— Не смей называть его по имени! — взвизгнула невменяемая Анджелла Олеговна. — И ты всё лжёшь! Ты всё подстроила! Выследила и отравила его, а потом явилась в агентство!
«Бред какой…»
— Пожалуйста, не надо кричать… — тихо попросила я, сделав мелкий шаг в сторону дверей. Мне достаточно добежать до ванной комнаты. Там есть замок…
— Ты мне ещё и рот будешь затыкать?! Тварь! — выкрикнула она и, вцепилась мне в волосы! По крайней мере, сильно постаралась вцепиться.
Меня спасло только то, что я сидела с тюрбаном из полотенца на голове. Волосы довольно длинные, а я не люблю их сушить феном. Вот и мотаю на них полотенце, пока они немного не подсохнут. Пока хозяйка отвлеклась на влажную ткань, содранную с моей головы, я успела проскочить мимо неё к спасительному выходу.
— Егор Егорович, спасите! — с криком влетела в дверь напротив моей.
— Надя? Что случилось? — мужчина сидел за рабочим столом и явно не ожидал от меня такой прыти. Пока он осознавал вторжение, я успела добежать до его кресла и спрятаться за ним.
— Простите что без стука, но у меня ЧП, — бормотала оправдание, сжавшись за его не слишком широкой спинкой.
Из коридора доносились крики обезумевшей Анджеллы Олеговны, а я от страха никак не могла собрать мозги в кучу и внятно пересказать события. Подобное со мной произошло впервые — даже в школе никогда ни с кем не ссорилась, не то чтобы подраться… Нет, без конфликтов не обходилось, но я всегда старалась сгладить углы и не доводить до открытых действий. И вот сейчас, я не знаю, как себя защитить! Просто застываю в ступоре…
— Егор Егорович, у вас всё в порядке? — заглянул к боссу взволнованный Иван. — В комнате Нади кричат… Может полицию вызвать, а?
— Пока не надо. Проверь, что там.
Иван понятливо кивнул и, скрылся за дверью.
— Надя!
Я послушно вылезла из своего укрытия и, отойдя на пару шагов от стола, застыла. Никак не могла взять под контроль тело — меня трясло, как знатного пропойцу, не получившего утреннюю порцию алкоголя. Нет, я, конечно, знала точную причину — из-за стресса, надпочечники выделили адреналин и, не использовав его по назначению, организм теперь трясёт.
— Я была в комнате… Анджелла Олеговна стала кричать… я пыталась её успокоить… а она… — даже не смогла договорить, банально разрыдавшись. Нервы ушли в загул, оставив меня разбираться самой…
Да-а… Истерика не явилась окончанием моих злоключений — в комнату ввалилась взбешённая Анджелла и в этот раз удачно схватила меня за волосы…
Ай, как же больно! Эта сумасшедшая таскала меня за волосы, для надёжности намотав их на кулак и старательно метила моим носом в пол. Я инстинктивно держалась за её руки, пытаясь оторвать их от себя и, жалобно верещала на одной ноте.
Анджелла Олеговна с остервенением мутузила жертву и вперемешку с оскорблениями, поливала грязью. Иван держал «кошку бешеную» за руки и талию, пытаясь оторвать от добычи и не дать ей сделать из меня «кошку драную». Егор Егорович орал на жену, тщетно призывая её прекратить «избиение младенцев». Напуганные криком в доме, в дверях торчали Катька и Марья Васильевна.
* * *
«Дурдом на выезде!» — думала я, с горечью разглядывая собственное отражение. Отражение согласно скривилось и осторожно ощупало набухшую красным скулу. Всё-таки ей удалось разок приложить меня лицом об пол… Надеюсь, синяка не будет… Не хотелось бы провести почти две недели взаперти.
Ну и работка мне досталась! Орут, оскорбляют, в тюрьму посадить пытались, теперь побили… Уволюсь! Уволюсь к чёртовой бабушке!
— Ты как? — коротко стукнув, в комнату вошла Катька. — Сильно болит?
— Терпимо, — поморщившись, отозвалась я. — Спасибо.
— За что? — удивилась она, — брось, да и как тут иначе? Мы прислуга, и должны держаться друг за друга. Своих в обиду не даём, а хозяева пускай сами разбираются! — сделав неприличный жест рукой, хитро подмигнула она.
— Всё равно спасибо. Без тебя, меня бы ещё долго таскали по полу… — улыбнувшись, тяжело вздохнула.
— Забей! А что случилось? Почему Анджелла на тебя накинулась? — любопытно заблестела глазами горничная.
— Да кто её знает?! Я в душе была. Выхожу, а она сидит… Стала обвинять меня, что я подстроила болезнь Егора Егоровича и теперь хочу занять её место, женив хозяина на себе…
— А ты не хочешь? — скептически прищурилась Катька.
— Нет, конечно! Я как-то не так воспитана — лезть в чужую семью. Да и парень у меня есть… — нашла себе гарант незаинтересованности. Придётся Костика попросить подыграть если что.
— Да ладно?! Познакомишь? — вот я всегда знала — враньё до добра не доводит!
— Э-э-э, как-нибудь обязательно… — натянуто улыбнулась ей.
— А! Забыла! Я чего пришла-то — тебя Егор Егорович звал на разговор. Пойдём?
Я снова стояла «на ковре» у босса, только теперь надо мной не нависала угроза в виде острых наращённых ногтей Анджеллы Олеговны. На глаза наворачивались слёзы от незаслуженно нанесённой обиды и пережитого стресса. Потихоньку я начала всхлипывать, не в силах остановить новый виток истерики.
— Успокойся, — жёстким, незнакомым тоном потребовал босс и приказал:
— Открой бар и выбери себе что-нибудь покрепче.
Я проследила за его рукой и, неприлично шмыгнув носом, поплелась к шкафу. Батарея бутылок ровным рядом выстроилась на полке, где раньше стояли медикаменты. Не зная, что можно выбрать, нерешительно застыла перед баром.
— Ну, ты там долго? — вздохнув, Егор тяжело поднялся с кресла и, подойдя к бутылкам, налил мне что-то сам.
Залпом выпив предложенное, задохнулась от неожиданной крепости напитка. Слёзы текли ручьём, лёгким не хватало воздуха, горло жгло огнём, но меня отпускало…
— Ещё один, — снова плеснул на донышко и предупредил:
— Мелкими глотками! Медленно!
Послушно допила предложенное и вернула стакан. Мужчина налил себе и вернулся за стол. Алкоголь дал о себе знать — я перестала трястись и истерить, в голове слегка зашумело.
— Отошла? — усмехнулся он, видя, как я расслабилась. — Теперь говори.
Стараясь подробно передать наш диалог, рассказала Егору Егоровичу об инциденте в комнате.
— Заявление будешь писать? — деловито осведомился Егор. Я вытаращила глаза и отчаянно замотала головой.
— Почему? — не понял он.
— Я увольняюсь! — решительно заявила я и, попросила жалобно:
— Ещё не нальёте?
Глава 17
— Увольте меня! — растирая по саднящему лицу неожиданно пьяные слёзы, в который раз просила я. Уже не требовала, просто жалобно ныла.
