— Стоять! — крикнула я ему, направив на него дуло пистолета. Потом убрала со лба влажные волосы и очень медленно подошла к нему. — Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты мне — предельно ясно на них отвечать. Понял? — Мой голос задрожал от эмоционального напряжения, и это привело меня в ярость. Усилием воли я заставила себя успокоиться.
Борис не ожидал такого поворота, он растерялся и явно нервничал: гибель Свиридова его просто уничтожила. Он молча кивнул в ответ. Я прекрасно понимала, каково ему быть под прицелом.
— Стрижевского ты убрал?
— Да, — последовал короткий ответ.
— Кто заказал, Свиридов? — предположила я.
— Да.
— Зачем? — не унималась я.
— Мне твой допрос уже осточертел! — заорал Борис.
— А мне плевать! — Я слегка надавила на спусковой крючок.
— Корчишь из себя умную, а сама дура! — воскликнул Борис. — Зачем Свиридову лишний свидетель?
— А ты знаешь, красавчик, ведь вы с ним поторопились, — сказала я торжествующе. — Стрижевский на Сахнова работал, а Кустарин с ним в тесной дружбе. — Это я, конечно, блефовала. — Вряд ли Сахнов спустит тебе с рук убийство своего человека.
— А ты попробуй докажи! — нагло заявил он.
— Ты зачем часики с Дениса снял? — невинно тут же осведомилась я. Борис побледнел. — Жадность фраера сгубила?
— Что ты хочешь от меня? — спросил он устало. Мимо проехало несколько машин. Никто не остановился, никто, естественно, не пожелал с нами связываться. Но я понимала, что пора закругляться: вот-вот могла нагрянуть милиция.
— Сколько тебе заплатил Свиридов?
— Он не мне платил, — ответил Борис, чем ввел меня в замешательство.
— Это что еще за новости? — удивилась я, подозревая неладное.
— Тебя же предупреждали, чтобы ты не совала свой нос куда не следует.
— Ты меня не раздражай, ладно? — попросила я. — Самойлова тоже ты душил?
— Ну я… Хочешь правду? Ты ее получишь, как бы много не показалось! — рявкнул Борис со злостью. — Я полностью подчинялся приказам Свиридова, так как он финансировал партию, в которой я состою.
— Какую еще партию? — изумилась я.
— Национально-патриотическую, — удовлетворил мое любопытство Борис. — «Великое наследие» называется. А такую мразь, как Стрижевский, раздавить было одно удовольствие. Одним уголовником больше, одним меньше… А что он «шестерка» Сахнова, я и правда не знал, к сожалению.
«Час от часу не легче, — подумала я, — не хватало только ввязаться в политическую авантюру».
— Как ты Самойлова вычислил? — задала я новый вопрос, который продолжал меня беспокоить.
— Адресок мне Свиридов дал, — объяснил Борис. — Его любовница подставила.
— Имя?
— Я не знаю, — пожал плечами Борис, и я поверила, потому что считала, что ему нет смысла ее от меня скрывать.
«Но кто? Неужели Регина? Вряд ли, — заключила я. — Что мне теперь, Владику допрос с пристрастием устроить? Еще поймет не так!»
Я пришла к выводу, что любовниц у него несметное количество, и это наводило на некоторые размышления.
И тут меня осенило. Как же я раньше не догадалась? В самом деле, что ли, форму теряю? Самойлова предала женщина, от которой он возвращался той ночью, когда мы с Серегой отвезли его на бабушкину квартиру. Оставалось только съездить по тому адресу и узнать, кто она. Хотя я уже сомневалась в необходимости этого шага. Свиридов застрелен, значит, опасность миновала. Теперь важно найти подвеску и поставить точку. Никогда бы не подумала, что криминальные разборки случаются так вовремя. Я, наверное, очень бессердечная женщина, но смерть Свиридова во мне ничего, кроме радости, не вызывала. Меня смущала одна деталь: каким образом ему удалось выйти на Владькину подружку?
— Если ты не оставишь в покое меня и Наталью, — пригрозила я, — перешлю часы Сахнову или Кустарину. И не надейся, что, покончив со мной, ты избавишься от улики. Предварительно я их сфотографирую и отдам снимки на хранение нужным людям. В случае чего они их переправят по назначению. А там пусть с тобой Сахнов разбирается. Понял?
— Не тупой, — согласился Борис. Продолжая держать его под прицелом, я отошла на безопасное расстояние и только в машине убрала в сумочку пистолет. Теперь меня ожидал серьезный разговор с Натальей. Я развернулась и выехала на автостраду. Оглянувшись, увидела, что Борис ставит запаску. Небо почернело, надвигалась гроза. Я была уже в городе, когда хлынул ливень.
