Прислонившись спиной к склону, Мишель стала смотреть в расщелину, — речушке потребовались многие столетия, чтобы проделать в скальной породе такой глубокий овраг.
Здесь царили вечность и космическое безмолвие, и молодая женщина отдалась величию этой первозданной природы.
Глубоко внизу, на дне Каменного оврага, скрытый от глаз Мишель, на земляном полу древнего вигвама сидел, поджав под себя скрещенные ноги, Конрад. Ему наконец удалось преодолеть временной барьер и проникнуть в прошлое.
С благоговением и с глубочайшим внутренним желанием решить свои проблемы смотрел он, как его прадед создавал на песке картину из маленьких кучек цветного песка, темной земли и мелкоизмельченного камня, которые приготовил для него подмастерье. Джек Мудрая Сова сосредоточил все свое внимание на этом занятии.
Лицо старого индейца обрамляли две седые косы, а из одежды на нем были лишь потертые брюки из грубой хлопчатобумажной ткани и кожаный плетеный пояс. Хотя его лицо было изрезано глубокими морщинами, Джек выглядел сейчас моложе, чем незадолго до своей смерти.
На шее у него висел мешочек из оленьей кожи, содержавший кусочки земли, шишки и лечебные травы, которые он собирал во время паломничества в святые для племени су места. Работая над картиной, старик произносил нараспев слова целительной песни.
Конрад слышал эту мелодию много раз во время различных обрядов, которые посещал с раннего детства. Как и его прадед, он знал слова наизусть. Но в данный момент все его внимание было обращено на две группы фигур, появлявшихся под умелыми пальцами Джека Мудрая Сова.
Одна группа состояла из трех мужчин, другая — из двух мужчин и одной женщины. В середине каждой стоял белый мужчина с разведенными в стороны руками, он как бы препятствовал соединению двух других фигур.
Казалось, что время перешло в вечность, объединив прошлое и будущее. Мудрая Сова, глядя на свое произведение, добавлял штрих или цвет то там, то здесь и периодически поглядывал на Конрада, словно желая убедиться, понимает ли тот значение этой композиции.
В вигвам тихо вошла Сара и опустилась на пол рядом с внуком. Ее появление здесь Конрад воспринял как самую естественную вещь в мире.
Мишель продолжала стоять на краю оврага, дожидаясь своего часа. Голова ее была свободна от всяких мыслей, и она наслаждалась ощущением простого бытия. У Мишель не было ни малейшего желания сводить счеты за прошлое или заниматься ревизией своих обид. Сейчас она страстно желала соединиться с темноволосым, иногда не понятным ей мужчиной из племени су, которого она любила. Что бы ни произошло между ними в прошлом, уже ушло. Безвозвратно. Теперь она принадлежали друг другу. Все остальное казалось несущественным на фоне окружавшей ее вечности.
Скользнув взглядом по склону, Мишель обнаружила нечто напоминающее тропинку, которую раньше не заметила. Тропа была очень крутой и трудной — не для слабонервных. Но Мишель почему-то не сомневалась, что именно по ней придет точно туда, куда ей нужно.
Не позволяя страху взять над собой верх, не думая о травмах, которые могла получить во время рискованного спуска, Мишель двинулась в путь. Медленно продвигаясь вниз по склону, она с удивлением обнаружила зацепки, старые и малозаметные, словно они были высечены в каменистой стене еще в древние времена. Мишель вела какая-то невидимая сила, которая нашептывала, что ей воздастся за синяки и ссадины, которые она получит, двигаясь к своей цели.
Через сорок пять минут, целая и невредимая Мишель была на дне Каменного оврага. Она перешла вброд речушку и огляделась. Ее охватила радость, когда она увидела тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из-за деревьев. Насколько Мишель знала, в Овраге уже много лет никто не жил. Может, это Конрад развел огонь? — подумала она.
Она пошла вдоль берега и скоро очутилась в широкой пещере — углублении в стене Оврага. Там, тесно прижавшись друг к другу, стояло несколько старых вигвамов. Неподалеку лежала большая охапка хвороста, очевидно приготовленная для костра.
Мишель замерла в нерешительности, не зная, можно ей подойти или нет.
Конрада не было видно. Если здесь жили индейцы, не желавшие сталкиваться с бледнолицыми врагами своих предков и сбежавшие от шумного прогресса двадцатого столетия, то они будут недовольны, если*она нарушит их уединение. Каменный овраг был все-таки территорией резервации. Но Мишель решила рискнуть. С опущенными глазами она робко приблизилась к вигвамам, как бы прося хозяев простить ее за вторжение.
Несколько мужчин и женщин, облаченных в национальные одежды, отнеслись к непрошеной гостье очень дружелюбно, словно ожидали ее прихода, и приветствовали Мишель на языке су. К счастью, Мишель знала несколько слов на языке племени и ответила на приветствие. Но больше она ничего не поняла из того, что ей говорили.
В тени одной из хижин несколько женщин мололи кукурузные зерна с помощью каменных жерновов. Мишель подошла к ним и, назвав имя Конрада, нарисовала в воздухе вопросительный знак.
Самая молодая из женщин, к счастью, говорила по-английски.
— Твой мужчина с шаманом, — сказала она приятным чистым голосом. — Их нельзя беспокоить. Ты можешь поговорить с ним потом. Помоги нам пока смолоть кукурузу для сегодняшнего праздника.
Мишель, хотя ей никогда не приходилось заниматься этим, с радостью согласилась.
— А что за праздник у вас? — спросила она. — Обряд исцеления?
Когда молодая женщина перевела слова Мишель остальным женщинам, те дружно рассмеялись.
Неужели я сказала что-то невпопад? — огорчилась Мишель.
Молодая индианка укоризненно посмотрела на своих соплеменниц, и те сразу затихли. Она улыбнулась Мишель.
— Я могу только сказать, что шаман велел нам приготовиться. Поскольку твой мужчина пришел, тебя тоже ждали.
В это время Конрад в одном из вигвамов разговаривал со своим прадедом.
Старик прервал свое аллегорическое песнопение, в котором рассказывал о группе из трех мужчин на песочной картине, и посмотрел правнуку в глаза.
— Прибыла твоя женщина, — сообщил он.
— Ты имеешь в виду… Мишель здесь? — изумился Конрад.
Он был потрясен. Не имея специальной подготовки, Мишель сумела преодолеть путь, который очень немногие отваживались пройти. Даже он, с малолетства обученный передвигаться по труднопроходимым участкам Каменного Оврага, нередко терпел неудачи.
Но его родственники, казалось, не увидели ничего из ряда вон выходящего в необычайно мужественном поступке Мишель.
— А где же ей еще быть, как не рядом с тобой? — риторически спросила бабушка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
