и закрыл за мной дверь.
Глаза Фрэнки расширились от удивления при таком раскладе, но он держал свое оружие между нами наготове.
– О’кей, хорошо, я могу это сделать. Я не нуждаюсь в том, чтобы этот придурок следил за каждым моим движением, – сказал он, подбадривая себя. Он держался на расстоянии, и я не мог снова его атаковать.
Я попытался успокоиться, глубоко вдохнул и медленно двинулся. Оборотень вполне мог солгать, но не думаю. Я не мог понять, почему он помогает мне… Ладно, пойму это позже. Если «позже» наступит для меня.
– Встань… эм, туда, – Фрэнки указал пистолетом, чтобы я встал по центру маленького кабинета, который выглядел так, словно им не пользовались. Стул, стол, лампа и больше ничего.
Мне казалось, я слышал, как кровь стучит в ушах, каждая секунда приближала меня к тому, чтобы узнать, сказал ли Оборотень правду или солгал. Фрэнки держался на расстоянии, наставив на меня оружие, и тогда я понял, что если выживу, этот момент будет преследовать меня во сне вечно.
Фрэнки ничего не говорил, я тоже. Я не собирался доставлять ему удовольствие видеть, как я прошу или умоляю. Я знал, что не смогу отговорить его, но и сдаваться без боя тоже был не намерен.
– На колени! – Фрэнки взвизгнул и придвинулся достаточно близко.
Я ожидал почувствовать удары пуль в грудь и живот, но в маленьком кабинете раздались лишь несколько щелчков, когда Фрэнки отчаянно нажимал на спусковой крючок. Я замер на секунду от облегчения, вздрогнул, а затем врезал ему изо всех сил.
Я схватился за оружие, вырвал его из рук Фрэнки и, размахивая пистолетом, точно бейсбольной битой, ударил ублюдка по правой руке, когда он поднял ее, пытаясь защититься. Хрустнули кости, он взвизгнул, как раненая собака. Я склонился в другую сторону, ударив прикладом пистолета по его левой руке. Хрустнуло еще больше костей, и он взвыл.
Фрэнки упал на колени, держа перед собой искалеченные руки, плача и не веря своим глазам. Три пальца на его правой руке были согнуты под неправильными углами и стали фиолетовыми. Большой и указательный пальцы на его левой руке выглядели точно плотно набитые мешки – кожа натянулась и блестела.
«Теперь он не сможет прикоснуться к ней. Что бы ни случилось со мной, он не сможет прикоснуться к ней».
Фрэнки посмотрел на меня со слезами на глазах.
– За что?
– За что? – я с отвращением отбросил пистолет. – Я выполняю обещание.
Он простонал. Я даже не знаю, слышал ли он меня. Оборотень вернулся, удовлетворенно кивая. Фрэнки поднял свои распухшие руки вверх.
– Смотри! Посмотри, что он сделал!
– Убирайся отсюда, Фрэнки, – голос Оборотня звучал устало.
– Но… он…
– Проваливай!
Фрэнки выбрался наружу, шмыгая носом, даже не угрожая мне на прощание.
– Почему? – я посмотрел на Оборотня.
– Он наркоман. Дракула это знает. Ему пришлось взять с собой Фрэнки и заставить меня нянчиться с ним. Но Драк не настолько глуп, чтобы дать наркоману заряженный AR, а Фрэнки под кайфом, так что не заметил разницы.
– Хорошо, но почему ты предупредил меня? Почему позволил этому уроду разыграть комедию? Почему сам не убил меня?
Оборотень вздохнул.
– Драк хотел занять Фрэнки и заодно поиграть на твоих нервах за ложь о телефоне. Это все просто… безумие. Я на это не подписывался.
– Все уже почти кончено, не так ли? – спросил я.
Он кивнул.
– Дела у нас идут погано. Не хватает еще только убить заложника. Я почти уверен, что Драк расчитывал, что ты убьешь Фрэнки. Одной проблемой меньше.
– Драк не может сделать этого сам? – я вздрогнул. – Кажется, он вполне способен на такое.
– Это его младший брат, – Оборотень махнул рукой. – Я уже достаточно рассказал. Ты останешься здесь. Я буду настороже. Пойду все улажу, как я уже сказал, у нас полно дел.
– Скажи ей… им, моей группе, что я в порядке, – попросил я. – Пожалуйста.
Оборотень снова вздохнул и провел рукой по лицу.
– Хорошо. Но послушай, завтра… все это дерьмо пойдет ко дну. Я больше не смогу тебя защищать. Я никого не смогу защитить, ясно? Я и так сделал больше, чем следовало.
– Спасибо.
Он взял оружие Фрэнки и вышел, оставив меня размышлять о завтрашнем дне. Его слова прозвучали так, словно противостояние обречено на мрачный финал, по крайней мере, для заложников.
Я прислонился к стене и сполз на пол, мои мышцы наконец-то расслабились, когда страх и адреналин отступили. Я положил руки на колени, склонив голову. Я сразу уснул, обессиленный, с одной мыслью в голове: Алекс все еще в опасности.
У меня все еще полно работы.
Глава 12
Алекс
Я смотрела, как они выводят Кори из кабинета, и мои колени подкосились, как у слабого, бесхребетного труса. Почему я не приложила больше усилий? Мои запястья пульсировали там, где их скрутил Фрэнки, но это ничего не значило по сравнению с тем, что предстояло Кори. Этот псих прикончит его. От ужаса меня начало мутить.
Я опустилась на колени посреди комнаты, остальные заложники уставились на меня. Все молчали в ожидании звуков выстрелов. Я сжала губы.
– Трусы, – я кипела от злости. – Вы все трусы. Вы и пальцем не пошевелили! Вы просто позволили им забрать его!
Я понимала, что эти слова несправедливы, но боль пожирала меня изнутри, пытаясь вырваться наружу. Кэрол подошла ко мне, обняла меня, и я рухнула в ее материнские объятия. Она не пыталась утешить меня словами, за что я была ей искренне благодарна. Она знала, что никакие слова не могут облегчить этот кошмар.
И по-прежнему никаких выстрелов.
Мелькнула надежда, но тут же погасла. Фрэнки не отпустит Кори. Они просто увели его настолько далеко, что мы были не в состоянии услышать, как он погибает. Я уже готова была разрыдаться, но увидела Фрэнки, который пронесся мимо окна, держа руки перед собой, плача и причитая.
Мы все переглянулись. Искра надежды снова загорелась во мне. Подойдя к двери, Оборотень приоткрыл ее и просунул голову внутрь.
– С твоим парнем все в порядке. Просто, чтобы ты знала.
Он снова закрыл дверь, и Кэрол крепко обняла меня. Я выдохнула так, будто до этого не дышала целую вечность.
Он жив. Кори жив.
А вслед за этим бездонным облегчением пришло удивление, что я так сильно волновалась за него.
Мы – люди, связанные общей ситуацией и пытающиеся выжить. Вот и все.
Я кивнула. Конечно, это так! Все так и было.
