– Это я с двоюродным братом отдыхаю у моря, – пряча зубы в невинной улыбке, сказала девица и при этом подумала: "Ничего, все равно выкручусь".
– Ну что, убедился, что оправа коричневая? – спросил Бешеный ключ.
– Как ты это узнал? С помощью стрекозы? – мальчик с любопытством посмотрел на зеленокрылое создание, сидевшее на лбу Бешеного ключа и служившее ему, видимо, глазами.
– Это не стрекоза, а мой летающий глаз, мой верный разведчик, – сказал Бешеный ключ. – Он облетает видимый и потаенный мир и рассказывает мне о том, что в них происходит. Но ты напрасно полагаешь, что он раскрыл мне секреты этой жалкой сумки. Такие мелочи не стоят трудов моего разведчика. О вещах я узнал по их дыханию. Люди называют это дыхание запахами.
– Но как по запаху отличить фальшивый студенческий билет от настоящего?
– Для меня это так же просто, как для человека отличить по запаху живой цветок от искусственного. Спроси любого, и он тебе скажет, что живой цветок дышит землей и небом, а искусственный – фабрикой. Неужели ты думаешь, что настоящий студенческий билет дышит так же, как поддельный? Если бы люди, как это было прежде, внимательно прислушивались к дыханию вещей, они бы знали о вещах и о себе гораздо больше. Они не путали бы руку дающую с рукой, готовой погубить и похитить. И знали бы, что, например, этот дом, – Бешеный ключ указал на темное строение, возвышавшееся над кафе, – скоро рухнет. Он дышит враждой к людям и полон коварных замыслов, но люди об этом не догадываются. У всего сущего есть свое особое дыхание. Внимательно прислушайся к нему, и оно поведает больше, чем самый красноречивый язык.
Пока Бешеный ключ рассказывал мальчику о дыхании вещей и том, как по его особенностям можно узнавать даже тщательно скрываемые секреты, девица собрала все высыпавшееся в сумку и принялась "выкручиваться".
– Если бы знал, какой у меня брат, – с придыханием в голосе сказала она. И, проведя по нахмурившемуся лбу рукой, стала "вспоминать" о том, как во время короткого отдыха на горном перевале туристическую группу, где она была с «братом», застиг жестокий ураган. Туристам грозила неминуемая гибель, и спастись от нее удалось лишь благодаря исключительной отваге и беспримерному мужеству «брата». Рассказ был настолько занимателен и правдоподобен, что вскоре им заслушались даже Бешеный ключ с Ромом.
Поначалу мальчик замечал некоторые несоответствия между тем, о чем находчивая девица говорила и о чем при этом думала, но затем эти несоответствия исчезли. Рассказчица сама поверила в свою ложь.
– Вот какой у меня брат, – наконец сказала она. – Жаль, что вы не знакомы.
– Но ты познакомишь меня с ним? – спросил парень, потрясенный рассказом.
– Конечно. Жаль только, что сейчас он в Африке. Работа есть работа, – молвила девица и мысленно расхохоталась.
– Ну и шельма! – Бешеный ключ в восхищении развел руками. – Все мое мастерство – коту под хвост. Ох, бедный сосуд, тебе не позавидуешь! Ой, не позавидуешь!
– А кто их, интересно, фотографировал? – спросил мальчик.
– Кто фотографировал? – теперь расхохотался Бешеный ключ. – Их фотографировал тот, кто вечером позвонит по телефону, чтобы пригласить на ужин при свечах! Вот какая многоходовая интрига намечается!
– Обо все этом ты узнал по запахам?
– Не только. Ведь я Бешеный ключ, и все, что ни есть во мне, способно открывать секреты и тайны.
– Любые?
– Не любые, но многие.
– А можешь ты сказать… – Ром на секунду задумался. – Сказать, что делается сейчас, ну, хотя бы в том доме? – и он показал на светящееся окошко в доме, полном коварных замыслов против людей.
Крутнув носом, Бешеный ключ широко открыл рот, и оттуда стремительно вылетел тонкий алый язык. Жужжа, подобно разматывающейся леске спиннинга, язык взвился над кафе и, пронзив закрытые шторы, канул в окошке. Несколько мгновений алая нить языка покачивалась в свете фонарей над улицей, а затем исчезла.
– Не сомневайся, язык на месте, – сказал Бешеный ключ. – Что ему задерживаться в логове торжествующих вещей?
– Торжествующих вещей?
– Да, в логове торжествующих и уже готовых праздновать победу над двумя людьми вещей. Черноногие шкафы, забитые всякой всячиной, стулья с обшарпанными лапками, семейство кресел с перекошенными и отваливающимися скулами, горбатые столы и полчища разномастной рухляди обступили и теснят со всех сторон пожилых супругов. Вещи уже давно стали истинными хозяевами в этом доме. Сами уже никуда негодные, они тяготятся присутствием людей, а люди… люди похожи на обросшую плесенью корку, которую в незапамятные времена случайно обронили за старую хлебницу. Супруга спит, ткнув седую голову в подушку, а тот, кто когда-то так нежно ухаживал за ней, добиваясь ее улыбки, теперь горбится под ночной лампой. Щуря бессильные, слезящиеся от напряжения глаза, он собирает из палочек и крючков макет фрегата. Будто на нем можно куда-нибудь уплыть.
