— Когда ты в последний раз занималась сексом?
Вопрос застал её врасплох, и она на мгновение задумалась.
— Семь лет назад.
— А сколько раз у тебя был секс? Сколько партнёров?
— Это не твоё…
— Сколько?
Он сжала губы, а он хотел, чтобы они были мягкими и податливыми.
— Один партнёр. Три раза.
— Чёрт.
— Да, — сказала она.
— Я могу снова запереть тебя в твоей комнате. Я сильнее тебя.
— Ты мог бы. Но я снова сбегу.
— Я могу отпустить тебя.
— Ты так отчаянно не хочешь заниматься со мной сексом? — спросила она. Её глаза опустились на середину его тела. — Что-то не похоже.
Он подошёл к кровати и полностью стянул с неё простыню. Конечно же, она была обнажена, и её бледная кожа была прекрасна в свете раннего утра, а маленький локон между ног был сладок и соблазнителен. В комнате было слишком тепло, но её соски были напряжены.
— Ты не платишь долг, — сказал он. — Не так ли?
Она заколебалась.
— Нет, — сказала она и откинулась на подушку. — И ты не выполняешь свой долг, не так ли?
— Нет, — он встал на колени на кровати, осторожно оседлав её. Там едва хватало места для них двоих. Но это не имело значения. Они будут так близко, что им не понадобится дополнительное пространство. — Нет, — повторил он, двигаясь между её ног, приподнимая их.
Он завладел её ртом, сладким, неопытным ртом, своим, а затем просто вошёл в неё, сильно, зная, что она будет влажной и готовой для него.
Он скользнул глубоко, её тело прижалось к нему, и он застонал от чистого, небесного наслаждения. Это было совершенство, это было сотворение, это было всё, что ему было нужно, всё, ради чего стоило жить. Он толкнулся ещё глубже, и её ноги обвились вокруг его бёдер, и он наслаждался ответной дрожью внутри неё.
Он прервал поцелуй, глядя на неё сверху вниз. Её глаза были закрыты, но затем она открыла их, глядя на него с такой же глубокой, интимной связью, как его член внутри неё. Он руками обхватила его лицо, большими пальцами коснулась его рта.
— Я же просила тебя не останавливаться, — прошептала она.
— Моя ошибка, — сказал он, начиная двигаться.
Он так хорошо знал женские тела и ничего не забыл. Он остро ощущал её реакцию, когда его собственное пламенное желание боролось за контроль. Она сопротивлялась этому, понял он, стараясь удержать каждый растущий пик, изо всех сил пытаясь остановить кульминацию, и сквозь слепую дымку похоти он задался вопросом, сдерживается ли она, чтобы довести до максимума своё удовольствие. Или она сожалеет о своём выборе?
Он глубоко вошёл и замер. Он не мог продолжать двигаться к завершению, пока она боролась с этим. Она была напугана, внезапно понял он.
Он выпрямил руки, глядя на неё сверху вниз.
— Что ты делаешь?
Его жена, его свирепый воин, выглядела почти что готовой расплакаться.
— Что-то не так. Что-то не так с моим телом.
— Я делаю тебе больно? — если так, то ему придётся остановиться.
Но это была не боль, пронзившая её, он был уверен в этом. Это было неудовлетворённое желание, борющееся за то, чтобы вырваться наружу.
Она покачала головой.
— Это просто… расстраивает.
Он даже не улыбнулся. Она не поблагодарит его за развлечение. Он склонился над ней, наслаждаясь прикосновением её твёрдых сосков к своей груди, и поцеловал её. Их тела были скользкими от пота, и он чувствовал, как дрожь сотрясает её тело.
