- Угу, - буркнула Алексис, прикрывая глаза.- Скажешь, что я не буду есть?
- Конечно.
- Никогда в жизни больше не буду пить.
- Ну-ну, - усмехнулся я, не отказывая себе в лайтовом сарказме.
Но Алекс уж не слышала. Ее дыхание выравнивалось, губы расслаблялись. Очень скоро она уже дремала. Голова Алексис сползала, я не постеснялся подставить плечо Она потёрлась щекой, устраиваясь поудобнее. Ведомый каким-то подсознательным инстинктом, я потерся носом о ее волосы, поцеловал в макушку.
Тут же очнулся, одернул себя, но при этом страстно захотел повторить.
Да уж. Это будет долгий полет, Брен.
Сон Алекс был беспокойным. Она постоянно вздрагивала, бормотала что-то неразборчивое. Я гладил ее по голове, шептал, что все хорошо. Она успокаивалась, но потом снова начинала метаться, постанывать и звать… Сначала маму и папу, потом Люка. У меня сердце заныло, когда я смог разобрать слова через придыхание.
- Не умирай. Пожалуйста. Не умирай. Не оставляй меня. Я люблю тебя.
Я не мог больше это слушать. К тому же Алекс начала плакать. Я решил ее разбудить.
- Алекс, проснись. Это сон. Тише, детка. Все хорошо.
Конечно, в том, что ее родители и муж умерли не было ничего хорошего, но я должен был как-то успокоить.
Алекс открыла глаза, но не сразу поняла, где находится. Она всхлипнула, осмотрелась, моргнула. Я решил, что напоминать ей о том, что мы в самолете, не самая лучшая идея, поэтому сказал:
- Я с тобой. Все хорошо.
Она часто-часто моргала, вытирая слезы, забормотала:
- Прости, пожалуйста. Я что-то… совсем расклеилась. Не думала, что здесь… Боже… Разреши...
Алекс поднялась, и я чуть отодвинулся, чтобы она могла пройти. Вернулась она снова с влажным лицом, но выглядела куда лучше, чем утром. Все-таки сон – лучшее лекарство. Хотя в случае с Алекс, похоже, одно лечишь, а другое калечишь. Она села в кресло, но сама была где-то далеко. Наверно, нужно было оставить ее в покое, но я не смог. Как обычно.
- Твои родители тоже погибли в аварии?
- Да, - откликнулась Алекс, продолжая смотреть в иллюминатор на облака.- Я поступила в университет Пасадены, и мы решили поехать все вместе на машине. Ну, знаешь, вещи так удобнее везти, и мама с папой потом хотели прокатиться по Калифорнии. Большой Каньон, Сан-Франциско, ЭлЭй, Вегас.
- Вегас это уже Невада, - поправил я.
- Конечно. Но они вроде хотели... Папа все смеялся: наконец ребёнок вырос, и мы может оторваться на всю катушку.
Она печально усмехнулась, вытирая слезинку.
- Алекс, не обязательно это все мне рассказывать, - прервал я ее.
Она повернулась, взглянула на меня, заморгала часто-часто, словно снова хотела проснуться.
- Извини, Брен, конечно. Я не должна была.. просто привычка. Психотерапевт советовал проговаривать, концентрируясь на светлом. Не буду тебя грузить своими…
- Ты наблюдалась? – изумился я.
- Да, - ответила Алекс. – у меня были… ммм… проблемы с общением. Люк увез меня из больницы после аварии. Я жила у него, не стала перебираться в кампус. Водитель возил меня каждый день на учебу, но потом Люк настоял на терапии. Уже после колледжа.
- Люк забрал тебя из больницы? Я не знал.
- Мама всегда говорила, если что случится, звони Люку Куперу, он рядом и поможет. Мы не доехали сорок миль до Пасадены, а Люк уже был в ЭлЭй.
У меня волосы зашевелились. Она позвонила Люку, когда родители погибли, и он примчался. А когда умер Куп, Алекс звонила мне. А я… Я поступит как последний гад. Она осталась совсем одна. У меня заныло под ложечкой.
- Мне жаль, - проговорил я. – Очень жаль, Алекс. Прости.
- Ты тут при чем, Брен? – удивилась она.
- Я не приехал, когда Люк погиб, не помог тебе. Прости меня.
Алексис выдержала паузу, а потом покивала. Я не понял, принимала она мои извинения или просто делала вид, что услышала. Вряд ли одними словами можно искупить свою вину, но у меня вся жизнь впереди, чтобы попытаться что-то сделать.
