— Прости меня, я слишком запуталась, — тихо и мягко сказала Ирен.
«Да, запуталась, — продолжила она уже про себя. — Только это не отменяет, что ты — враг, жестокий и беспощадный. Как бы меня к тебе ни тянуло».
Рука слегка дрогнула от эмоций. Генри среагировал мгновенно. Он ухватил за запястье, посмотрев в лицо. Сейчас в его глазах кроме злости проступила и боль.
— Я тебе не верю. Ни единому слову, — отрезал Генри. — Понял уже, какая ты на самом деле.
От того, как разочарованно он это бросил, Ирен обиженно вздернула подбородок.
— Ну, так отпустил бы, — она недовольно дернула рукой. — Любая ренийская аристократка с радостью пойдет с тобой под венец! Зачем тебе я?
Генри придвинулся ближе. Он заговорил негромко и вкрадчиво, и этот полушепот испугал сильнее любого крика:
— Зачем? Ты права: твою семью я не трону, не посмею. Ни взрослых, ни тем более детей. А вот на тебе отыграюсь. Ты превратишься в предательницу для каждого, кто тебя раньше уважал. Станешь встречать меня по вечерам в спальне, зная, что я только что подписал смертный приговор какому-нибудь идиоту вроде Айрона. А знаешь, что будет самым худшим наказанием?
Генри отвел прядь волос с лица Ирен. Сплошное противоречие: соблазняющее касание пальцев к щеке и опасный хищный взгляд. Он впился в каждую черту лица, жадно упиваясь страхом.
Ирен попыталась отвернуться.
— Куда уж хуже?.. — пробормотала она.
Генри ухватил за подбородок, не давая отвести взгляд. От властного жеста по коже пробежали мурашки. Сердце затрепетало от смеси страха и физического притяжения. Ведь тело сразу вспомнило сегодняшнюю ночь, и по мышцам пробежало зарождающееся тепло. Ирен прикрыла глаза, пытаясь отогнать наваждение.
Словно прочитав мысли, Генри обжег ее губы искушающим шепотом:
— То, что ты до сих пор теряешь голову от моих прикосновений. И каждое утро будешь ненавидеть за это не меня, а саму себя.
Сильные руки резко притянули за талию. От жаркого поцелуя Ирен забыла, как дышать. Генри смял ее губы своими властно и требовательно. Почти болезненно. А пока она растерялась, его язык уже нахально проник в ее рот.
Инстинктивно Ирен подалась вперед, прижавшись ближе к горячему телу. В голове помутилось, и пальцы смяли грубую ткань дорожного плаща. Аромат одеколона и трав показался не просто знакомым, а бесконечно родным и манящим.
Лишь через пару секунд Ирен опомнилась. Пытаясь оттолкнуть, она уперлась ладонями в грудь Генри. Бесполезно. Его тело сейчас, по ощущениям, стало каменным. Он немного умерил пыл, но губы все равно продолжили терзать уверенным поцелуем. До слабости в ногах, до желания подчиниться.
«Он же просто добьется своего», — зло подумала Ирен.
Она укусила Генри за нижнюю губу. Не игриво, а коротко и отчаянно. От неожиданности он разжал объятья.
Отпрянув, Ирен отскочила как можно дальше. Сердце бешено заколотилось, а легкий соленый привкус дал понять, что натворила.
Генри медленно провел большим пальцем по губе, вытирая выступившую кровь. Одно это зрелище отозвалось в теле Ирен волной жара. Предательски потянуло низ живота. Захотелось вновь прильнуть, извиниться новым поцелуем и просто забыть обо всем.
Генри поднял взгляд. Глаза потемнели от злости и желания.
— Плоховато справляешься с ролью покорной невесты, — в уголке губ дрогнула короткая усмешка. — Ты умеешь играть и получше.
Генри медленно двинулся к Ирен, и вот сейчас она поняла, что, похоже, доигралась.
Глава 31
Генри прижал Ирен к себе, и силы сопротивляться иссякли. От прикосновений властных рук, блуждающих по фигуре, тело податливо изогнулось.
С губ сорвался рваный вздох, стоило почувствовать на шее горячий поцелуй. Ирен запрокинула голову. Будто в отместку, Генри прихватил чувствительную кожу зубами. А следом по тому же месту прошелся влажный кончик языка, почти заставив вконец забыться.
