– Пока все идет хорошо. Не стоит так бурно и радостно реагировать, сеньорита. Я сказал, пока. И разумеется, имел в виду, что все могло быть намного хуже.
– Но шансы…
– Теперь их больше. Я думаю – половина на половину. Скажите, сеньор команданте достаточно богат?
– Не переживайте, ваши услуги будут щедро вознаграждены, – холодно ответила девушка.
– Не сомневаюсь. Но в данный момент необходимо оплатить не мои услуги, а услуги ювелира, – грустно ухмыльнувшись, пояснил Патрик.
– Ювелира?
– Да. Мне понадобится, чтобы он в кратчайшие сроки изготовил кое-что для лечения дона Флавио. У него достаточно серьезные проблемы с самой раной, так что хотелось бы обездвижить кость. Но для этого мне понадобится изделие из сплава золота и платины. Кстати, а в Пуэрто-Рико вообще есть ювелир?
– Причем превосходный, – прослезившись, с улыбкой заверила его девушка.
Последующая неделя для Патрика прошла в борьбе за жизнь испанского дворянина, состояние которого после операции резко ухудшилось. Патрику с трудом удалось убедить губернатора, что это вполне ожидаемо и говорит лишь о том, что организм активно борется за жизнь, включив все свои резервы.
Да-да, именно губернатора. Дон Хуан де Варгос лично явился на квартиру команданте практически сразу после операции и потребовал у новоявленного доктора подробного отчета. Какой заботливый начальник! Правда, воспользоваться ситуацией у Патрика не получилось. Губернатор не был склонен выслушивать его просьбы.
Разве только потребовал рассказать, на каком именно из островов его католического величества самовольно обосновались ирландские беглецы. Вообще-то у Патрика шевельнулось некое нехорошее подозрение, но он предпочел все же не лгать. Конечно, это противоречило его же шагам, предпринятым в качестве предосторожности. Но, с другой стороны, как можно рассчитывать на покровительство, начав со лжи.
Бедолаге дону Флавио пришлось перенести еще три операции. Одна из них потребовалась, чтобы поставить пластину, изготовленную ювелиром по чертежам Патрика. Две другие – чтобы вычистить то и дело возникавшие в ране гнойники. К концу недели состояние мужественного молодого человека достигло кризиса. Ночка выдалась неспокойная. Из дренажа обильно выделялся кровавый гной, который к утру наконец сменился чистой сукровицей. Он победил. Хм. Нет, все же они. Нельзя не отдать должное мужеству молодого человека.
– Доктор Кларк, признаться, я восхищен вашим талантом. Впрочем, если судить по сведениям, полученным мною, вы уже не впервые совершаете невозможное.
– Без ложной скромности, ваша светлость, должен заметить, что являюсь одним из лучших в своем ремесле, – поклонившись, с уверенностью ответил губернатору Патрик.
Его удостоили-таки аудиенции. Причем сам он о ней не просил. Ну, если не вспоминать его первый разговор с капитаном де Кастро. Кстати, по мере выздоровления его ненаглядного друга настроение этого офицера отчего-то слегка испортилось. Во всяком случае, на Патрика он поглядывал явно недобрым взглядом.
– Да уж. Скромностью вы не страдаете, сеньор доктор, – ухмыльнувшись, заметил губернатор, указывая на стул напротив небольшого столика с фруктами.
Он принимал Патрика в своей резиденции, на террасе, чему, признаться, Патрик был только рад. Легкий морской бриз позволял с относительной легкостью справляться с дневной жарой. Время было уже за полдень, и денек сегодня выдался жаркий. Подумать только, конец февраля.
А тут еще манера местных напяливать на себя чертову уйму всяческой одежды. Конечно, можно обойтись и одной-единственной рубахой, но это только в домашней обстановке и в кругу близких. Ну или же причислить себя к простолюдинам. Только тогда нечего и мечтать оказаться на приеме у губернатора.
– К чему отрицать свои таланты, если они действительно имеются, – присаживаясь, ответил Патрик.
– Что же, пожалуй, соглашусь с вами, – делая недвусмысленный жест в сторону фруктов, произнес губернатор.
Патрик не стал заставлять себя уговаривать. Признаться, отсутствием аппетита он никогда не страдал, а по самым обычным яблокам, при богатом выборе тропических фруктов, так и вовсе успел соскучиться. Поэтому с видимым удовольствием вгрызся в одно из них. Нет, конечно, скорее всего, не следовало так уж буквально воспринимать приглашение губернатора, но он просто не смог удержаться. Впрочем, дона Хуана де Варгос это, похоже, только порадовало. И пока его собеседник весело похрумкивал яблочком, он продолжил:
– Я отправил к берегам Вьекеса военный шлюп, чтобы проверить ваши слова. Не стоит отвлекаться. Признаться, мне всегда нравились люди с отменным аппетитом. Вероятно, все дело в том, что я отчего-то никогда не находил удовольствия в еде. Все, что вы сообщили о себе и ваших спутниках, подтверждается. По моему приказу капитан де Родригес оставил там некоторое количество зерна и четыре бочонка с солониной. Думаю, это будет кстати. Сомнительно, чтобы вам удалось прихватить с собой большие запасы продовольствия. И коль скоро вы просите приюта у испанской короны…
– Благодарю вас, ваше сиятельство.