- Я понимаю тебя отчасти, - неожиданно заговорила Алекс. – Я бы тоже так сделала. Больше всего на свете мне тогда хотелось сбежать, все бросить и пережить наедине с собой. Но эта роскошь была мне не доступна. Я злилась на тебя, Брен, но и завидовала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Самолет тряхнуло турбулентностью, и я вцепился в кресло. Разговор тут же прервался, потому что у меня язык прилип к небу от того, как сухо стало во рту. Стюардесса уверила, что ничего страшного, но велела пристегнуться. Трясло, наверно, минут двадцать. А когда полет наконец стабилизировался, Алекс, как ни в чем не бывало, встала, чтобы снова прогуляться до туалета.
- Кофе, - виновато улыбнулась она, проходя мимо меня.
На обратном пути Алекс поболтала с Ригом и Дрейком, попросила у стюардессы воды и вернулась ко мне вся такая свеженькая, даже румяная.
- Ты совсем не боишься летать? – поинтересовался я.
- Нет. Самолёты намного безопаснее автомобилей. Моя жизнь это красочно иллюстрирует.
- Ты не думала, что стоит попробовать водить, чтобы избавиться от фобии?
- Люк так всегда говорил, - проговорила она со слезами в голосе, - когда я ругала его за все эти гонки. Нет, Брен, мне нормально с фобией. Это жизнь. Мы все чего-то боимся. Мне даже легче. Некого терять. Все мои родные уже умерли. У меня никого не осталось. Разве что ты…
- Я? Разве ты не желаешь мне смерти каждую секунду? – неудачно пошутил я.
Хотел снова извиниться, но Алексис улыбнулась, похлопала меня по руке.
- Последнее время чуть реже, Торн. Раз в час примерно. Прогресс, а?
Я рассмеялся.
Нас прервала стюардесса, которая принесла воды для Алекс, а потом разговор как-то не клеился. Очень скоро объявили, что мы приземляемся в аэропорту Сан-Хуана.
Глава 14. Богатый порт
Алексис
Мы приземлились вечером, и меня хватило только, чтобы зарегистрировать местный номер для мобильного, принять душ, поужинать и лечь спать. Я была благодарна Брендону за такой распорядок дня. Если бы мы летели ночным рейсом, пришлось бы самого утра работать с квадратной головой, а так у меня была ночь на адаптацию и нормальный сон.
Как только коснулась головой подушки, моментально выключилась. Последнее, что я помню, это пожелания доброго здоровья Брендону Торну за чистый и светлый номер, мягкую постель и проявленное понимание к сотрудникам. Да, я действительно перестала желать этому засранцу смерти. Если так пойдет дальше, мы подружимся. Подумать только, я действительно больше не хочу его убить.
Следующая неделя буквально пролетела. Я думала, что будет сложно втянуться в работу на месте, но Брендон задал такие сроки, что сублимировать просто не было времени. Я целыми днями проводила в поездках на объекты, координируя отправку и приемку заказов из Мексики. Вечером, который ближе к ночи, я возвращалась в отель. Иногда видела Брендона в баре. Чаще всего он что-то обсуждал с моими коллегами, подзывал и не отпускал, пока не выслушивал от начала до конца все, что я делала сегодня.
Это был адский ритм. Я сама себя не помнила и возрадовалась, как дитя, когда работа в Сан-Хуане стала подходить к концу. Я была готова удрать из столицы, бессовестно бросив Брена, Рига и остальных. Как обычно вечером мы все отчитывались перед начальством за стойкой. Я видеть не могла алкоголь, и пила сок, а мужчины смаковали местный ром, расслабляясь.
- Брен, те умельцы, о которых я тебе говорила. Мебель ручной работы. У них, оказывается, в Сан-Хуане именно магазин, а что-то вроде мастерской недалеко от Маягуэса. Я ведь могу взять такси?
- Такси? – нахмурился Торн. – Ты хочешь туда поехать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Я не хочу, но должна. Они уже напутали с плетеными креслами и аксессуарами под моим присмотром, а без него и вовсе впарят что-нибудь завалявшееся и неходовое.
- Да, впарить что-нибудь американским гринго – это святое для местных, - поддержал Риг.
Брендон закатил глаза.
- Я сам тебя отвезу, заявил он. – Как раз можем вместе проверить виллы. Задержимся там дня на три. – Риг, здесь сам все доделаешь. Я буду звонить.
