19 апреля. Переезжаем мы не в Гатчину, а в Тосно. Это 20 километров от фронта. В глубокий тыл...
6 мая 1943. Тосно... Ехали мы два дня. Ночевать заезжали в один из русских рабочих лагерей, который находится всего в 25 км от Павловска, но мы никогда не слыхали о нем... Расположен прямо в болоте. Очень чисто в бараках. Но ночью в комнатах тучи комаров... Люди выглядят как привидения. Когда наша машина остановилась, то кто-то из проходящих лагерников очень злобно сказал: какие -то господа на нашу голову приехали. Стало очень горько. А тут еще бестактность нашего провожатого немца. Он немедленно прикомандировал ко мне «для услуг» девушку из лагеря. Но потом мы с ней подружились... Она поняла, что мы не «господа»... Они живут хуже, чем мы в Павловске...
... В пропаганде здесь работают настоящие русские люди. Военные. Советские все. Очень странно принимать у себя за столом партийцев... И вот я пою чаем своих злейших врагов. Так мы смотрели на всех партийцев в СССР. А среди них, оказывается, много порядочных людей... Не работать на партию, состоя в ней, они, конечно, не могли. Ну, а уйти из партии — это лучше и легче кончить жизнь самоубийством...
...Почти все пропагандисты, которые тут работают, бывшие партийцы. И их никак невозможно заподозрить в неискренности. Вообще, мы здесь узнали за неделю партийцев больше, чем за всю жизнь там. Все они народ малокультурный, но интересный.
Немцам- то особо культурные и не нужны, потому что они сами показывают все больше и больше свое несусветное дикарство. И наши партийцы и немецкие, ну совершенно одинаковы по узости кругозора и общей безграмотности. Только немцы упитаннее и воротнички чище. А по духовным запросам, по жажде знаний, культутры и по стремлению к усвоению нематериалистической идеологии наши дадут, конечно, немцам сто очков вперед.
Перемена нашего жития разительная. Сразу же от недоедания, почти полного голода, даже нищеты, полного бесправия к относительно высокому благополучию немецкого солдатского пайка, правовому положению немецкого служащего.
Коля уже получил вместо своих лахмотьев новый костюм. Костюм для бедного рабочего. Но после того, в чем он ходил до сих пор — люксус. Его настроения пока что радужные. Все его сотрудники одного с ним мнения, что с немцами, т. е. вопреки немцам, можно кое-что сделать. Вчера он уже публично выступал на тему «Смутное время». Доклад был прекрасный. И говорил он все, что хотел, без оглядки на кого бы то ни было.
Для контроля сидело два немецких чучела из пропаганды. Но переводчиком был свой — Даня. И перевод был соответственный. Даня относится к категории тех переводчиков, которые переводят все так, как надо ...вчера была представлена вся публика из пропаганды. Два поэта и четыре прозаика. Очень интересная публика. Один особенно интересн.
Кубанский казак, плохо грамотный. Пишет свои воспоминания о дореволюционной и послереволюционной станице. А так как после революции он пережил все удовольствия: и тюрьму, и высылку и немецкий плен и чудесное спасение во время расстрела, то воспоминания очень интересны. Но и помимо материала он очень талантлив и иногда прямо удивляешься как это человек, который совершенно не знает грамматики, ухитряется писать таким ярким и сочным языком
Один из поэтов очень тонкий, вполне интеллигентный мальчик, студент. Обладает невероятными способностями к языкам. Пишет и хорошо новеллы. Третий уральский казак. Написал роман. Этот гораздо ниже кубанца. Но грамотен. И материал интересный.
Один из них, молодой, комсомолец, пишет роман о великосветской жизни. Совершенная чепуха. И так как он великосветскую жизнь представляет себе вроде жизни секретарей парткомов, то получается такая великосветская клюква, что без смеха слушать невозможно. А талант есть, и никак его не убедишь, чтобы он писал о том, что знает. О своем комсомоле, например...
11 мая. Работа пропагандистов здесь выражается в том, что они пишут роман для себя и статьи для каких-то никому неведомых газет. Ни то, ни другое не печатается. Иногда их куда-нибудь возят или с докладом или с кино...
... Здесь уже настоящий тыл. Посевы на полях, огороды, коровы, куры, свиньи, козы. Можно купить все, даже одежду. Здесь я даже начинаю заниматься туалетами — перешила себе из старого платья юбку....
12 мая. Колю возили опять куда-то читать доклад. Говорят, что прошло очень удачно...
Мой салон «круглого стола» процветает. Начинающие авторы все приносят мне свои произведения на отзыв и поправку...
