Мерный ход кареты убаюкивал и Мэттью окунулся в воспоминания, но тут же взял себя в руки. Сейчас нужно сосредоточиться на ближайших проблемах. А самая ближайшая — лейтенант Джеймс Паркер, который находится в его доме на правах дорогого гостя. И с которым Мэттью пока не знал, что делать. Он очень понадеялся на то, что старый друг Джереми сумеет разбудить память офицера, так как сам был свидетелем, что подобные вещи удавались ему неоднократно. К доктору Палмеру привозили людей, потерявших память в результате самых разных причин, и он всегда помогал. Когда это удавалось за час, когда за неделю, но удавалось всегда. И по прибытию в Плимут Мэттью первым делом отправился в гости к старому другу. Пока один, чтобы не привлекать внимания. Показывать всем лейтенанта Паркера он не хотел. И еще больше не хотел, чтобы тот стал болтать о своих приключениях. Но в доме Палмера его ждал неприятный сюрприз — хозяин неожиданно исчез с месяц назад, но куда именно, и когда вернется, дворня не знала. Мэттью сразу насторожился и попытался прояснить ситуацию, так как на старину Джереми это было непохоже. Но сколько он ни задавал уточняющих вопросов, в конце концов убедился — слуги действительно ничего не знают. Смотрят за домом в отсутствие хозяина и не более. Жены у Палмера не было, а от своих родственников он держался подальше, так как считал их хуже врагов. Хоть он и не распространялся об этом сам, но Мэттью по своим каналам давно выяснил, что на это были очень веские основания. И вот теперь ломал голову — куда же, спрашивается, подевался этот неугомонный старый черт? То, что Джереми Палмер хоть и находился уже в достаточно почтенном возрасте, но это абсолютно не убавило его прыти и он запросто мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, Каррингтон знал. Но в таком случае он бы обязательно оставил для него записку в тайнике. Сейчас же тайник оказался пуст. А это значит, что либо Джереми собирался в страшной спешке, и ему было не до писанины, либо он вообще не собирался никуда уезжать надолго и с ним что-то случилось. В любое другое время Мэттью задержался бы в Плимуте и постарался выяснить, в чем дело, но сейчас обстоятельства не позволяли. И скрепя сердце, был вынужден вернуться на "Алису". Тот шанс, на который он так понадеялся, оказался упущен. А второго такого кудесника, знатока человеческих душ, Мэттью не знал. Не к попам же, в самом деле, за помощью обращаться? Они знатоки душ еще те… И теперь у него есть лейтенант Паркер с очень важной информацией в голове, но он совершенно не представляет, как эту информацию оттуда извлечь. А в том, что эта информация есть, Мэттью не сомневался. Когда-то Джереми, закончив работу с одним из пациентов, потерявшим память, сказал ему, что может заставить человека з а б ы т ь некоторые вещи. Но точно также может заставить в с п о м н и т ь. И глаза у него тогда были… Мэттью аж передернуло от воспоминаний. Совсем как у Матильды, ведьмы-полукровки на Тринидаде… А то, что она ведьма, Мэттью понял сразу, едва их взгляды встретились. Неудивительно, что они с главарем пришельцев — Леонардо Кортесом — нашли друг друга. Ведьма и пришелец из другого мира, обладающий уникальными знаниями. Убойное сочетание. И то, что она поработала с лейтенантом Паркером, заставив его забыть ряд очень важных вещей, ясно для него, как божий день. Но не будешь же кричать об этом всем встречным, только обвинения в колдовстве ему не хватало. Хоть тут и не Испания с проклятыми фанатиками-папистами и ее святой инквизицией (интересно, что в ней святого?!), но нарваться на неприятности по этому поводу можно и в старой доброй Англии. Здесь позиции церкви не так сильны, но религиозных фанатиков тоже хватает. Спрашивается, что делать? Ответ — искать ведьму. Но н а с т о я щ у ю ведьму. Такую же, как полукровка Матильда, а не ложно обвиненную в колдовстве по доносу завистливых соседей женщину. Проблема в том, где ее найти. Настоящая ведьма свои способности не афиширует и в случае чего предпримет радикальные меры для своей защиты…
Тут Мэттью злорадно усмехнулся. Если бы его мысли услышали священники, или кто еще, то сомнений в том, что мистер Каррингтон продал душу дьяволу, у них бы не возникло. Благодаря планомерной и последовательной работе служителей церкви, проводимой с ним в детстве и отрочестве и направленной на "изгнание бесов", у Мэттью выработалась стойкая неприязнь ко всем, кто вещал от имени Господа. И он критически относился ко всем церковным догматам, хотя веру в самого Господа и не отрицал. Просто считал, что "слуги божьи" занимаются исключительно собственной наживой и обеспечением личной власти, но уж никак не являются посредниками между Всевышним и людьми, нагло присвоив себе это право. А раз так происходит, то значит Всевышнему на это наплевать. В таком случае, Мэттью Каррингтон тоже имеет полное право наплевать на священников и действовать по своему усмотрению. В том числе и по отношению к ведьмам. Впрочем, здесь его позиция не очень расходилась с официальной линией церкви. Парадоксальность законодательства большинства стран Европы была в том, что быть ведьмой не запрещалось. Преследовались лишь неправедные деяния ведьм. Чем и воспользовался Иоганн Кеплер на судебном процессе своей матери, против которой были выдвинуты обвинения в колдовстве. Но Кеплеру очень повезло, обычно доказать отсутствие злого умысла было практически невозможно. Поэтому Мэттью вполне допускал за ведьмами право на существование и не видел в их любых деяниях ничего плохого. Разумеется в том случае, если это было в его интересах. А кому они там поклонялись на самом деле — Господу, или Сатане, его нисколько не волновало. Творчески подходя к религии, он считал, что раз Господь допускает подобные вещи, то значит это ему вполне угодно. А если так, то зачем копья ломать?
