том, что это она и Андрей написали это письмо не стоит. Неизвестно как отреагируют князья на это сообщение, проделав такой далекий путь и поняв, что их ввели в заблуждение. Тем более, что Нимфа поняла, что Джеймс Крайдер вхож в семью Вероники и его здесь хорошо знают. Поэтому она решила молчать, не выдавая себя.
Познакомившись и обменявшись приветствиями, гости и хозяева уселись за стол, приготовившись к ужину. Слуги внесли еду, фрукты, напитки. Ужин прошел в слегка натянутой обстановке, хотя старый и молодой князь и синьор Марио постоянно старались шутить, поддерживая разговор. Женская половина больше молчала, лишь синьора Абель позволяла себе иногда критиковать мужа за неловкие фразы, а Вероника защищала его, тоже нападая на мать. Нимфа не проронила за столом ни слова.
– А что же молчит ваша подруга, Вероника? – поинтересовался старший князь Чачба. – Или мы очень страшные и так напугали ее своим появлением?
– Нет, князь, она просто устала. У нее сегодня было выступление. Она у нас прекрасно поет.
– Да что вы говорит ! – воскликнул князь.– Я и Михаил тоже любим петь. Спойте нам Нимфа, пожалуйста.
Все стали просить Нимфу спеть. И она, чувствуя, что отказ будет воспринят очень негативно родителями синьоры, вышла из-за стола. Князь Михаил подошел к чембало ( муз.инструмент наподобие клавесина– примеч) и, попробовав его звучание, сел за него, положив длинные пальцы на клавиши.
Не болит душа, не болит,
А летит душа, эх,летит,
После ливня,после ливня..
После ливня, после ливня
Пахнет морем ежевика,
Ты в ладонь ее возьми-ка,
В каплях падая дрожащих .
И костры саранок жарче
Разгораются над чащей
После ливня, после ливня.
После ливня, после ливня
Целый мир тебя обнимет,
И от старого унынья не останется и следа.
Как вино, как вкус победа
Хмелен воздух после ливня,
И шипит под небом синим,
И летит волна морская …
Я не помню, я не знаю,
Все что было, все что будет,..
Только тусклость серых буден
Смоет дождь струею звонкой.
И тогда мир старый-старый
Словно крошечный ребенок
Вам беспечно улыбнется
Очень чистыми глазами.
Не болит душа, не болит,
А летит душа, эх,летит,
После ливня, после ливня..
Михаил аккомпанировал, а Нимфа пела, и мыслями окунулась в свое детство, в свой Лес, Луг. Ах, как хороши они были после дождя, омытые и сияющие на солнце. Как оживал Лес, как ликовали птицы, переждав мощный грозовой ливень. Как ей захотелось обратно домой, в свой Лес! Ах, когда же она найдет Андрея, и они вернуться обратно!
– Превосходно! – князья, синьор Марио и Вероника зааплодировали Нимфе. Одна только синьора Абель сидела, недовольно сжимая свои губки, но никто этого не видел и не обращал внимания.
– Чья это песня, Нимфа? – спросил князь Георгий.
– Да один мой знакомый подарил мне,– Нимфа почему-то постеснялась сказать, что это придумала она.– Иногда он дает для исполнения свои песни.
– Хороший знакомый, добрый,– князь Георгий улыбнулся Нимфе,– любит нашу матушку Землю. И она одарит его своей любовью и добротой. Потому что истинная любовь взаимна. Я рад за вашего знакомого, Нимфа.
– Спасибо, я передам ему,– Нимфа склонилась в поклоне перед князем.
– А ну-ка, Нимфа, помогите-ка и нам с Михаилом спеть,– князь Георгий подошел к сыну, сидящему за чембало, и они начали петь песню на своем родном языке, раскладывая ее на голоса, которые то сливались, то разъединялись, высоко взлетая и растекаясь по всем этажам, мчась из дома на улицу. Нимфа, не выдержав, подошла к ним и тоже вплела свой голос в их восхитительный песенный узор. Ах, какое это было наслаждение для всех поющих и слушающих. Какие необыкновенные переливы, краски и чувства таит в себе прекрасная музыка и пение! Как они соединяют души поющих, и какой вызывают восторг у слушающих!
И этот вечер оказался таким чудесным. Он пели и пели, и конца не было их радости от их совместного звучания. Все разошлись по своим комнатам далеко за полночь.
ГЛАВА 24. Спасение Андрея.
Рано утром Нимфа проснулась от тяжести на сердце. Она не понимала, что с ней происходит. Ей было тяжело от какой-то внутренней тревоги и беспокойства. Она прислушалась к себе и поняла, что эта сильная тревога исходит от Андрея. Она встала, и не зная, как избавится от этого чувства, быстро натянула голубое платье, а затем решила пойти к морю, предупредив об этом слугу хозяев. Выйдя из замка Вероники, Нимфа помчалась по улицам в направлении моря.
Встав на берегу моря, она напряженно стала всматриваться вдаль, посылая всю свою любовь Андрею, строя над ним небесную защиту. И с чего бы случилось такое беспокойство с ней? Ведь море было абсолютно безмятежно. Но непонятная тоска и тревога росли в груди Нимфы, и она все пристальнее смотрела вдаль, стараясь разглядеть неведомое ей что-то… Сегодня ей было не до песен.
Андрей, Джеймс Крайдер и Феодор готовили лодку к отплытию. Утро было прекрасным. В синем небе не было ни одного облака. Однако, Андрей видел, что Джеймс Крайдер находится не в самом хорошем расположении духа. Он хмуро отвечал на его вопросы и отводил свои взгляды от него. Лодка была готова, и рыбаки запрыгнули в нее. Гребли веслами по очереди. Феодор стал, как всегда, что-то мурлыкать себе под нос, налегая на весла. Вот и берег скрылся из вида, пора было забрасывать сетку. Андрей сидел на скамейке сзади, отдыхая после гребли. Вдруг Джеймс Крайдер отбросил свои весла на край лодки и приблизился к Андрею. Феодор в это время сидел впереди и спокойно продолжал направлять лодку вперед. Андрею почудилось недоброе во взгляде капитана пиратов, и он привстал со скамейки.
– Ты чего?– спросил он Джеймса Крайдера. Джеймс Крайдер странно смотрел на него, но потом перевел взгляд куда-то за него.
– Что это? – капитан пиратов показывал куда-то сзади Андрея. Андрей обернулся. Прямо над лодкой висел большой огненный шар, вращаясь во всех направлениях. Внезапно шар полетел от лодки, и лодка как будто привязанная к шару поплыла за ним назад, при этом опускаясь все ниже и ниже в воду. И вот уже вода стала выше бортов лодки, но она не переливалась через край лодки, а как будто бы расступалась перед ней. А шар все летел, опускаясь все ниже и ниже в пространство между лодкой и водой и впереди лодки. И вот уже вода зависла над лодкой высотой с большой дом. Рыбаков обуял ужас. Джеймсу Крайдеру показалась, что из
