Уайт взглянул на ее полную тарелку и кивнул.
— Согласен. Подыщем тихое местечко?
— Я видела столы в саду.
— А я знаю местечко получше. Идемте со мной.
Дверь закрылась, и Адрианна оказалась в просторной комнате, которая, судя по виду, некогда служила Уайту спальней. Поставив тарелку на письменный стол, она огляделась, взмахнула рукой на большую коллекцию кубков.
— Так вот где зарождалась слава.
— Да, именно здесь. — Уайт присел на широкую кровать. — Я бы давным-давно выбросил все эти жестяные побрякушки, но мама полна решимости их сохранить. Говорит, что платила за все мои спортивные формы, бейсбольные уроки и бассейн, а потому трофеи отчасти принадлежат ей. Думаю, ей просто нравится заходить сюда и притворяться, что мне все еще двенадцать, а не тридцать два.
— А по-моему, очень мило.
— Ешьте, пока не остыло.
Адрианна выдвинула стул и присела. И, пока ела, рассматривала книги на полке перед собой.
— Вам нравились детективы, не так ли?
— Да, пока моя жизнь не превратилась в один из них. Кстати, я поговорил с одной из школьных подруг Джен. Я спросил ее, знает ли она кого-нибудь из класса, у кого мог быть сын по имени Бен и девочка примерно возраста Стеф.
— Полагаю, она сказала «нет», или мы уже мчались бы назад в Сан-Франциско.
— Я особенно не рассчитывал на успех, но она назвала одно имя… Ребекка Муни.
— У вас есть имя, а вы еще здесь? Вы демонстрируете удивительную сдержанность.
— Прежде чем пойти за вами, я заглянул в Интернет через сотовый телефон.
Адрианна кивнула. Другого она и не ожидала.
— И…
— И скинул сообщение Джошу. Он сегодня на дежурстве.
— То есть предприняли все необходимые меры.
— Я понимал, что не смогу сбежать с помолвки, не успев появиться. Не хотел обижать Саммер. И я понятия не имею, насколько важна Ребекка Муни. — Он умолк, вскинув голову. — Так что вы теперь обо мне думаете? Убедились, что я хороший парень?
— Ваши родители определенно вас любят, но они пристрастны. — По его глазам Адрианна поняла, что он ждет более серьезного ответа. — Наверное, я поняла, что вы — хороший парень, еще когда наши монеты столкнулись и вы помогали мне найти мой четвертак.
— Да что вы говорите? Значит, можно было пропустить этот ужин.
Адрианна рассмеялась.
— Думаю, вы его пропустить не могли. Ваши родные счастливы, что вы пришли. Вероятно, меньше им нравится то, что мы прячемся здесь.
— Но вы же понимаете, что я не прячу вас?
— О, это я понимаю. Но вы сами прячетесь. Вам тяжело находиться в центре внимания. Вы привыкли быть защитником, заботиться о других. Вы не знаете, как справиться с тем, что сами попали в беду.
— Адрианна, вы очень проницательны.
— Я привыкла изучать людей. Я очень долго наблюдала за жизнью со стороны из своей раковины.
— Надеюсь, тот период закончился. Вы же не хотите упустить свою жизнь.
— Пытаюсь в нее вернуться. Вы не должны тревожиться из-за своих родных. Они поддержат вас, что бы ни случилось. И они понимают, сейчас вы можете дать им только то, что в ваших силах. Никто не просит от вас большего… Так вы еще плаваете?
Столь резкая смена темы застала его врасплох.
— Хм, обычно я в шесть утра плаваю в местном бассейне. А вы?
— Так и не научилась. Мама по понятным причинам не могла учить меня, да и бассейнов рядом не было. Могу шлепать руками по воде, чтобы не утонуть, но далеко не заплываю.
— Хотите, я могу вас научить?
— Я поражена, что вы так рано тренируетесь по утрам. Я не жаворонок, но обычно работаю в ресторане допоздна… или работала.
— И будете работать. А моя одержимость плаванием родилась из желания не подчиняться огромному стрессу, который я сейчас испытываю. Плавание меня успокаивает, помогает сохранять душевное здоровье.
— Два года — долгий срок, — прошептала Адрианна, снова удивляясь его выдержке.
Уайт достал из бумажника фотографию Стефани.
— Смотрю на это личико каждый день. — Адрианне было больно смотреть в его полные страдания глаза. — И с нетерпением жду, когда снова увижу ее.
— Надеюсь, что это случится скоро… — Они обменялись понимающими взглядами. — Я только одного не понимаю. Из ваших рассказов о Дженнифер очевидно, что она не хотела быть матерью. Зачем она забрала Стефани? Почему просто не воспользовалась свободой, к которой так долго стремилась?
— Я сам все время задаю себе этот вопрос. Наверное, из мести. Большинство похищений детей родителями не имеет никакого отношения к ребенку, и все — к бывшему супругу.
— Она так сильно ненавидела вас?
— Винила меня во всех смертных грехах, в своем аресте, а я, как это ни смешно звучит, последним об этом узнал. Но именно я заставил ее лечь в центр реабилитации. И стал ее злейшим врагом.
— Все эти два года ей приходится выполнять материнские обязанности. Может, только потеряв Стефани, она решила, что все-таки хочет быть матерью?
Уайт обдумал ее слова.
— Избалованная маменькина дочка всегда хотела того, чего не могла получить. Только мысль о том, что в ней наконец проснулся материнский инстинкт, что она любит Стефани и заботится о ней, поддерживает меня бессонными ночами. По-другому я об этом и думать не могу.
— Ну, она забрала Стефани, отказавшись от всего остального из своей прежней жизни. Должно быть, это любовь.
— Извращение какое-то, — с горечью поправил ее Уайт. — Вы доели? Давайте уйдем отсюда. Эта комната меня угнетает.
— А мне она нравится. Я всегда мечтала о собственной комнате, а получила только в двадцать три года.
— У вас не было своей комнаты, даже когда вы жили с мамой?
— Мы делили одну комнату на двоих, потому что у нас вечно не было денег. После ее смерти мне приходилось таскать все свои пожитки с собой. Если я что-то оставляла, оно пропадало. Поэтому я крепко держалась за то немногое, что имела.
— У вас сейчас чудесная квартира.
— Она маленькая, но это — моя крепость, в обустройство которой я вложила частичку души.
— Я поражен вашими успехами и должен показать вам нечто столь же потрясающее.
— Ведите.
Глава 7
Уайт проводил Адрианну вниз в холл, затем снова наверх по узкой винтовой лесенке, открыл дверку на самом верху и помог вылезти на ровную площадку на крыше. Адрианна говорила, что ребенком чувствовала себя очень маленькой в окружении небоскребов и крутых холмов, и он хотел показать ей город в совсем другом ракурсе.
Поразить ее удалось. У нее перехватило дыхание, и она быстро подошла к перилам.
— Боже мой, какой невероятный вид.