Тихо, почти стоном у Ирен вырвалось:
— Стой…
Хотя в теле уже разгорелось желание большего. Из-под опущенных ресниц она бросила взгляд на дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Никто не зайдет. Просто поверь, — с усмешкой прошептал Генри на ухо. — Никто не рискнет своей шкурой даже, если я решу тебя здесь убить. Здесь, в Рении, мне можно все.
Он начал оттеснять к стоящей в углу кровати, а потом толкнул на постель. Резкий, порывистый и разозленный, но не причиняющий ни толики боли. Ирен приподнялась на локтях.
Отсветы огня, пылающего в очаге, заиграли на лице Генри. Блики в глазах придали особенно хищное выражение.
Лучше бы убил. Ударил болевым заклятьем или сковал магией. Применил любую силу. Так, чтобы Ирен убедила себя, что ничего не могла против него.
А он лишь сбросил плащ на пол, наклоняясь к ней.
— Даже не атакуешь магией? — в глазах блеснула насмешка.
Не дожидаясь ответа, Генри коротко поцеловал Ирен. Он медленно отстранился, и она чуть было не потянулась за продолжением. От полного поражения спас стук в дверь.
Генри резко выпрямился. Пользуясь случаем, Ирен вскочила с кровати. Руки торопливо поправили смявшуюся одежду. К щекам прилил жар.
«Ненавижу!» — с яростью подумала Ирен, даже не понимая, Генри или свою беспомощность перед ним.
Он открыл дверь так, что она чудом не слетела с петель. На пороге оказалась Дебора.
— Ваше Величество, я просто подумала тут, может, Вам нужно чего? — она заговорила торопливо и немного сбивчиво. — Вы же с людьми своими с дороги. Голодные, поди? Я ужин уже почти сготовила. Только скажите — мигом накрою. Конечно, не дворцовые харчи, но чем богаты, тем и рады…
Дебора развела руками, попытавшись улыбнуться. Генри наверняка заметил натянутость: Ирен прочла в его глазах мнение о всей семье и заодно о себе самой.
— Не нужно, — холодно перебил он. — Мы найдем, где остановиться на постой. А утром выедем в Нирфор.
— Да прямо тут и оставайтесь! — махнула рукой Дебора, изо всех сил изображая гостеприимную хозяйку. — Мы — люди простые, себе и на полу постелить можем.
— Не хочу смущать невесту своим присутствием, — пренебрежительно усмехнулся Генри.
Накинув плащ, он вышел за дверь. Послышался окрик, чтобы маги собирались.
Дебора дрожащими руками задвинула засов. Она тяжело вздохнула, поворачиваясь к Ирен. В глазах — больше ни капли лести и радушия.
— Я уж думала, живой тебя не увижу, — нахмурилась Дебора. — Значит, невеста?
Ирен суетливо поправила растрепавшиеся волосы. Она опустила взгляд, машинально одергивая одежду.
— Так получилось, — только и удалось выдавить.
— Получилось, — фыркнув, подбоченилась Дебора. — Значит, так. Я не знаю, как тебе взбрело в голову предать память отца и стать подстилкой для этого монстра. Не знаю и знать не хочу! Только завтра, чтобы духу твоего здесь не было. Соберешься и поедешь с ним в его проклятый Нирфор, королевский замок или куда там… да хоть к самой Нокте!
Поняв, что слишком разошлась, она оглянулась на дверь. К счастью, голоса во дворе стихли: похоже, Генри с магами уехал.
— Выгоняете? — горько усмехнулась Ирен.
— А что мне делать? В погребе тебя прятать? За мешком с картошкой? — сложив руки на груди, Дебора строго посмотрела сверху-вниз. — Он — твой жених. А мужик — он и есть мужик, с короной или нет. Доведешь — мы все здесь бедные будем! Думаешь, я своего обалдуя прям так сильно люблю?
Она махнула рукой в сторону двери, за которой остался Пит.
У Ирен в горле застрял комок. На глаза навернулись слезы. Она часто заморгала, стараясь сдержаться.
— Значит, не разбираясь, отправляете меня к врагу? — с обидой спросила Ирен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От этого упрека Дебора, еще мгновение назад грозная и уверенная, подавленно ссутулилась. Она опустила голову, а глаза прищурились, как на холодном ветру. Пальцы в бессильной злобе скомкали передник.
— Иначе нам всем конец, — голос зазвучал глухо и обреченно. — Мне, Питу, детям… и тебе тоже. А может, и всей деревне.