– Это мелочи в сравнении с тем, что сделали вы, сеньор доктор. Дон Флавио де Торрес – мой родной племянник, и я даже не представляю, как бы смотрел в глаза моей сестре, если бы он умер на моих руках. И потом. Я потерял всех своих сыновей, так что Флавио мне больше, чем племянник. Но признаюсь, если бы вы не справились…
– Н-да. Если честно, я даже не представлял, насколько рискую.
– Сеньорита Анита Сантос буквально требовала от меня, чтобы я строго покарал того, кто подарил ее Флавио надежду и укрепил его веру в безнадежное. Она помолвлена с Флавио и через полгода должна выйти за него замуж. Предчувствую новую бурю со стороны моей сестры, но ведь у нее есть еще двое старших сыновей, так отчего бы не уступить одного мне.
– К чему такие откровения, ваша светлость?
– С одной стороны, я вам обязан и хочу, чтобы вы знали, насколько. С другой, будучи откровенным с вами, хочу взамен такой же откровенности.
– Даже в мыслях не было лукавить с вами, ваша светлость.
– Вот и замечательно. В таком случае ответьте, какова ваша истинная цель? Если бы вы искали только защиты, то могли прийти прямиком в Пуэрто-Рико. Но вместо этого вы обосновались на Вьекесе и отправились сюда, дабы добиться аудиенции. Причем сделали это через полтора месяца после побега. А перед тем еще и заходили на Тортугу. Как видите, я неплохо осведомлен.
– Остается только непонятным, отчего этот разбойничий вертеп все еще существует.
– Испании не нужны осложнения во внешней политике, и уж точно не нужна война. А на Тортуге сидит французский губернатор.
– Ну и что? Ни французов, ни англичан не останавливает тот факт, что между вашими государствами существует мир. Два года назад пират Морган с одобрения английского губернатора напал и разграбил Панаму, жестоко расправившись с ее жителями.
– Губернатор Модифорд и Морган сейчас в Англии под судом.
– И я даже могу сказать, чем этот суд закончится, ваша светлость. Коль скоро губернатора держат за решеткой со всеми возможными удобствами, а пирата – под домашним арестом, то и в приговоре по отношению к ним не приходится сомневаться. И уж тем более, на фоне войны англичан и голландцев. Ведь Испания является союзницей последних.
– Ваши выводы не лишены смысла.
– Еще бы. Тем более что каперские патенты с легкостью выдаются даже сейчас, когда на посту губернатора Ямайки стоит человек, которому вроде бы предписано покончить с пиратством. Собственно, именно с этим вопросом я и собирался обратиться к вам.
– С каким именно?
– Позвольте, я отвечу развернуто. Поскольку вопрос далеко не один.
– Я слушаю вас, сеньор доктор.
– Я был простым лекарем, решившим остепениться и жить своим умением врачевания. И скорее всего, у меня получилось бы прожить спокойную и безбедную жизнь. С моими-то умениями в этом не приходится сомневаться. Однако зависть моего коллеги бросила меня на скамью подсудимых по совершенно надуманному обвинению. «Справедливый» английский суд сделал из преуспевающего доктора несчастного раба. Признаюсь, только после этого у меня по-настоящему открылись глаза на происходящее на моей родине. Англичане попросту уничтожают мой народ. И закрывать на это глаза я больше не желаю, получу ли я вашу поддержку или нет. Большинство рабов на Барбадосе являются ирландцами. Немалая их часть находится и на Ямайке. Я намерен организовывать бегства моих соотечественников и хочу, чтобы они обрели новый дом.
– На острове Вьекес?
– И под флагом Испании. Мы добрые католики, и будем верными подданными. И мы готовы вам это доказать. Я хочу просить вас выписать мне каперский патент против англичан.
– То есть вы предлагаете спровоцировать англичан на очередные нападения?
– А к чему их провоцировать? Карл заверяет вдовствующую королеву в своей дружбе, искренне возмущается пиратскими рейдами каперов с Ямайки и грозится их покарать. Вот только дальше слов дело не идет. Злодеи разгуливают на свободе по улицам английского города, пусть Порт-Роял и находится за океаном. Самый известный из разбойников не гниет на соломе в каземате, а попивает дорогое вино в собственном доме. И наконец, при всем показном возмущении Карл преспокойно ссыпает в казну оговоренную долю с добычи пиратов. Так кого вы боитесь спровоцировать, ваше сиятельство? Волка в овечьей шкуре, который продолжает таскать ваших овец, с милейшим оскалом своей ненасытной пасти? То, что предлагаю я, принесет Испании только пользу. Потому что ни англичане, ни французы не прекращают ей вредить, пусть и руками пиратов.