– Ты злой, – сказал Ром.
– Злой? Но во всяком случае, это не я только что бегал по кафе, выпустив железные когти, – заметил Бешеный ключ.
– Я искал ведьму, укравшую мое сердце. Я должен его вернуть, чтобы стать свободным человеком!
– Чего же проще?! Ведь ты знаешь, что теперь твое сердце у Повелителя светлых вод!
– Там лед, а не мое сердце.
– Горький путь ты хочешь выбрать себе, мальчик, – промолвил Бешеный ключ. – Что упало, то пропало. Тебе остались разве что фокусы, вроде тех, с абордажными крюками. Вообрази, что у тебя снова есть сердце, да и дело с концом.
– Но мне нужно мое, а не воображаемое сердце без памяти! И я все равно найду его! Ты открываешь тайны, что тебе стоит помочь мне?! Скажи, где ведьма?
– Что ж, работа есть работа! – Бешеный ключ весело глянул на раскосую девицу, хлопнул крылышками и вдруг стал раздуваться, заполняя собою кафе.
Затем воздух забулькал, зазвенел, и вихрь прозрачных пузырьков окружил Бешеного ключа. То был его голос. Рассыпаясь и свиваясь в тысячи серебристых нитей, пузырьки устремились во тьму на поиски ведьмы.
Глава III
За стеклянной землей
Как ящерица укрывается под какой-нибудь перевернутой у реки лодкой, когда разверзается небо, и на землю обрушиваются град и молнии, так укрылся под своим железным шлемом Бешеный ключ, когда вернулся его голос. Невидимый и неслышимый людьми, голос ворвался в ночное кафе подобно многоцветной звонкой лавине. Подобно римскому легиону, ринувшемуся сквозь разбитые ворота в осажденный город. Какие пространства и глубины, исполненные тайн, пронизал голос, в каких неведомых закоулках мироздания оставил свои отметины и какой ценой заплатил за это, мог сказать лишь Бешеный ключ. Но он этого не сказал. Когда вернувшиеся к нему звуки голоса стихли, он выбрался из-под шлема и промолвил единственное:
– Мой голос не нашел Алину.
– Так где же она?! – вскричал Ром нетерпеливо.
Бешеный ключ недоуменно пожал плечами и нахлобучил на голову шлем, который снова стал ему в пору:
– Это и для меня загадка.
Зеленокрылый глаз вспорхнул с плоского лица Бешеного ключа и, беспечно кружась, словно вальсируя, подлетел к мальчику. При этом глаз смотрел на Рома с тем особенным добровато-дурковатым прищуром, с каким смотрят взрослые, обманывая ребенка.
"В доме госпожи Виктории он смотрел на меня совсем по-другому, – подумал мальчик. – Что-то тут не так".
– Просто он восхищается тобой, – сказал Бешеный ключ.
"Ничего нельзя незаметно подумать. Он читает каждую мою мысль. Я перед ним, как на ладони", – подумал Ром.
– На то я и Бешеный ключ, чтобы раскрывать чужие секреты.
– Что же ты не раскрыл, где мне искать Алину? Может, ты просто прикидывался, что отправил на ее поиски свой голос?
– А может, – тут Бешеный ключ криво усмехнулся, – ее следует искать не среди ныне живущих? Что тогда? Ты готов отправиться за ней, если она среди тех, кто уже покинул землю?
– Я должен найти свое сердце, чтобы снова стать свободным, – твердо сказал Ром.
Бешеный ключ с размаху ударился головой о землю, и все вокруг сразу переменилось. Бесследно улетучился розоватый свет кафе, хотя в витринах по-прежнему продолжали гореть неоновые лампы. Ночной город, только что полный электрического света, стал медленно тускнеть. Так же, только медленнее, тускнеет разменная монетка, кочуя по людским рукам.
Почернело небо, дома, минуту назад залитые веселым цветом изнутри и снаружи, будто осунулись. Все вокруг теперь напоминало песочный город, построенный руками досужих забавников. Но и этот город тоже менялся. Постепенно утрачивали форму окна, и на горбатые улицы бесшумно осыпались стены домов. Словно некто, долгое время снимавший этот песочный город на кинопленку, теперь ее быстро прокручивал. На глазах оседали многоэтажки, таяли башни и башенки, а чугунные решетки парков превращались в зыбкие тени и исчезали без следа.
– Смотри! – громко и властно воскликнул Бешеный ключ, и земля стала стеклянной.
