находился изначально. Калинин наставил на все отделы, руководителей из близких друзей и сослуживцев. Ведь ему нужны были проверенные и свои люди на местах, чтобы прикрывать свою деятельность, в случае чего.
— Я не знал даже, что у Шубы есть брат. Хуже всего, я и предположить не мог, что этот авторитет, в таком статусе. Я пообщался с ним несколько минут — мне хватило. Серьёзный мужчина. — Рассказывал Киряков Георгиевичу.
— Мудак ты, Станислав. Я еще, при отделе находясь, был в курсе за братьев Галаевых. Сидел этот Сладкий всю свою жизнь. Он не из наших вообще. С югов родом, ближе к Кавказу. Под ним серьёзные группировки стоят, не наши тупые быки. — Отвечал Титов.
— Да я пробил уже эту информацию. Он вот-вот только с лагеря вышел, под Соликамском сидел. Весь край под себя подмял. Под ним и в Питере и в Москве, да много где, с крупных городов бригады. Очень авторитетный человек. Этот до последнего упрется, но размотает дело по убийству брата. Вопрос: какими способами? Чувствую будет много крови. Уж не знаю, что говорил он Калинину, но тот выбежал из кабинета, с красной мордой и отпустил всех следом. Сладкий — это не Татарин и не Шутов какой-нибудь. Другого уровня авторитет. — Высказался Киряк.
— Да либо бабла предложил Калинину, либо напугал до усрачки, что вырежет тут всех, пока не добьется правды. — Предположил Георгиевич.
— А твои че по этому поводу говорят?
— Мои? Нет моих уже. Если ты не в курсе, то приняли всех.
Жиган залег на дно. Свалил в район, где начинал учебу, снова связался с бывшими местными бандитами и промышлял мелкими преступлениями, по типу вымогательства.
Правда уже по весне, как почти растаял снег, его вновь дернул к себе Сладкий.
Зайдя в дом Али, где теперь поселился его брат авторитет, Пураян увидел того самого человека, с кем они ругались на сходке. Это был мужчина, не высокого роста, лет около сорока, со светлыми, растрёпанными волосами, небольшой недельной щетиной. Когда он скалился, то видны были пару вставных рандолевых зубов. На руках множество тюремных наколок. Это был Саша Тюленев, по прозвищу Тюлень. Тот самый криминальный авторитет и лидер Питерской группировки, которая была известна под названием «Цирюевские». Там, в северной столице, за ними ходила слава, как самых отмороженных беспредельщиков. Гроза всех Питерских бизнесменов и чиновников, занимающихся торговлей в порту. Еще в конце 80х, их жестоко расстреливали, взрывали, вывозили и топили в заливе, кто был особо упрям и несговорчив. Потом отбили порт у других бандитов, поставили туда своего человека и рубили деньги. Многие заказные убийства криминальных лидеров, тоже слыли за Цирюевскими. Многих пересажали, кого так же убили. А было их изначально около двухсот человек в группировке. Тюлень сидел так же не мало. Меньше находился на свободе, чем на зоне, за свои 36 лет. На тюрьме и сошелся со Сладким.
Почему он тогда так отреагировал на Татарина? Все очень просто. Ренат, когда порубил концы в своем городе и уехал от сюда, рванул в Питер, к дальнему родственнику. Оказалось, что его не задолго до этого убили. А он состоял в ОПГ Тюленя. Александр принял Рената под свою ответственность. Так они и познакомились там. Занимались тоже разным криминалом потихоньку, пока Тюленя не посадили снова. Тогда то Татарин и вернулся обратно в родной город.
— Проходи, падай вон там. — Показал жестом руки Сладкий Жигану. — На Тюленя зла не держи, я с ним уже провел беседу. Слышал я, ты сейчас не при делах Пацанов твоих взяли? Чем живешь теперь?
— Да, повязали, менты сука. Да ни чем, с «Лешим» кантуемая, то сё. С трассой завязал. — Ответил Пураян.
— У нас тут снова беда произошла. Слышал, Боло три дня тому как, убитого возле реки нашли? Отделали так, что череп в мочалку превратили. И товарища его тоже. Странная история. Сейчас в Морге, менты там колдуют и выясняют что к чему. Он был человек моего брата. Близкий был. Все очень плохо. Наводит на мысли, что кто-то намеренно убирает пацанов. Ты не знаешь кто? — Обратился вор.
— Не-а, не слышал. И не знаю. Али мне тоже близкий был, как отец почти. И с Шамилем мы тоже хорошо поладили. На одном деле все же нас и загребли. А с Боло я не общался не разу. Пересекались только иногда. Они ведь с Китом у одного клиента Шубы были поставлены. Можно там начать выяснять. — Ответил Жиган.
— Вот ты за это и возьмёшься. Ты ведь у нас пиковый! Не зря тебя Али в воры выдвигал. С Тюленем и займитесь выяснением всех событий. Менты мне доложат по своей теме, а вы по своей. Ты город и людей лучше знаешь. А то Александр Александрович у нас резкий маленько, может и перегнуть. — Дал указание авторитет.
Так и окрестил он Жигана пиковым. Постоянно обращаясь к нему.
— Наберусь храбрости уточнить один момент, Анатолий Фёдорович. — Обратился к нему Пураян. — На счет моего статуса. С Шубой мы все вроде обкашляли, он за меня поднял этот вопрос. Короновать хотел. Но случилось, что случилось. Как мне дальше жить и кем? А то перед братвой стрёмно, не рыба и не мясо.
— Кем жить тебе, Жиган? Живи правильным пацаном пока. Ты ведь правильный? Порядки воровские соблюдаешь, понятия знаешь, в общак заносишь, гнилого за тобой не замечено? Тогда че тебе стрематься? А как в деле себя покажешь, так я и решу. Лучше быть честным пацаном, чем тухлым вором. — Нехотя дал ответ Анатолий. — Ты теперь под моим присмотром, тебе и этого вполне за глаза будет, чтобы перед серьёзными людьми не зазорно сослаться на меня было, в случае чего. Усек?
Жиган был рад и такому исходу обстоятельств. Ведь быть в коллективе банды такого уровня, это считалось круто. С Тюленем они все же нашли общий язык и быстро замяли свой конфликт. Всеми днями гонялись по городу и выясняли, кто такой дерзкий завалил их сотоварищей. Первого проверили Александра Клубинькина. Тот вообще чуть не наложил в штаны, когда к нему заявился Жиган с братками из банды Цирюевских.
— Боло с тобой работал! Теперь его завалили. Не ты ли, гандон штопаный, его убрал под шумок? Шубы не стало. Может так решил и от крыши избавиться, чтобы не платить? А? Я тебя, чушок, выведу на чистую воду. Объявлю крысой, пацаны разбираться не станут — порвут в миг. Одно мое слово бля! — Газовал Жиган.
— Жиган, Жиган, я все понял. Не я это.
