— Отлично, — сказал Майлз. — Тогда пускай служба безопасности Союза отыщет его. Думаю, компетентной полиции не так уж трудно найти иностранца-планетника, шляющегося по Пространству Квадди. Если, конечно, они действительно его ищут.
— Пространство Квадди, — презрительно фыркнула она в ответ, — не тоталитарное государство. Как, должно быть, заметил ваш лейтенант Солиан. Вполне возможно, именно наши гарантии свободы передвижения и тайны личной жизни побудили его расстаться со своими прежними товарищами.
— Тогда почему же он не попросил убежища, как мичман Корбо? Нет. Я серьезно опасаюсь, что мы разыскиваем не живого человека, а труп. Мертвые не могут взывать к справедливости; обязанность живых — добиваться ее ради них. И вот за это я несу ответственность перед самим собой, мадам.
На этой ноте они закончили разговор; Майлз надеялся лишь, что устроил ей такое же неприятное утро, какое она устроила ему. Он отключил комм и потер шею.
— Уф. С этими делами я до вечера провожусь, как пить дать. — Майлз поднял взгляд на Ройса, чья стойка навытяжку перешла в стойку “вольно” — он слегка привалился к стене.
— Ройс.
Ройс мигом вытянулся в струнку.
— Милорд?
— А ты сам когда-нибудь вел расследование?
— Ну… вообще-то я служил постовым. Но несколько раз я помогал старшим коллегам, когда они расследовали дела о мошенничестве и нападении. И одно похищение. Мы вызволили ее живой. Несколько без вести пропавших. О, и еще где-то с дюжину убийств, хотя я уже сказал, их вряд ли можно назвать загадочными. И еще была серия поджогов, когда…
— Хорошо. — Майлз взмахнул рукой, останавливая поток его воспоминаний. — Я хочу, чтобы ты детально исследовал Солиана. Во-первых, временной график. Ты должен откопать все задокументированные данные о том, что этот субъект делал. Его служебные рапорты, где он был, что он ел, когда он спал — и с кем, если был кто-то — по минутам, или, по крайней мере, так подробно, насколько это возможно. Постарайся отследить как можно больше времени перед его исчезновением. Особенно меня интересуют любые его уходы с корабля и время отсутствия. А потом поговори с капитаном и командой “Идриса”, узнай их личное мнение об этом парне. Я так понимаю, тебе не надо объяснять разницу между фактом, догадкой и слухом?
— Нет, м'лорд. Но…
— Форпатрил и Бран предоставят тебе полный доступ и содействие, обещаю. Если нет, дай мне знать. — Майлз мрачновато улыбнулся.
— Я не о том, м'лорд. Кто будет следить за вашей безопасностью на Станции Граф, если я буду торчать во флоте адмирала Форпатрила?
Майлз хотел уже беспечно отмахнуться — “не нужен мне телохранитель, ” — но удержался, вспомнив, что, согласно его собственной излюбленной теории, по станции, вероятно, бродит отчаянный убийца.
— Со мной будет капитан Торн.
Ройса обуяли сомнения.
— Я не могу одобрить, м'лорд. Он… даже не барраярец. Что вы на самом деле знаете о… э-э, портовом инспекторе?
— Много чего, — заверил его Майлз. “По крайней мере, знал раньше”. Он оперся руками на стол и, оттолкнувшись. поднялся на ноги. — Солиан, Ройс. Найди мне Солиана. Или его след из хлебных крошек, или хоть что-нибудь .
— Постараюсь, м'лорд.
* * *
Вернувшись в каюту, которую он уже начал называть про себя “нашим шкафом-купе”, Майлз столкнулся с Катериной, которая как раз выходила из душа, снова одевшись в красную блузку и леггинсы. Сманеврировав в узком пространстве, они поцеловались, и он сказал:
— На меня свалилась незапланированная деловая встреча. Мне срочно надо на станцию.
— Ты не забудешь надеть брюки?
Он глянул вниз на свои голые ноги.
— Ага, как раз собирался.
В ее глазах плясали чертенята.
— Ты выглядел таким задумчивым. Я решила на всякий случай спросить.
Он ухмыльнулся.
— Интересно, насколько странно я должен себя вести, чтобы квадди хоть что-то сказали на сей счет?
— Гораздо страннее, судя по некоторым историям об Имперских Аудиторах прошлого, которые рассказывал мне дядя Фортиц.
— Нет, боюсь, языки прикусят только наши верные барраярцы. — Он поймал ее руку и соблазняюще погладил. — Хочешь пойти со мной?
— А что мы будем делать? — осведомилась она с похвальной подозрительностью.
— Говорить галактическим пассажирам торгового флота, что я ни черта не могу для них сделать, что они будут торчать здесь до тех пор, пока Гринлоу не уступит, так что спасибо за внимание, желаю вам всего хорошего.
— Довольно… неблагодарное занятие.
— Это в лучшем случае.
