(Перевод с итальянского Евгении Бернардини)
* * *
Мне остаётся добавить, что сын Дино и моей сестры Жени – Марк Бернардини – синхронный переводчик с итальянского, сейчас живёт в Москве, а его пятилетняя дочь Верочка наверняка поразит филологический мир своими изречениями. Моя племянница Катя Левина, дочь моей сестры Жени, тоже окончила филологический факультет МГУ (отделение русского языка и литературы), вышла замуж за итальянца, живёт в Риме и помогает некоторым жителям «вечного города» изучать наш великий русский язык.
Вот так отразился филфак в жизни моей семьи.
Непраздные рассуждения непостороннего
Владимир Ионов
Славно, что пять лет назад вышла книга наших воспоминаний, посвященная пяти годам, отставшим от нас на пять десятилетий. Ну, что же, пять – неплохое число. Мне, правда, не приходилось останавливаться в пятизвездочных отелях, но пятерки в зачетке когда-то гарантировали возможность отметить получение стипендии бутылкой коньяка, хоть и не с пятью звездочками, или, на худой конец, портвейном с тремя семерками.
В этой книге, которая мила нашим сердцам уже самим фактом своего появления, мы избегали острых углов. И правильно делали. Предыдущее десятилетие, «лихие» девяностые, конечно, стало для некоторых Клондайком, но так резко размежевало российское общество! В пятидесятые этого не было. Никто не придавал особого значения тому, кто твои родители. Не существовало понятия «элита» в его нынешнем облике, довольно неприглядном. Все мы были на равных, и поэтому наши души были открыты, наши сердца легко воспламенялись и братскими, и более нежными чувствами. Как и положено тому возрасту. И не случайно большинство из нас, независимо от того, сложилась ли его жизнь так, как ему хотелось, или не сложилась, видят то время немного в голубом и розовом свете (слава Богу, для нас тогда не существовало другого значения этих слов).
В первый месяц четвертого курса я написал:
За отдернутую занавескусолнце навзничь льется рекой.Ах, скажите – зачем, на койстолько солнца и столько блеска!Ничего не имею противзолотой водопадной струи,но, как лодки в водовороте,закружились глаза мои.
Тот, кто читал мои стихи, может возразить: а как же понимать: «У солнца путь не близкий, не далекий: из облака да в тучу и… закат»? Это стихотворение постстуденческое, но тоже из пятидесятых. Да, было в то время и такое, что давало немало поводов для «сомнений и тягостных раздумий». Были, были эти противоречия, казавшиеся одним из нас значительными, другим – не очень. Как в словах «оптимистическая трагедия». Какое слово здесь более весомо – первое или второе? Все зависит от обстоятельств и последствий. Время и события показали, что второе. Но кто тогда об этом догадывался!
Настроение того времени я бы определил строками из В. Луговско-го, опубликованными в 57-м. Уже немолодой поэт за полгода до кончины вспоминает о двадцатых годах, когда он был таким же, как мы в пятидесятых:
Бедны мы были, молоды, я понимаю.Питались жесткими, как щепка, пирожками.И если б я сказал тогда, что умираю,Она до ада бы дошла, дошла до рая,Чтоб душу друга вырвать жадными руками.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Часть первая опубликована в сб. «Время, оставшееся с нами. Филологический факультет в 1953–1958 гг. Воспоминания выпускников». – М., 2004, стр. 18–49.
2
«Шекспир и русская культура» под ред. М.П. Алексеева (о нем см. на с. 55).
3
Из справочника по русской литературе под ред. Виктора Терраса, издан в 1984 году Йельским университетом. См. Handbook of Russian Literature, New Haven: Yale University Press, 1984. P. 336.
4
Из Литературной энциклопедии терминов и понятий, вышедшей в Москве в 2003 году. С. 154.
5
Написанная для книги «Словами лошади» (1968) глава была, по обстоятельствам, исключена, без существенных изменений она вошла в книгу «Приз Бородинского боя» (1974).
6
Часть первая опубликована в сб. «Время, оставшееся с нами. Филологический факультет в 1953–1958 гг. Воспоминания выпускников». – М. 2004. С. 85.
