его бесполезно. Руководство радиостанции предлагает награду в тысячу долларов за Эллиота, живого или мертвого. Вы слушаете радиостанцию ВКЛЛ, дружеский голос Илиума. Мы передаем новости и музыку круглые сутки для вашего удовольствия».
И тогда Харви бросился на старика.
Харви ударил по ружью, отбив его в сторону. Оба ствола выстрелили. Оглушительно громыхнуло, в стене дома появилась дыра.
Ошеломленный старик обмяк и не сопротивлялся, когда Харви забрал двустволку и выскочил на улицу через заднюю дверь.
Где-то вдали завывали сирены.
Харви бросился к лесу, который начинался за домом, потом сообразил, что в лесу станет легкой добычей капитана Луби и его молодцов — то-то они повеселятся. Нужно придумать план похитрее.
Харви вернулся обратно к дороге и залег в канаве.
Перед домом старика лихо затормозили три патрульные машины. Переднее колесо одной из них проехало в трех ярдах от руки Харви.
Капитан Луби повел своих бравых молодцов к дому. Синие огни мигалок вызывали жуть.
Один полицейский остался снаружи: он сидел за рулем ближайшей к Харви машины и был полностью поглощен наблюдением за своими товарищами, направлявшимися к дому.
Харви тихонько выбрался из канавы, приставил разряженное ружье к затылку полицейского и тихонько его окликнул. Полицейский повернулся — ему в лицо смотрели два ржавых дула калибром с гаубицу.
Харви узнал полицейского. По его щеке тянулся длинный шрам — это был тот самый сержант, который арестовал его и Клэр.
Харви сел на заднее сиденье патрульной машины.
— Поехали, — приказал он, не повышая голос. — Трогайся медленно, фары не включай. Я ведь псих, помнишь? Если меня поймают, я сначала пристрелю тебя. Посмотрим, можешь ли ты бесшумно тронуться с места, а потом гнать на полной скорости.
Патрульная машина мчалась по скоростному шоссе. Беглецов никто не преследовал. Другие машины уступали им дорогу. Они направлялись к ближайшим казармам полиции штата.
Сержант, сидевший за рулем, много всякого повидал в жизни и делал то, что велел Харви. В то же время он давал понять, что не испугался, и позволял себе говорить все, что вздумается.
— Эллиот, что ты рассчитываешь в конце концов получить? — спросил сержант.
Харви поудобнее устроился на сиденье.
— Тут многие много чего получат, — мрачно ответил он.
— Ты думаешь, полиция штата обойдется с убийцей мягче, чем мы обошлись?
— Ты же знаешь, что я не убивал, — заявил Харви.
— Ну да, и из тюрьмы ты тоже не сбегал, и никого в заложники не брал, так ведь?
— Это мы еще посмотрим, — сказал Харви. — Посмотрим, что я делал и чего не делал. Видно будет, кто что наделал.
— Хочешь совет, Эллиот? — спросил сержант.
— Не хочу, — ответил Харви.
— На твоем месте я бы свалил из этой страны подальше, — не унимался сержант. — После всего, что ты натворил, приятель, тебе точно крышка.
У Харви опять разболелась голова. Боль пульсировала, рана на затылке пощипывала, будто снова открылась, сознание наплывало и уплывало.
— Сколько месяцев в году ты отдыхаешь во Флориде? — заговорил Харви, отчаянно цепляясь за уплывающее сознание. — У твоей жены есть норковая шуба и дом за шестьдесят тысяч долларов?
— Да ты и впрямь псих! — сказал сержант.
— Что, тебе не дают твою долю? — спросил Харви.
— Какую долю? — удивился сержант. — Я делаю свою работу. Мне за нее платят.
— В самом прогнившем городе в стране, — сказал Харви.
— А ты решил, что можешь это изменить? — засмеялся сержант.
Он снизил скорость, повернул и остановился возле новенького здания из ярко-желтого кирпича — казармы полиции штата. Машину мгновенно окружили вооруженные полицейские. Сержант, ухмыляясь, обернулся к Харви.
— Ну что, приятель, вот тебе твой рай. Давай выходи. Потолкуй с ангелочками.
Харви вытащили из машины, на запястьях защелкнули наручники, ноги тоже сковали. Его подхватили под руки, занесли в казарму и бесцеремонно бросили на нары. В камере пахло свежей краской.
Возле дверей собралась толпа желающих поглазеть на отпетого головореза.
И тут Харви потерял сознание.
— Нет, он не притворяется… — сказал чей-то голос из клубящегося перед глазами тумана. — Он получил сильный удар по затылку.
Харви открыл глаза: над ним склонился молодой человек, почти мальчик. Узкоплечий, серьезный, в очках, он казался совсем щуплым по сравнению с двумя мужчинами, стоявшими за его спиной, — это были капитан Луби и сержант в форме полиции штата.
— День добрый, — сказал молодой человек, заметив, что Харви открыл глаза.
— Вы кто? — спросил Харви.
— Я доктор Митчелл, — ответил молодой человек. — Как вы себя чувствуете?
— Паршиво, — признался Харви.
— Неудивительно, — сказал доктор и повернулся к капитану Луби. — Вы не можете забрать его обратно в тюрьму. Его нужно отвезти в больницу Илиума. Ему надо сделать рентген, и он должен оставаться под наблюдением врача как минимум сутки.
Капитан Луби криво ухмыльнулся.
— Ну вот, налогоплательщики Илиума обязаны обеспечить ему курортные условия после той веселенькой ночки, которую он им устроил.
Харви сел. Тошнота накатывала волнами.
— Моя жена… что с моей женой?
— Чуть с ума не сошла после всего, что вы тут выкинули, — ответил капитан Луби. — А вы как думали, каково ей будет?
— Она все еще в тюрьме? — спросил Харви.
— Нет, конечно, — сказал капитан Луби. — Всех, кому не нравится наша тюрьма, мы тут же выпускаем на свободу — просто позволяем им уйти. Вы ведь и сами знаете. Вы в этом вопросе большой специалист.
— Я хочу, чтобы мою жену привезли сюда, — заявил Харви. — Для того я сюда и приехал… — Им овладела сонливость. — Чтобы забрать жену из Илиума, — пробормотал он.
— Почему вы хотите забрать жену из Илиума? — спросил доктор Митчелл.
— Доктор, если вы будете всех наших тюремных пташек спрашивать, чего они хотят, то на медицину у вас времени не останется, — пошутил капитан Луби.
Слегка раздраженный шуточкой, доктор Митчелл повторил вопрос.
— Доктор, а как называется эта болезнь, когда человек думает, что все против него сговорились? — спросил капитан Луби.
— Паранойя, — сухо ответил доктор Митчелл.
— Мы видели, как Эд Луби убил женщину, — сказал Харви. — И меня обвинили в убийстве. Они угрожали, что убьют нас, если мы расскажем правду. — Харви снова лег.
