– От крови? – Астра нервно впилась ногтями в ладонь.
– Рассвет был с кровинкой – Архор, похоже, сердится. И амфитриты у скалы сидели, пели негромко, одна меня все пальцем настойчиво манила.
– Послушай, франкиец, – она подняла голову, в упор, глядя на него. – А не врешь ли ты?
– Дорогая, а зачем мне врать? – с удивлением ответил он.
– Амфитриты… ты все шутишь. Вчера, только вчера убили моего друга на моих же глазах! И я тебе не дорогая! – мэги сердито вырвала руку и отступила, едва не столкнувшись спиной с девчонкой, несущей корзину курчавой зелени.
– Нет – дорогая. Ты слишком дорого обходишься для моих нервов. С самого первого дня… – рейнджер провел ладонью по лицу, будто снимая налипшую паутиной усталость. – Я был на том месте. Круг сгоревшей травы – след твоих штучек, щепки китары, кровь, но тела барда там нет. Вот, кстати, в камнях валялся, – он вытащил из складок плаща кошелек с синей вышивкой и протянул ей. – Можешь пересчитать.
– Кошелек Бугета? – Астра развязала шнурок и высыпала монеты – здесь оставалось около пятидесяти сальдов. – Благодарю. Мне очень нужны эти деньги. А Леос… – она замолчала, опустив глаза. – Леоса уже не вернешь. Деньги помогут отомстить за него… И все равно, Голаф, это очень странно. Я думала утром… Вспоминала и думала. Почему ты оказался в доках тогда именно возле скобяной лавки? Ты следил за мной? Почему тебя заинтересовал Давпер? Иальс очень большой город, по которому можно бродить многие дни, и не встретить знакомое лицо, а ты все время оказываешься где-то здесь, рядом! Какое тебе было дело до меня, Давпера и всего братства Пери? И, наконец, откуда ты узнал об этих несчастных женщинах, которых якобы похитили и держат в неволе на корабле с красной полосой? Все их имена начинаются на букву «А»? – рейнджер не отвечал, глядя на девушек, собравшихся на ступенях швейной мастерской, смеющихся и щебечущих, будто беззаботные птахи, мальчишек, задержавшихся рядом, и Астра продолжила: – Их отвезут на далекий Карбос? Продадут жрецам в храм для целей очень мрачных? Надо же, какая таинственная, берущая за душу история! Даже если она правдива, зачем в нее потребовалось вникать тебе – человеку, который остановился в Иальсе лишь на несколько дней, так, мимоходом?
– Человеку, который заглянул сюда лишь для того, чтобы навестить сестру, – будто продолжая ее мысли, произнес рейнджер. – Мою родную сестру, которую я люблю и, которую не видел долгих два года. Ее имя – Анита. Эту ночь ты спала в ее постели. Пустой потому, что моя сестра находится в руках все того же Давпера, известного кровавыми преступлениями далеко за Иальсом. Я узнал это в первый же день, в первый же час, едва переступил порог той маленькой комнаты, откуда ты недавно вышла. Пилета – служанка соседей сказала мне кое-что, остальное я узнал сам, проведя бессонную ночь в порту. Слушал разговоры пьяных пиратов и пил сам, смотрел на когг, качавшийся далеко среди черных волн, и плакал, госпожа Пэй, как когда-то в забытом детстве.
– Прости, Голаф. Я не знала, – мэги все еще держала глупо кошелек, стиснув его в ладони перед собой, слушая печальную исповедь Бриса. – Видела заколку из кости береса, и на столике зеркало. «Анита» написано на нем. Я хотела спросить тебя…
– В шкафу висят ее платья. А вчера я нашел на гребне ее волосок, похожий на солнечный луч. Тонкий такой, свернувшийся кольцами, будто от боли и страха, – он замолчал, смяв плащ на выступавшей над ремнем рукояти меча.
Астра почему-то вспомнила Леоса, его быстрые длинные пальцы на струнах и песни в таверне, потешное и чуть напуганное его лицо, при упоминании о «приворотных» грибах, его поцелуи и светлые, как солнце волосы на камне, залитом кровью, – вспомнила, и рукам стало горячо от тока пробудившегося вдруг свирепого пламени.
– Что будем делать, Голаф? Мы обязаны наказать этого скота. Всех, кто был с ним!
– К стражам или в муниципалитет обращаться бесполезно, – я достаточно хорошо знаю Иальс. Из многих влиятельных господ нам бы мог помочь только Аворт, может быть начальник гарнизона Карс или кто-нибудь из семейства Ронхана, но прежде чем они что-либо предпримут, Давпер поймет, откуда исходит угроза, и сразу снимется с якоря. У господина пирата здесь везде глаза и уши, – заметил он, понизив голос и глядя на нее внимательно, словно испытывая сказанным. – Ты сама в опасности, Астра Пэй. Не нужно было выходить из комнаты – в любой момент тебя могут выследить его люди.
– О чем ты говоришь, франкиец?! Я не собираюсь прятаться, как серая мышь. И у меня в мыслях нет, надеяться на какого-то Аерта и прочих заевшихся господ! Но у меня есть план, – мэги на миг задумалась, глядя на гранитную набережную и воды Росны, льющие блики утреннего солнца. – Нам нужна лодка. Просто лодка. Когда стемнеет, подплывем к их кораблю, я подожгу его двумя-тремя фаерболлами. И гринх пополам, они смогут его потушить! Я спалю его! Не смотри так тупо! Я тебе верно говорю – это хороший план. Корабль начнет гореть, и все побегут, как тараканы. Конечно же, и пленниц за собой поволокут. А мы их будем уже ждать на берегу! Мы освободим их и рассчитаемся сполна с Давпером!
– Да чем ты думаешь, Астра Пэй?! Там моя сестра! Нет! Нет! Это совсем глупая затея, – решительно отверг Брис, качая головой, поправил ленту, стягивавшую волосы на лбу и сказал: – У меня есть мысли получше. Нам не потребуется лодка – только бумага и перо.
– Ты хочешь написать прошение толстобрюхому вельможе?
– Я хочу написать письмо самому Хивсу, – он усмехнулся. – От имени твоего знакомого – Варольда. Вряд ли пирату известна подпись магистра. Во всяком случае, можно попробовать. Мы пригласим Давпера на встречу в салон. Своих головорезов он, конечно, в большом числе не возьмет. И мы нападем на него по дороге, где-нибудь в малолюдном месте. Нападем, после чего Давпер станет заложником. Я выменяю на него Аниту и, при возможности, других девушек, и уже тогда ты можешь сжечь их «Нага» к рыбьим потрохам.
– Пожалуй, в этом есть смысл. Да, господин Брис, вы не совсем дурак, – она улыбнулась, шутя подтолкнув рейнджера пальцем. – Я напишу это письмо!
Ближайшая почтовая контора, где можно было достать бумагу и сургуч для печати, находилась немного выше бань Парисны, известных и посещаемых прежде господами с денежным достатком, а теперь вышедшим из моды. И все же здесь было много народа: паломников в храм Сафо Юной, возвышавшимся светло-голубыми стенами над садом персиковых деревьев; люда, следующего через мост с правобережья или на дешевый здесь овощной рынок, выделявшийся шапками разноцветных лотков, многоголосым гомоном, свежими ароматами базилика и пряных трав. Миновав посыльный двор, Голаф и Астра подошли к двухъярусной башенке со стрельчатыми окнами под куполом и длинными фиолетово-желтыми флагами, нависавшими низко над входом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