— Графиня по закону и традиции — в некотором роде помощница графа. Однако жена Аудитора обычно не участвует работе мужа, — твердо заявила она, напомнив Майлзу ее тетку, профессоршу Фортиц, которая сама была супругой Аудитора с большим опытом. — Николь и Гарнет Пятая сегодня утром собирались показать мне сады квадди. Если ты не против, я, пожалуй, буду придерживаться своего первоначального плана. — Она смягчила этот благоразумный отказ еще одним поцелуем.
Вспышка вины заставила его поморщиться:
— Боюсь, Станция Граф не совсем похожа на задуманную нами остановку в свадебном путешествии.
— Ой, да я прекрасно провожу время. Это тебе приходится иметь дело со всякими тяжелыми людьми. — Она скорчила рожицу, и Майлзу снова вспомнилась ее манера замыкаться в себе, когда она была чем-то ошеломлена. Ему нравилось думать, что в последнее время такое случалось все реже. Последние полтора года он с тайным удовольствием наблюдал, как она становится все уверенней и непринужденней, осваиваясь с ролью леди Форкосиган. — Если к обеду ты освободишься, мы можем встретиться и ты дашь выход своей досаде, — добавила она таким тоном, будто предлагала обмен заложниками. — Но только если мне не придется напоминать тебе о необходимости жевать и глотать.
— Только ковер, — ответил он, заслужив смешок; поцеловав ее на прощание, он отправился в душ, заранее успокоив сердце. Он подумал, что хотя он и считает себя везучим оттого, что она согласилась ехать с ним в Пространство Квадди, всем на Станции Граф, начиная с Форпатрила и Гринлоу, повезло гораздо больше.
* * *
Экипажи всех четырех комаррских кораблей, ныне запертых в стыковочных узлах, согнали в гостиницу и держали там под арестом. Власти Союза сделали вид, будто им вовсе ничего не надо от пассажиров — странной компании галактических бизнесменов, которые вместе со своими товарами примкнули к каравану лишь на определенные отрезки его пути, поскольку комаррский флот был самым дешевым транспортом на этом маршруте. Но, разумеется, они не могли оставаться на обезлюдевших судах, и потому их по необходимости разместили в двух других, более шикарных гостиницах.
Теоретически, бывшие пассажиры могли вполне свободно передвигаться по станции с одним лишь незначительным условием — уходя и возвращаясь в гостиницу, отмечаться у стоящих на входе охранников; те были вооружены одними только парализаторами, заметил Майлз, проходя мимо. Пассажиры могли даже вполне легально улететь из Пространства Квадди — только вот их грузы по-прежнему останутся на арестованных кораблях. Так что их держали здесь по принципу обезьянки, запустившей руку в банку с орехами — вытащить орехи нельзя, а выпустить жалко. В “роскоши” гостиницы заключалось еще одно наказание со стороны квадди, так как платить за вынужденное пребывание здесь пассажиров придется комаррской флотской корпорации.
На взгляд Майлза, вестибюль гостиницы был несколько претенциозен: высокий куполообразный потолок имитировал утреннее небо, по которому плыли облака; вероятно, он повторял суточный цикл: солнце поднималось, потом заходило, и наступала ночь. Интересно, чьи созвездия отображаются на нем ночью? А может, их можно менять, чтобы польстить приезжим с разных планет? Широкое открытое пространство окружал вторым этажом балкон, отведенный под место для отдыха, ресторан и бар, где обитатели гостиницы могли встречаться и питаться. В центре зала разместился ряд рифленых мраморных колонн, приземистых, высотой по пояс, которые поддерживали изогнутый вдвое длинный лист толстого стекла, а в нем, в свою очередь, разместилось пышное собрание живых цветов. Интересно, где на Станции Граф выращивают такие цветы? Может, Катерина сейчас как раз там, откуда они появились?
Помимо обычных лифтовых шахт из вестибюля вела вниз широкая изгибающаяся лестница. Бел провел Майлза вниз, в более утилитарный конференц-зал этажом ниже.
В зал набилось около восьмидесяти разгневанных личностей — казалось, здесь собрались представители всех возможных рас и полов Галактики, выходцы со всевозможных планет, одетые в самые разнообразные наряды. Галактические коммерсанты высоко ценили собственное время и не испытывали никакого благоговения перед титулом Имперского Аудитора, а потому стоило Майлзу выйти вперед и повернуться к ним лицом, они тотчас обрушили на него накопившееся за несколько дней раздражение. Четырнадцать разных языков переводили девятнадцать разных моделей электронных толмачей, причем некоторые из них, решил Майлз, были куплены по сниженным ценам у производителей, которые заслуженно шли ко дну. Не то что бы его ответы представляли особую сложность для переводчиков — в девяти из десяти случаев ему приходилось говорить либо “я пока не знаю”, либо “спросите канцлера Гринлоу”. Когда он в четвертый раз повторил то же самое, вся толпа хором возопила: “Но Гринлоу велела спросить вас !”, и лишь электронный переводчик выдал после небольшой паузы: “Зеленый юридический охотник на тюленей запрашивающий высотные единицы измерения!”