— Ну что, подружка, поговорим тет-а-тет? — предложила я горе-прорицательнице, вернувшись в ее салон.
— Я не хотела, — зарыдала она, а я продолжала подогревать в себе гнев, который, несмотря на все усилия, уступил место жалости. Сигарета в Наташкиных пальцах дрожала. Я подобрала с пола пистолет Бориса и подумала о баллистической экспертизе. А что, если из него он и стрелял в Дениса? «Неплохое дополнение к часам», — решила я.
— Где ты его выкопала? — спросила я, продолжая разыгрывать негодование.
— На одном из сеансов, — сказала Наташа, всхлипывая. — Он хотел провести «золотой» обряд.
— Так он еще и бизнесмен! — возмутилась я. Моя самооценка резко повысилась. Сколько приложено усилий, чтобы со мной расправиться! — Никак не пойму, тебе-то я чем не угодила?!
— Танечка, миленькая, я же не знала, — продолжала причитать Наталья. — Он только просил встречу с тобой устроить. Говорил, что у него какие-то там проблемы и, кроме тебя, никто помочь не сможет.
— А ты и клюнула! — воскликнула я. — Тоже мне ясновидящая!
— Он мне так понравился, как принц из сказки! Я, конечно, раскладывала карты и, наверное, что-то чувствовала. Но ведь ты сама понимаешь, что в таких случаях голова не думает! — призналась Наталья, растирая на лице косметику.
— Сотри тушь со щеки, дорогая, и успокойся. Все хорошо, что хорошо кончается, — заявила я. — А ты часом не вступила в ряды национально-патриотической партии?
— Я тебя умоляю, перестань надо мной издеваться, — попросила она. — У меня и так трагедия в личной жизни.
— Ага, — не стала я возражать, — сто девятнадцатая по счету.
— Почему сто девятнадцатая? — недоумевала Наташа.
— Потому что число оригинальное!
Наталья ушла умываться, а я пристроилась к компьютеру играть в марьяж. Настроение у меня было преотличное.
«Не забудь цветы на могилку отнести, — напомнил внутренний голос. — Такого человека не стало! Заскучаешь еще!»
Но что-то мне подсказывало, что скучать мне еще долго не придется. Вернулась Наталья, она совсем избавилась от косметики и выглядела, как девочка.
— Давай свою фотографию, — сказала она, немного успокоившись, — все равно ведь не отстанешь.
Наталья подержала ее в руках и изрекла:
— Эту подвеску за последние полгода украли как минимум два раза.
— Ты уверена? — я все еще продолжала сомневаться.
— Абсолютно, — ответила она. — И я даже знаю ее историю до того момента, как она с чьей-то помощью покинула Германию.
— Не может быть! — обрадовалась я.
— Я могу много интересного рассказать о голубых алмазах и вообще о кристаллах, если тебя это волнует, — добавила Наталья.
— Еще как волнует! — сказала я. — Только сначала ответь мне на один вопрос.
— Спрашивай, — согласилась Наталья: ей не терпелось загладить передо мной свою нечаянную вину.
— Почему ты не раскрыла карту-сюрприз, которую я отложила в начале сеанса?
— Ты и правда хочешь это знать? — спросила она и нахмурилась. От ее взгляда мне стало как-то не по себе.
— Конечно, хочу, — подтвердила я свои слова.
— Потому что она символизирует смерть!
ГЛАВА 10
Если Наталья рассчитывала произвести на меня сильное впечатление, то она ошиблась. Подумаешь! За сегодняшний день я уже дважды заглядывала в глаза костлявой старухе с косой. К тому же предсказания очень редко трактовались буквально, и кому, как не моей подруге, об этом знать.
«Нервишки у девушки шалят, — заключила я. — Да и не удивительно! Какая еще могла быть реакция, если ты внезапно узнаешь, что твой избранник — убийца!» Впрочем, это я немного преувеличила. Вряд ли Наталья была в курсе дел истории со Стрижевским, да и о существовании Владика Самойлова она скорее всего не подозревала. Но, пожалуй, нормальному человеку, чтобы выйти из состояния равновесия, вполне бы хватило увидеть в руках любимого оружие, тем более огнестрельное. Я подумала, что именно так и случилось с моей Натальей. Теперь она наверняка перестанет скучать в своем «волшебном» салоне и мечтать об участии в каком-нибудь расследовании. Скорее всего она с удвоенной энергией займется налаживанием личной жизни.
— Смерть, говоришь? Я так не думаю, — сказала я ей в ответ.
— Чему я всегда завидовала, — сообщила Наталья, — так это твоему спокойствию.
