Лан направлялся к крепости в центре города — массивной каменной громаде на вершине самого высокого холма. Сухой ров, глубокий и широкий, дно которого щетинилось лесом стальных пик, высотой в человеческий рост и острых как бритва, окружал высящиеся стены цитадели. Если город падет, здесь будет последний рубеж обороны. С одной из привратных башен отряд окликнул закованный в броню человек: «Добро пожаловать, Дай Шан!» Другой крикнул во внутренний дворик крепости: «Золотой Журавль! Золотой Журавль!»
Копыта пробарабанили по тяжелым балкам опущенного подъемного моста, отряд пересек ров и проехал под остриями прочной опускной решетки. Сразу же за воротами Лан спрыгнул с седла и взял Мандарба под уздцы, знаком велев спешиться остальным.
Первый внутренний двор — огромный квадрат, мощенный большими каменными плитами, — был окружен зубчатыми стенами и башнями такими же мощными, как и на внешней стене. Хоть и большой, двор казался столь же забитым людьми, как и улицы, и тут царила такая же суматоха, пусть и упорядоченная. Повсюду — солдаты в доспехах и лошади в броне. У полудюжины кузниц, расположившихся во дворе, звенели молоты, а от больших мехов, с которыми управлялись по двое мужчин в кожаных фартуках, доносилось гудение пламени в горнах. Постоянный ручеек мальчишек-подручных с только что изготовленными подковами бежал к ковочным кузнецам. Мастера-оружейники резали стрелы, и едва успевали они наполнить корзины, как их уносили, заменяя пустыми.
К отряду бегом явились конюхи в ливреях, энергичные и улыбающиеся, в черно-золотых куртках. Ранд торопливо отвязал от седла свои пожитки и передал гнедого одному из грумов, когда человек в пластинчато-кольчужных доспехах и коже церемонно поклонился гостям. Поверх доспехов на нем был ярко-желтый, отороченный красным плащ с Черным Ястребом на груди и желтый сюрко с изображением серой совы. Непокрытая голова его была гладко выбрита, за исключением пучка волос, перехваченного кожаным шнуром.
— Давно вас не было, Морейн Седай. Рад видеть вас, Дай Шан. Очень рад. — Он поклонился вновь, теперь уже Лойалу, и тихо произнес: — Слава Строителям. Кисерай ти Ваншо.
— Я недостоин, — церемонно ответил Лойал, — и работа — мала. Тцингу ма шоба.
— Вы удостаиваете нас чести, Строитель, — сказал мужчина. — Кисерай ти Ваншо. — Он вновь повернулся к Лану: — Как только увидели, что вы подъезжаете, Дай Шан, Лорду Агельмару сразу же сообщили. Он ждет вас. Сюда, пожалуйста.
Когда все последовали за ним в глубь крепости, по продуваемым сквозняками каменным коридорам, завешанным многоцветными гобеленами и длинными шелковыми занавесями с охотничьими сценами и картинами сражений, мужчина в доспехах продолжил:
— Я рад, что до вас дошел призыв, Дай Шан. Вы опять поднимете стяг Золотого Журавля?
В стылых коридорах не было ничего лишнего, не считая драпировок на стенах, да и на тех немногие изображения передавали смысл скупыми линиями, хотя и в ярких красках.
— Дела и в самом деле так плохи, как кажутся, Ингтар? — негромко спросил Лан. Ранд подумал: не подергиваются ли его собственные уши на манер Лойаловых?
Хохолок мужчины дрогнул, когда Ингтар покачал головой, но прежде чем напустить на лицо ухмылку, он помялся пару мгновений.
— Дела всегда не так плохи, как кажутся, Дай Шан. В этом году немного хуже, чем обычно, вот и все. Набеги продолжались всю зиму, даже в самые жестокие морозы. Но вдоль Границы налеты везде одинаковы — не лучше, не хуже. Они по-прежнему приходят по ночам, но чего можно ждать весной, если это можно назвать весной? Из Запустения возвращаются разведчики — те, кто сумел вернуться, — с новостями о троллочьих лагерях. Все время свежие вести о все растущем числе биваков. Но мы встретим их у Тарвинова Ущелья, Дай Шан, и прогоним, как делали всегда.
— Конечно, — сказал Лан, но уверенности в голосе у него не было.
Усмешка Ингтара исчезла, но тут же вернулась. Молча он проводил всех в кабинет Лорда Агельмара, затем сослался на груз срочных дел и ушел.
Кабинет Лорда Агельмара, как и все помещения в крепости, нес на себе печать практичности, сугубой утилитарности. В наружной стене — бойницы, на толстой, скрепленной железными полосами двери, с собственными амбразурами для стрельбы, — тяжелый засов. Здесь висел лишь один гобелен. На нем, закрывавшем всю стену, были изображены люди в таких же доспехах, как у солдат Фал Дара, сражающиеся на горном перевале с Мурддраалами и троллоками.
В комнате были только стол, сундук и несколько стульев, не считая двух стоек у стены, — последние, как и гобелен, и привлекли взор Ранда. На одной — двуручный меч, длиной больше человеческого роста, и более привычный широкий меч, ниже — усеянная шипами булава и длинный, в форме бумажного змея, щит с тремя лисицами на поле. На другой висел полный и подготовленный к бою комплект доспехов. Увенчанный гребнем шлем с решетчатым забралом над двойной кольчужной бармицей. Кольчужная байдана, с разрезом на подоле для езды верхом, кожаная нижняя рубашка, гладкая от постоянного ношения. Нагрудник, стальные латные рукавицы, наколенники и налокотники, оплечья, поножи и наручи. Даже здесь, в сердце цитадели, оружие и доспехи выглядели так, будто в любой момент они готовы в дело. Как и мебель, оружие и доспехи были просто и незатейливо украшены золотом.
Когда вошли путники, Агельмар поднялся и обошел вокруг стола с разбросанными на нем картами, связками бумаг, перьями в чернильницах. На первый взгляд Агельмар казался слишком мирным для этой комнаты, — в голубом бархатном кафтане с высоким широким воротником и в мягких кожаных сапогах; но, приглядевшись, Ранд понял, что ошибался. Как у всех воинов, голова Агельмара была выбрита, за исключением хохолка, который был чистого белого цвета. Лицо его, как и лицо Лана, отличала суровость, единственно — у уголков глаз виднелись морщинки, и его глаза походили на бурый камень, хотя сейчас в них светилась улыбка.
— Мир, но рад видеть тебя, Дай Шан, — сказал Лорд Фал Дара. — И вас, Морейн Айз Седай, возможно, даже больше. Ваше присутствие согревает меня, Айз Седай!
— Нинте каличнийе но домасита, Агельмар Дай Шан, — церемонно ответила Морейн, но тон ее говорил, что они — старые друзья. — Ваш радушный прием согревает меня, Лорд Агельмар.
— Кодоме каличнийе га ни Айз Седай хей. Для Айз Седай здесь всегда радушный прием. — Он повернулся к Лойалу. — Вы далеко оказались от стеддинга, огир, но вы оказали честь Фал Дара своим присутствием. Вечная слава Строителям. Кисерай ти Ваншо хей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