Вот женского общества здесь для меня нет совсем. Или молоденькие девочки или совершенно неинтеллигентные... Большинство живет потребительскими интересами. А еще нас, вероятно, и боятся как немецких наемников. Все больше и больше доходит слухов об армии Власова. Но толком все-таки ничего не знаем. Поговаривают, что это очередной трюк и что военные власти сами ничего об этом не знают.
5 июня 1943 г. Приезжали Пауль и Курт. Уговаривают Колю согласиться на переезд в Гатчину. Ка будто мы можем соглашаться или не соглашаться... И даже намекнули, что на окраине (Тосно) нам небезопасно из-за партизан. О них, правда, слухи все усиливаются. И мосты таки заваливаются. Вот тебе и непобедимые тевтоны. И в городе происходят разные странные вещи: по ночам какие-то люди кричат по улицам, что немцам «капут», и патрули никак не могут их поймать...
...25 июня. Друзья из СД бывают у нас довольно часто... Павловск и Пушкин эвакуируются. Немцы вывозят все население до одного человека. Хотят ли этого или не хотят. Хотят вывозить, но теперь уже мало кого осталось. Разрушают железнодорожные пути. Снимают не только рельсы, но ровняют даже насыпь. Совершенно ясно, что война ими проиграна. Ходят неясные слухи, что они изобрели какое-то ужасное оружие и, как только оно будет изготовлено в достаточном количестве, немцы будут непобедимы. Чепуха, вероятно, пропагандистская. Немцы подлецы и дураки. Но и демократия не умнее. Кому они помогают?...
7 июля... Коля спросил у Курта, что немцы делают со всем эвакуированным народом. Курт ответил, что они нам не могут сказать. Понимайте, мол, сами...
12 июля. Идут бои на Мге
22 июля. .. Что будет дальше неизвестно... У нас все время острое ощущение ловушки...
В пропаганде ребята даже перестали делать вид, что пишут статьи.
27 июля. Часть отдела пропагады уезжает в Двинск. (Коля остается на месте)... Ужасно только одно, что большевики приближаются...
17 августа. Приезжали из Двинска двое наших. Уже совершенно определенные слухи привезли о Власове. Что-то есть и настоящее. Обещали приложить все усилия, если им удастся туда попасть, перетянуть и нас...
1 октября. Презжал какой-то тип из Гатчины и привез нам назначение...
Говорил с Колей о книжке, какую он пишет. Называется «Новая Европа».
Какие все же фашисты дураки. Ну, какая тут новая или старая Европа, когда. нет ни малейшего сомнения в конце
5 октября. Гатчина..
17 октября. Была сегодня в кино. В первый раз со времени войны. Видели чудесный фильм «Шведский соловей». Я получила истинное наслаждение от того, что это ничего общего не имеет с настоящим. Но было кое-что и ядовитое. В кинохронике показывали сбор урожая на Украине и (то), как теперь при немцах зажиточно живут русские крестьяне. И вдруг промелькнул на одну секунду немецкий солдат с записной книжкой, ведущий учет выхода зерна из-под молотилки. И идиллия сейчас же кончилась. Пахнуло милым и старым заготзерном и прочими советскими удовольствиями. Ну, какие же все-таки дураки...
...16 ноября. Мы в Риге. В настоящей загранице... Здесь я и Коля имеем настоящую работу в настоящей газете. Газета «За Родину». Пережила два этапа развития. Первый, когда в ней владычествовал Игорь Свободин. Псевдоним немца, ни слова не знавшего по-русски. Газеты была просто нацистским листком и наполнялась бредом Свободина. Она совершенно не читалась и даже немцам, наконец, стало ясно, что вести газету по-прежнему нельзя. Игоря Свободина убрали. Появился новый штат сотрудников, русских. Газета добилась относительной независимости и скоро приобрела влияние среди русского населения. Газета выходит ежедневно. Номер стоит 5 пфенингов. Но в некоторых областях как Минск, Витебск она продается из-под полы за 5 марок (за) номер. Расходы, включая и гонорары сотрудников, составляют 2—2,5 тыс. марок. Остальное забирают немцы. Приятно сознавать, что газета не только не издается на деньги немцев, но еще и платит им. Т. е. немцы грабят нас, нищих. Но этим оплачивается наша независимость. Редактор Стенрос. Из Советского Союза. Он не профессионал..., но журналистская и редакторская хватка у него есть. Сотрудники люди разные. Основное разделение — люди с убеждениями и циники. Фашистов презирают и те и другие... большинство сотрудников люди независимые... Но не все можно писать, что хочется. Нельзя, например, ничего писать о власовской армии... Нельзя писать о национальной России. Но можно не писать того, чего писать не хочешь. Немцы не заставляют кривить душой, если не считать кривизной умалчивание. Немцы виноваты в наших умолчаниях, но не в наших высказываниях...