Он вышел почти полностью, и она испустила крик потери. Он скользнул рукой вниз по её животу к клитору и, коснувшись её, одновременно вошел в неё, и она разбилась, её тело сжалось вокруг него. Она взвизгнула в его плечо, в шоке, в удовольствии, её пальцы впились в него так сильно, что он подумал, что она сейчас пустит кровь. Это было ещё одно возбуждение, и он толкался, снова и снова, жёстко, оседлав её оргазм, продлевая его, и когда она, наконец, безвольно откинулась назад, он отпустил себя, выпуская своё семя в неё, наполняя её. Он опустил голову на подушку рядом с ней. Его крылья развернулись, и сомкнулись вокруг них, убаюкивая их в мягкости. Её шея была перед ним, мягкая и уязвимая, и он был переполнен желанием обладать ею. Он прикусил её достаточно легко, чтобы выпустить кровь, которую слизывал с её влажной от пота кожи, вкус которой был лучше, чем амброзия, которую он когда-то знал. Он почувствовал, как удлинились его клыки, как снова затвердел его член, и понял, что с легкостью мог бы проникнуть сквозь её кожу к венам, бьющимся под кожей. Но он этого не сделал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он поцеловал её в шею, наслаждаясь ощущениями. А потом он скатился с неё, потянув за собой на узкую койку, крепко прижимая её к своему телу, его член был твёрд внутри неё. Ему это нравилось. Он мог бы спать вот так, в безопасности её тела, с её кровью во рту, его руками вокруг неё, её сладкого запаха вокруг него. Он мог так спать, хотя редко позволял себе заснуть. Впервые на свою память он мог быть спокоен.
И он уснул.
ГЛАВА 14
Я ЛЕЖАЛА В ЕГО ОБЪЯТИЯХ, НЕ ДВИГАЯСЬ, пока моё сердце медленно не вернулось в норму. В комнате было прохладно, но он был тёплый, такой тёплый, что мне захотелось зарыться в него ещё глубже. Мне хотелось слизать пот с его плеча, потереться о его кожу. Взрывы, сотрясавшие моё тело, всё ещё кипели под поверхностью, и я была готова взорваться снова.
Я и не подозревала, что это может быть так. Не то чтобы я не получала удовольствия, сидя взаперти в своей тюрьме, но что-то всегда останавливало меня после первого маленького пика удовольствия. Я поворачивалась на другой бок и засыпала, раздражённая и неудовлетворённая, полагая, что делаю это неправильно.
Мне нужен был мужчина. И не просто мужчина — я думала, что любила Йоханна, но то, что у меня было с ним, не имело никакого отношения к тому, что только что произошло с Михаилом. Моя грудь была до боли чувствительна, моё лоно изнывало, и я всё ещё хотела большего.
Сама мысль об этом привела меня в такой ужас, что я без раздумий выскользнула из постели. Когда я попятилась, то поняла, что он всё ещё спит. Он даже не заметил, как я отстранилась.
Я стояла в лучах рассвета, наблюдая за ним. Он был прекрасен во сне, свежая щетина на подбородке золотисто-коричневого цвета соответствовала коротко остриженным волосам. Его холодные отстранённые глаза были закрыты, и он выглядел совсем другим человеком. Тем, кто способен на доброту, нежность. Не воин, каким я его знала, а почти человек.
Но я не должна была обманывать себя. Он не был человеком, как и я. Я дотронулась до шеи, потом посмотрела на свою руку. Едва слабый след крови. Я сомневалась, что он испил из меня, но было ясно, что он получил самый минимум. Так что конец света не наступит, и Падшие будут счастливы. Смотрите, как я прыгаю от радости.
Я молча вернулась к кровати и потянулась за аккуратно сложенной одеждой. Он спал как убитый, и, глядя на него, я впервые заметила тёмные круги у него под глазами. Он был мужчиной — ангелом, — который плохо спал.
Я отчётливо видела его в сгущающемся свете, его гладкую спину, линию элегантных татуировок, змеящихся вокруг лопаток. Никаких крыльев. Откуда они брались? Они просто волшебным образом появлялись, когда он в них нуждался? По-видимому, так.
Прижимая одежду к груди, я шмыгнула в коридор, почти испугавшись, что столкнусь с кем-нибудь из ранних пташек. И всё же я решила, что лучше столкнуться с незнакомцем, будучи совершенно голой, чем рискну разбудить Михаила. Я бесшумно закрыла дверь и натянула одежду. Я совершала ошибку за ошибкой, и если я задержусь хоть ещё немного, я влипну по полной.
Я подавила смешок. Или нет. Как будто всё было недостаточно сложно, теперь мы с Михаилом будем танцевать небольшой танец "вместе или нет", и я не могла вынести даже мысли об этом. Он сказал, что есть только один выход — через главные ворота. Ладно, я найду главные ворота или поднимусь на скалу, используя только силу воли. Что бы я ни собиралась сделать, я не собиралась снова смотреть ему в лицо. Не после того, что мы сделали, не после того, как он прикасался ко мне, как я полностью потерялась в его объятиях. Теперь он держал надо мной слишком опасное оружие. Мудрый воин знал, когда отступить и перегруппироваться. А когда бежать со всех ног.
