— Прости меня, Шаи Хулуд.
Пардот во все глаза смотрел на сына. Я старался научить мальчика многим вещам, но по меньшей мере он научился состраданию. Всему остальному можно научиться в фильмотеке, но с состраданием надо родиться.
Молодой человек склонился над мертвыми телами и пристально, отгоняя от себя суеверный страх, всмотрелся в них.
— Не думаю, что это болезнь. — Он оглянулся на отца. — Я помогал нашим целителям из сиетча, ну, ты знаешь, и… — Голос мальчика дрогнул.
— Так что это? — спросил Пардот.
— Думаю, что их отравили.
Измученные деревенские жители один за другим в полном изнеможении валились с ног, замирая на земле. В конце концов в живых осталось только трое. Остальные умерли в страшных конвульсиях, испуская дикие крики. Лиет подбежал к ним и ножом прекратил их мучения. Ни одно племя, никакая деревня никогда не примут этих людей, насколько бы они ни выздоровели. Их будут считать испорченными демонами. Даже их вода будет считаться зачумленной.
Лиет и сам был удивлен, как естественно он принял на себя командование в присутствии собственного отца. Мальчик указал рукой на запертые дома.
— Убеди людей, которые забаррикадировались там, что мы не причиним им никакого вреда. Мы должны узнать, что здесь произошло. — Голос его стал тихим и ледяным. — И мы должны узнать, кто в этом повинен.
Пардот Кинес подошел к покрытому пылью дому. Стены из необожженного кирпича и металлические утопленные двери были исцарапаны и испятнаны кровавыми отпечатками пальцев там, где жертвы отравления пытались вломиться внутрь. Пардот тяжело сглотнул слюну и приготовился стучать в дом, чтобы уговорить охваченных ужасом уцелевших жителей в том, что весь кошмар кончился. Он обернулся и окликнул сына:
— Куда ты, Лиет?
Молодой человек посмотрел на перевернутый контейнер. Он понимал, что существовал только один способ отравить сразу так много людей.
— Проверю водяную цистерну.
Мальчик озабоченно нахмурился. Пардот кивнул.
Лиет осмотрел территорию вокруг деревни и заметил едва заметные следы, ведшие к площадке над деревней. Со скоростью разогретой на солнце ящерицы Лиет взлетел на вершину горы, к цистерне. Она была неплохо замаскирована, но жители все же допустили при этом несколько ошибок. Даже тупые солдафоны харконненовского патруля смогли бы обнаружить нелегальное хранилище воды. Мальчик быстро осмотрелся, стараясь отыскать следы на песке.
У горловины цистерны он уловил горький щелочной запах и попытался определить, чем это пахнет. Ему редко приходилось вдыхать этот дух, но он вспомнил, что вдыхал его во время праздников сиетча. Вода Жизни! Фримены пили эту воду только после того, как Сайадина с помощью биохимии своего организма что-то делала с испарениями утопленного песчаного червя. Этот катализ превращал токсин в волшебное снадобье. Выпив его, жители сиетча впадали в экстатическое веселье. Но без предварительной обработки лекарство оборачивалось страшным ядом.
Жители Байларского Становища выпили чистую Воду Жизни, без ее трансформации. Кто-то сделал это намеренно, отравив их.
На мягкой почве площадки Лиет увидел следы стоек орнитоптера. Должно быть, это орнитоптер Харконненов. Регулярный патруль. Это что, милая шутка?
Мрачно усмехнувшись, Лиет вернулся в опустошенную деревню, где его отцу удалось уговорить нескольких уцелевших жителей выйти из забаррикадированных домов. По счастью, эти люди не успели выпить отравленной воды. Сейчас они упали на колени, объятые страхом от вида распростертых на улице тел. Крики скорби разносились по округе, похожие на завывания призраков в скалах.
Это дело рук Харконненов.
Пардот Кинес попытался успокоить людей, делая все, что было в его силах, но по недоуменному выражению лиц уцелевших жителей Лиет видел, что отец, видимо, делает что-то не так; его умозрительные понятия не доходили до сознания деревенских жителей.
Лиет спустился с горы, в голове его уже зрел план. Как только они вернутся в сиетч, он встретится со Стилгаром и его молодцами.
И тогда они придумают, как отомстить Харконненам.
~ ~ ~
Империя, построенная на силе, не способна снискать любви и преданности, которыми подданные охотно награждают правление, основанное на идеях и красоте. Украсьте же вашу Великую Империю красотой и культурой.
Из речи кронпринца Рафаэля Коррино L'lnstitute de Kaitain Archives[1]
Прошедшие годы не были милостивы к барону Владимиру Харконнену.
В ярости он изо всех сил ударил тростью по полке на стене лечебного кабинета. Банки с мазями, притираниями, пилюлями и коробки со шприцами с грохотом посыпались на выложенный плитами пол.
— Ничто не помогает!
С каждым днем барон чувствовал себя все хуже и хуже, внешность его менялась также не в лучшую сторону. Из зеркала на барона глянула краснорожая расплывшаяся карикатура на того Адониса, каким был когда-то Владимир Харконнен.
— Я похож на раковую опухоль, а не на мужчину.
В комнату стремительно вошел Питер де Фриз, готовый в случае надобности прийти на помощь патрону. Барон попытался ударить ментата тростью, но тот увернулся от тычка с грацией кобры.
— Убирайся с глаз долой, Питер, — рявкнул барон, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. — Уходи или я действительно придумаю, как тебя убить.
— Как прикажет его милость барон, — проворковал де Фриз елейным голосом, поклонился и выскользнул вон.
Людей, к которым барон испытывал искреннюю симпатию, можно было пересчитать по пальцам, но он ценил дьявольскую работоспособность своего извращенного ментата, его сложные многоходовые планы, умение предугадывать развитие событий… ценил, несмотря на отвратительную фамильярность и отсутствие элементарных проявлений уважения.
— Постой, Питер, мне нужны твои ментатские мозги.
Барон оперся на трость и подался вперед.
— Я хочу задать тебе все тот же старый проклятый вопрос: почему мое тело распадается? Узнай это, иначе я брошу тебя в самую глубокую темницу для рабов.
Тонкий, как хлыст, ментат подождал, пока Харконнен поравняется с ним.
— Сделаю все, что в моих силах, но я хорошо помню, какая судьба постигла тех докторов, которые осмелились лечить вас.
— Невежды, — прорычал барон. — Никто из них ничего не смыслил в своем деле.
Барон, привыкший чувствовать себя здоровым и полным энергии, сильно страдал от искалечившей его болезни, которая внушала ему отвращение и страх. Харконнен набрал огромный вес. Физические упражнения не помогали, причину заболевания не удалось выявить ни при медицинском сканировании, ни при хирургической ревизии внутренних органов. За несколько лет он перепробовал массу исцеляющих процедур, иногда весьма причудливых, но ни одна из них не пошла на пользу барону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
