— А разве это не так? — переспросил он.
Казалось, жизнь во всей квартире замерла в ожидании ее ответа. Кэссиди так и подмывало с жаром выкрикнуть, что адвокат ошибается, что это вовсе не так, однако столь пылкое отрицание выдало бы ее с головой.
— В этом смысле мне одинаково дороги все люди, — ответила наконец она. — Конечно, я сделаю все, что в моих силах, и помогу ему.
На мальчишеском лице Марка Беллингема отразилось нескрываемое облегчение.
— Здесь рядом есть очень симпатичный итальянский ресторанчик, — сказал он. — Хотя, — спохватился Марк, — вы и сами это прекрасно знаете, вы ведь здесь жили.
— Очень давно, — покачала головой Кэссиди. — Но в итальянский ресторан я с удовольствием схожу. Сейчас, только сумочку принесу.
— А вам не надо предупредить кого-нибудь из своих, куда вы идете? — заботливо спросил он.
— Нет, — ответила Кэссиди. Она хотела пояснить, что за ними сейчас подглядывают или подслушивают, но в последний миг не стала ничего говорить, опасаясь, как бы Марк не счел, что у нее мания преследования.
Когда Кэссиди вернулась, адвокат ждал ее в холле. Кэссиди убедила себя, что ей необходимо отвлечься, хоть на время вырваться из этих стен, избавиться от столь давящего и тягостного присутствия Ричарда Тьернана.
За обедом Марк Беллингем был само обаяние; он буквально из кожи вон лез, чтобы угодить ей, и за все время трапезы лишь пару раз обмолвился о своем клиенте. Потягивая кофе капуччино, Кэссиди решила, что вовсе не должна мучиться угрызениями совести. Ведь ей не в чем себя винить. Какое ей, в конце концов, дело до обитателей отцовской квартиры и до того, что они о ней могут подумать? Не будучи ничем и никому (включая Ричарда Тьернана, который преследовал ее даже во сне) обязана, она имела полное право поступать так, как ей вздумается.
С величайшим терпением она дождалась, пока Беллингем, подозвав официанта, расплатился, и лишь потом задала столь мучивший ее вопрос:
— Кто все-таки, по-вашему, это сделал?
Адвокат не стал прикидываться, будто не понял, что она имела в виду.
— Понятия не имею, — ответил он с подкупающей искренностью. — Диана, конечно, была не сахар, но и причин для ненависти никому не давала. Просто ума не приложу, для чего кому-то понадобилось ее убивать?
— А как насчет детишек?
На мгновение глаза Беллингема заволокла тень. А затем, совершенно неожиданно для Кэссиди, его красивое лицо побледнело, несмотря на золотистый загар.
— Я стараюсь не думать о них, — ответил он безжизненным голосом.
Обратный путь они проделали молча. Весенний вечер выдался промозглым и прохладным; Кэссиди мысленно ругала себя за то, что оделась слишком легко. Лишь у самого лифта Беллингем протянул руку и робко прикоснулся к ладони Кэссиди; рука у него была теплая и сильная.
— Спасибо за вечер, Кэссиди, — сказал он. — Мне было очень приятно.
— Мне тоже, — ответила Кэссиди, нисколько не покривив душой.
— Правда, мы совершенно не разговаривали о Ричарде.
— Да, — кивнула Кэссиди. Адвокат виновато улыбнулся.
— Именно поэтому, должно быть, нам и было так хорошо, — сказал он. — Порой, к сожалению, друзья причиняют слишком много беспокойства.
— Повезло Тьернану, что у него такой друг.
Марк пожал плечами.
— Жаль, конечно, что я бессилен помочь ему. Но что я могу сделать, если он сам не хочет себе помочь?
— Да, — промолвила Кэссиди. — Это верно.
— Давайте завтра вечерком где-нибудь поужинаем вместе, — вдруг выпалил адвокат.
Причин отказываться у Кэссиди не было. Марк Беллингем красив, обаятелен и умен. Ей отчаянно не хотелось оставаться в отцовской квартире, а с Марком так легко и весело. Но почему же ей кажется, что она совершает предательство? Чем покорил ее Ричард Тьернан, чем настолько к себе привязал?
И все-таки Кэссиди нашла в себе мужество и отогнала эти мысли прочь.
— С удовольствием, — твердо заявила она. — Только предварительно позвоните.
Марк расцвел. Улыбка вышла у него такой лучезарной, как будто солнышко вышло из-за туч в ненастный день. Кэссиди поневоле оттаяла.
— А вы уверены, что Ричард не станет возражать? — спросил вдруг адвокат.
Кэссиди мигом насторожилась.
— А какое ему до меня дело? — спросила она.
— Просто у меня какое-то предчувствие. Дело в том, что Ричард не тот человек, который смирится с обманом. Мне бы не хотелось вставать у него на пути, если между вами что-то есть.
— Думаете, поэтому он убил жену? — неожиданно для себя выпалила Кэссиди.
— Я вовсе не уверен, что именно он ее убил, — ответил Марк. — Да и ревнивцем он никогда не был. Это Диана, напротив, отчаянно ревновала его.
— Но и в том, что он ее не убивал, вы тоже не уверены? — настойчиво переспросила Кэссиди.
— Ответ знает только Ричард.
— И настоящий убийца, — напомнила Кэссиди.
— И настоящий убийца, — эхом повторил адвокат. — Но все же будет лучше, если вы умолчите о том, что идете со мной. Ричард может не поверить, что мы печемся только о его благе. Он вообще не из тех, кто слепо доверяет людям. И я его прекрасно понимаю, — со вздохом добавил он. Марк потупил взор и, словно впервые осознав, что до сих пор держит Кэссиди за руку, выпустил ее. — Черт, я, как всегда, заболтался. Ну да ладно, завтра свожу вас в совершенно сказочное место и клянусь, что за весь вечер вы ни разу не услышите от меня имени Ричарда Тьернана. Устраивает вас мое предложение?
— Даже очень, — улыбнулась Кэссиди.
Она помахала Марку рукой, подождала, пока закроются дверцы лифта, и, оставшись одна на двенадцатом этаже, пошла к двери квартиры Шона. Отомкнула дверь своим ключом и вошла. В квартире было тихо, спокойно и прохладно, и Кэссиди снова напомнила себе, что ей не в чем себя винить.
— Ну как, понравилось в ресторане? — послышался вкрадчивый, немного насмешливый голос. Кэссиди едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Тьернан сидел, развалившись в кресле, в самом углу холла; в полумраке различить его было почти невозможно.
— Да, спасибо, — сказала Кэссиди, сглотнув.
— Славный парень Марк, верно?
— Похоже, что да, — сдержанно ответила Кэссиди.
— В отличие от меня.
— Вы, значит, не считаете себя славным парнем?
Тьернан встал и шагнул к ней; Кэссиди почувствовала, что пальцы ее сами собой сжались в кулаки. Чтобы скрыть нервозность, Кэссиди поспешно спрятала их в карманы. Нельзя показать Тьернану, что она его боится. Она не позволит вить из себя веревки.
— Сомневаюсь, чтобы вам удалось найти хоть одного человека, который бы считал так, — усмехнулся Тьернан.
— Почему, — пожала плечами Кэссиди. — Марк, например.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
