и бензиновые тоже установлены, – пожал я плечами, пока не понимая, к чему клонит Гончаров.
– Как ты сам думаешь, если потратить много усилий и средств, доказывая, что обычная техника давно переплюнула любые магические технологии, то сильно ли кого-то порадует один не в меру шустрый Одарённый, если он словно между делом начнёт с лёгкостью доказывать обратное.
– Так есть же изделия, которые с помощью магии можно изготовить быстрее и лучше, – не сдержался я.
Никак пока не укладывалось в голове, что промышленники не оценят очевидного преимущества моих технологий.
– Плевать они хотели на выгоды. У них совсем другие планы и ставка не на сиюминутные успехи, а на большую политику. Маги и магия им, как нож в сердце. Ты, за молодостью лет, может и не видишь, как Одарённых понемногу отовсюду выдавливают. В том же флоте уже редко когда мага встретишь, и в армии они своё влияние быстро теряют. Я тут не так давно подсчитал, сколько у меня Одарённых в чиновниках по всему княжеству набирается. Оказалось, полтора десятка из четырёхсот с лишним служащих. Так что ещё лет десять, и от магической аристократии одни воспоминания останутся. Но свято место пусто не бывает. Тут-то и придёт вместо нас промышленная и финансовая буржуазия, и так же незаметно проведёт реформы, как сейчас меняет соотношения между Одарёнными и остальными, которые полностью изменят все расклады в стране, да и от самого строя мало что останется. Причём, обрати внимание, что в принципе они ничего не имеют против самих магов. Их не маги не устраивают, а власть магов. Вот её-то они и заменяют на свою, где только могут и как могут.
– Ну, насчёт десяти лет мы ещё посмотрим. Рано магов хоронить прежде времени, – ответил я князю.
Веско так постарался сказать.
Убедительно.
Глядя в глаза.
Наверняка он не в курсе моих последних дел, и просвещать его я не стану. Подписочки, они такая штука. Дать их легко, а язык потом придерживать, чтобы лишнего не ляпнуть, ох, как сложно.
Опять же, лишать себя серьёзных аргументов приходится. Мне куда как проще было бы с Гончаровым говорить, начни я ему рассказывать про то же своё архимагство.
– Значит, не ошиблись промышленники в своей оценке. Стоит им ждать сюрпризов от Бережкова, – каким-то верхним чутьём ухватил князь смысл моего возражения, – Тогдаготовься. На крайние меры они не скоро решатся, но палки в колёса тебе уже вставлять начали. Обычный народец он куда как дружнее живёт. Одарённым, чтобы вместе сбиться, спесь мешает, или вражда давняя. У промышленников тоже склок между собой хватает, но как только дело доходит до того, чтобы Одарённым нагадить, они разом про свои распри забывают. Не все, правда, но и тех, что объединиться могут, вполне достаточно будет. Числом и капиталами сметут.
– Ага, то есть не все они против нас одним фронтом идут? – уточнил я немаловажную деталь.
– Люди не муравьи. Их никогда не удастся всех объединить одной какой-либо целью. Всегда найдутся те, кто против или воздержался. У Союза промышленников тоже есть как радикальное крыло, так и консерваторы.
– Хм, а не подскажете, где можно списочек этого Союза увидеть? Желательно с комментариями, чтобы понимать, кто куда смотрит.
– Список есть. Он раз в три месяца обновляется и доступен в том же приложении к газете «Экономическая жизнь». А пометки, по крайней мере тех, кого уверенно можно отнести к той или иной группе, я велю подготовить. Так что через час-другой можешь ознакомиться, – чуть заметно прищурился князь, – Неужели решил за интересы всех Одарённых постоять?
– Ни в коем случае, – открестился я от столь нелестного предположения, – За магию обидно. Перспектив у неё больше, чем у электричества. И ратуй я, к примеру, за электроэнергию, то никогда не стал бы начинать с вопросов о нуждах электриков. А чем маги лучше? Одарённые могут сами себе пути выбирать, а топить магию я не позволю. Не для того она дана, чтобы её во второй раз можно было полностью извести. Повторения средневековой инквизиции, уничтожившей когда-то всех Одарённых, больше не будет.
– Смелое заявление, – усмехнулся Гончаров, – Любопытно будет понаблюдать за твоими попытками.
– За нашими, князь, за нашими, – улыбнулся я в свою очередь, – Или вы решили уступить мне свою долю в судоремонтном заводе?
– Только не говори мне, что завод собрался выпускать баржи на магическом ходу, – откинулся князь на спинку кресла, и по его слегка неловкому движению стало понятно, что водка даром не прошла. Не сказать, что он пьян, но уже прилично навеселе.
– Хорошо. Не стану говорить, но благодаря нашему заводу мы сделаем мощное предложение всем моторостроителям, и поверьте, они не смогут отказаться, – согласился я по привычке, а про себя решил, что наш разговор пора заканчивать. Надо дать князю время. Пусть передохнёт немного, в себя придёт, а к этому разговору можно и позже вернуться.
Мы с князем вышли из кабинета и через анфиладу комнат, больше похожих на небольшие залы, прошли к гостям, приглашённым на вечерний чай.
К удивлению, среди гостей оказался добрый десяток юношей и девушек примерно моего возраста.
Как я понимаю, приехавших к князю вместе с родителями.
Князь отошёл к группе мужчин, среди которых я заметил генерала Каргальского, а я решил не выделяться, и примкнул к молодёжи.
Княжич, завистливо поглядывая на мои награды, представил меня тем, кого я не знал по прошлым визитам, а затем и меня познакомил с новыми лицами. Хм, сплошь графы и графини оказались. Оказывается, не так мало их в Камышине проживает.
Новых знакомых было пятеро. Двое молодых парней и три девушки. Две девушки интересненькие, а третья, скажем так, на любителя. Из тех, кому нравятся рослые, пухлые и крепкие телом. Мягко говоря, мадемуазели серьёзного сложения.
Представленные парни особого интереса у меня не вызвали. Что мощный шатен, который неплохо бы смотрелся, если бы сбросил десяток килограммов лишнего веса, что его спутник, худой и высокий брюнет в какой-то нелепой жёлтой блузе с чёрным то ли бантом, то ли подобием галстука. Его, кстати, княжич назвал поэтом, что тут же вызвало отклик у девушек.
Они наперебой бросились уговаривать юное дарование прочитать что-нибудь новое, и тот, поломавшись для вида, увлёк всех нас в свободный от гостей зал.
Двое слуг тут же накрыли один из столов, на котором появилась пара графинов с лёгким вином и ваза с фруктами и виноградом.
Отдав должное замечательному вину, мы расселись по местам, а поэт, заложив одну из рук за спину, оказался в центре полукруга из слушателей.
Слушая заунывные