Но проблема была в том, что на примете пока что никого нет. Он знал одну настоящую ведьму и встречался с ней много лет назад. Но она уже была в преклонном возрасте и жива ли сейчас, не известно. Хотя, тогда они неплохо поработали вместе к обоюдной выгоде. Правда, назвать их дела праведными было трудновато. Ну и ничего! Как говорится, Господь простит. А может вообще не заметит. А может и заметит, но только посмеется…
Карета въехала во двор особняка, но Мэттью так еще и не решил, что же делать с Паркером. Выпускать такой козырь из своих рук не хотелось. Хоть он уже и вытянул умело поставленным разговором все, что помнил лейтенант, но все же не терял надежды на то, что удастся узнать больше. Но когда?! А отпускать такой ценный источник информации тоже нельзя. За секретами пришельцев сейчас гоняются очень многие, причем не только французы, испанцы и прочие. Здесь, в Англии, любителей чужих секретов тоже хватает. И если только они узнают о Паркере, то долго он не проживет на этом свете. Никто просто не поверит, что прожив более полугода среди пришельцев, он практически ничего не узнал. Значит остается одно — держать Паркера при себе и всячески оберегать. А если это станет невозможно — тихо ликвидировать. Мэттью Каррингтон з н а е т в данный момент даже больше, чем п о м н и т лейтенант Паркер. И этого вполне достаточно. Именно поэтому в разговоре с королем он и попросил сохранить пока что в тайне наличие в Лондоне человека, прожившего на Тринидаде столько времени. Для его же безопасности. Если Его Величество захочет, то он всегда может встретиться с этим человеком, не афишируя его имя и место, откуда он прибыл. Подумав, король согласился. В конце концов, всю доступную и наиболее важную информацию он уже получил от Мэттью. А организовать тайную встречу с очевидцем тринидадаских событий можно и позже, не привлекая к ней внимания.
Успокоившись на данной мысли, Мэттью вышел из кареты и кивнул дворецкому, встречавшему хозяина у парадного подъезда.
— Никаких новостей, Чарльз?
— Никаких, сэр. Только Ваш гость буянит и требует, чтобы его срочно доставили в Адмиралтейство. Насилу успокоили, но это вряд ли надолго.
— Ничего, побуянит и перестанет. Распорядитесь насчет ужина, а я пока с нашим гостем поговорю.
Каррингтон вошел в дом и тут же столкнулся с лейтенантом Паркером, находившемся явно в перевозбужденном состоянии. Поздоровавшись и пригласив его в свой кабинет, спросил, как проходит отдых. И тут же нарвался на длинную тираду об офицерской чести, воинском долге, необходимости бить врагов Англии, а не прохлаждаться в предместьях Лондона и много что еще. Когда лейтенант выдохся и сделал паузу, Мэттью вежливо поинтересовался.
— Мистер Паркер, а я что по Вашему делаю?
Паркер, уже готовый продолжить монолог, от такого вопроса запнулся и Мэттью перехватил инициативу в разговоре.
— Поверьте, мой друг. То, что делаю я, не менее важно для Англии, чем крейсирование эскадры где-нибудь у берегов Нового Света. И благодарите бога за то, что Вы сейчас находитесь здесь. Потому, что если бы не цепь случайностей, Вы бы давно лежали на дне Карибского моря. Вы уцелели при взрыве своего корабля, что уже можно считать почти чудом. Тринидадцы выловили Вас из воды, хотя вполне могли этого не делать. А после этого обращались с Вами по человечески так долго, благодаря чему Вы сейчас стоите передо мной и высказываете свое недовольство. Представьте на миг, что Вы попали в плен к испанцам после того, как напали на испанский корабль. Причем напали превосходящими силами с целью его уничтожить. А после этого я, использовав нужные связи, за выкуп, или еще как, но все же выцарапал Вас у испанцев и доставил в Англию. Вы бы и после этого высказывали мне претензии?
