к окну.
– Они кажутся приятными, – бегло взглянув на острый профиль Криса, тихо сказала девушка.
– Кажутся, – кивнул он, хотя по тону было ясно, что он не согласен с ней.
Хейли вдруг поняла, что она и Крис не выглядят веселыми, жизнерадостными детьми, как велела показать себя воспитательница. Они просто стоят в стороне и наблюдают за другими детьми, словно к ним это совсем не относилось.
– Мы должны показать, что счастливы, – шепнула Хейли.
Крис тут же нахмурился.
– Нет.
– Почему? – Хейли не понимала Криса. Ей казалось, что так они только больше привлекают к себе внимание, а вдобавок еще будут потом выслушивать слова недовольства воспитателей, которые и так уже метали на них предупреждающие взгляды.
– Это просто лицемерие. Они обманывают не
