Дежарден играл на пульте управления, как на музыкальном инструменте. Из рассеянных облаков информации сгущались абстрактные формы, дразня, подмигивали на краю зрения и исчезали, стоило на них взглянуть пристальней. Размытые белые линии из десятков векторов переплетались, окрашивались, оборачивались затейливыми фрактальными узорами...
Но нет. У этой мозаики показатель Р превышал 0,25, что нарушало изначальные предпосылки гомоскедастичности. А от скромного показателя в уголке гессианы начинали жутко психовать. Одна дефектная нить — и весь ковер расползался.
«Вырвать ее с корнем, обесцветить преобразования, начать с нуля...
Так, минуту».
Коэффициент корреляции -0,873. И что это такое?
Температура. Температура поднималась, как только уровень хлорофилла опускался.
«Какого черта я не заметил этого раньше? Ах да. Вот тут. Задержка по времени. Какого...
Какого...»
В ухе раздался тихий перезвон:
— Эй, Кайфолом. У меня тут что-то очень странное получается.
— У меня тоже, — ответил Дежарден.
***
Кабинет Джовелланос находился совсем недалеко, в том же коридоре, но у двери Ахилла она показалась лишь через несколько минут. Он сразу понял, почему так долго, — в руке она держала кофеиновый шип.
— Надо спать больше, — заметил Дежарден. — Тогда не нужно будет столько препаратов.
Элис подняла бровь:
— И это я слышу от человека, у которого полкровотока зарегистрировано в патентном бюро.
Сама Джовелланос еще не подсела на уколы. В ее нынешней должности те не требовались, но она слишком хорошо справлялась с работой, чтобы долго оставаться на прежнем месте. Дежарден с нетерпением ждал того дня, когда праведные речи о Неприкосновенности Свободы Воли напрямую столкнутся с юридическими требованиями для продвижения по службе. Скорее всего, при первом же взгляде на список бонусов и новую зарплату все убеждения Элис пойдут прахом.
В его случае, по крайней мере, все так и произошло.
Ахилл развернул стул к консоли и вывел на экран корреляционную матрицу:
— Взгляни. Хлоры идут вниз, а температура почвы растет.
— Высокое р-значение, — сказала Элис.
— Малый размер выборки. Не в этом дело: посмотри на временную задержку.
Она наклонилась вперед:
— Слишком широкие границы доверительного интервала.
— Задержка не последовательна. Иногда температура поднимается за пару дней, а иногда — за пару недель.
— Это даже на закономерность не походит, Кайфолом. Любой...
— Попробуй угадать масштаб поражений, — перебил он.
— Там ведь сокращается растительный покров, так? — Джовелланос пожала плечами. — Если предположить, что это все-таки реальный процесс, тогда, скажем, полстепени? Четверть?
Дежарден показал ей:
— Твою мать. Эта зараза становится причиной пожаров?
— Их что-то вызывает, так или иначе. Я просмотрел муниципальные архивы в прибрежной зоне: все местные возгорания списывали или на террористические акты, или на «промышленные аварии». А парочка древесных ферм сдохла из-за какого-то сельскохозяйственного вредителя — листовертки или типа того.
Джовелланос подвинула Ахилла локтем, бегая пальцами по консоли:
— А что насчет других пожаров в зоне...
— Да их там куча. Даже если не выходить из области поиска, я нашел то ли восемь, то ли девять, которые выпадали из корреляции. А связано с Б, но не наоборот.
— Тогда это может быть случайностью, — с надеждой сказала Элис. — Может, пожары вообще ни о чем не говорят.
— А может, кто-то выслеживает нашего паразита лучше, чем мы.
Джовелланос на секунду замешкалась с ответом, а потом произнесла:
— Тогда мы тоже сможем немного улучшить систему поиска.
Дежарден поднял голову, взглянув на нее:
— Да ну?
— Я исследовала образец, который нам дали. Нам явно не старались облегчить задачу и, насколько могу судить, не оставили ни единой нетронутой органеллы...
Он махнул рукой:
— Для масс-спектрографа они все на одно лицо.
— Только если корпы не избавились от останков, когда превратили там все в пюре.
— Разумеется, оставили. Иначе ты бы никогда не получила точную сигнатуру.
— Ну а я вот не могу найти половину из того, чему там положено быть. В этой культуре даже фосфолипидов нет. Куча нуклеотидов, но они не подходят к матрице ДНК. Значит, твой паразит, скорее всего, базируется на РНК.
— Угу.
Пока без сюрпризов: множество вирусов прекрасно обходилось без ДНК.
— Я также сумела реконструировать несколько простых энзимов, но они все задеревенелые и вообще толком не работают, понимаешь? А, и вот еще что странно: я нашла парочку D-аминокислот.
— О, — понимающе кивнул Дежарден. — И что это значит?
— Правовращающие аминокислоты. Асимметричные атомы углерода торчат не с той стороны молекулы. Вроде самой обычной левовращающей кислоты, только перевернутой.
Зеркальное отражение.
— И?
— И поэтому они бесполезны; все метаболические пути заточены под L-аминокислоты, и только под них, по крайней мере, последние три миллиарда лет. Существует парочка бактерий, которые используют R-аминокислоты, потому что те бесполезны, — они их вставляют в собственные клеточные стенки, и те в результате практически не перевариваются, — но у нас тут другой случай.
Дежарден уселся поудобнее:
— Значит, нашу штуку создали практически с нуля, ты это имеешь в виду? У нас на руках еще один новый микроб.
Джовелланос с отвращением покачала головой:
— И эта дамочка из корпов тебе ничего не сказала.
— Может, она не знает.
Элис указала на окно с данными геоинформационной системы, выведенное поверх остальной информации. Больше двадцати алых точек сверкали вдоль берега от Гонкувера до Ньюпорта. Две дюжины крохотных аномалий в почвенной и водной химии. Неизвестный микроб более двадцати раз являлся на Землю и неизменно становился предвестником миниатюрного огненного апокалипсиса.
— Но кто-то явно знает, — сказала Элис.
ПЕПЕЛИЩЕГонкувер зализывал раны.
Трусливый, город всегда прятался за островом Ванкувер и лабиринтом местной батиметрии. Так он уберегся от худших последствий цунами. А вот землетрясение — это совершенно другой вопрос.
В прежние времена, до эпохи Водоворота, удаленки и полузаброшенных бизнес-центров, уровень смерти в деловых районах был бы в три раза выше. Теперь же те, кто не угодил на вивисекцию, устроенную небоскребами, просто умерли ближе к дому. Целые микрорайоны, построенные на гнилых осадочных породах в дельте Фрейзера, задрожали и исчезли, превратившись в зыбучие пески. Ричмонда, Уайт-Рока и Чиллиуэка больше не существовало. Дремавший вулкан Рейнир проснулся в дурном расположении духа; свежая лава все еще текла по его южному склону. Адамс же заволновался и вполне мог взорваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
