-Год, вы должны поторопиться, в прошлом, я говорил, что у нас есть несколько лет, возможно, у нас нет этих нескольких лет на создание ядерной бомбы. Видимо, советский союз падёт в ближайшие несколько месяцев. СССР успешно начал мобилизацию, и у него есть армия, но он отступает, и помочь ему некому, а резервы германской армии бездонны, за Гитлером вся Европа. Его падение это вопрос времени, потери в боях с немцами 1 к 20, при таком раскладе наступит момент и в СССР просто не останется взрослых мужчин призывного возраста.
-Я постараюсь работать быстрее, но не торопите меня, создав слишком слабый компьютер сейчас, потом придётся полностью переделывать, и начинать всё с нуля.
-Я понимаю, просто вы стратег, и должны знать. Если СССР падёт через три месяца, то через шесть месяцев Германия обладая огромными трудовыми и природными ресурсами, начнёт постройку гигантского флота, и ещё через два года высадит свой десант сначала в Англии, а потом и на восточном побережье США. И если к тому моменту у нас не будет ядерной бомбы в нескольких десятках рабочих экземплярах, годных к военному применению, это будет конец.
-Понимаю Франклин, я всё понимаю.
А 25го июля 1941ого года, США, понимая неизбежность войны с Японией, объявили той нефтяное эмбарго. Причин было несколько, не последнюю роль сыграло и военное вторжение Японии во французский Индокитай, который являлся нашим союзником. А меж тем, Япония всё более и более смотрела на Германию, которая обещала той огромные территории, в том числе и в СССР. При этом сама Япония сейчас вела кровавую войну в Китае и оккупировала Корею, желая расширить себе жизненное пространство и ресурсы. И форма правления в Японии империя фанатиков, также не располагала к миру, я понимал, объявление Японией войны США это вопрос времени. В связи с чем США усиливали до предела свой флот на востоке, а моряки роптали, что их заставляют посылать эсминцы в Атлантику, в помощь погибающей Англии.
И, тем не менее, после начала войны с СССР, Германия перебазировала свои авиационные армии на восток, разрывая СССР. А Черчилль в июле 1941ого года, впервые за всю войну, смог прорваться несколькими бомбардировщиками и нанести бомбовый удар по одному из городов Германии. Укус комариный, на фоне опустошительных нашествий авиации Геринга на территорию Англии, но это был наш первый ответный укус. И это символично, меж тем, дела СССР становились всё хуже и хуже. Вскоре Немцы взяли Минск и Киев, захватили огромные территории, лишив СССР части промышленности и людских ресурсов, и готовились к осени начать наступление на Москву. И всё же, не смотря на обещания немецких генералов, сейчас уже прошло шесть недель войны, а Москва так и не пала. Русские развернули мощную пропаганду, и трусость в войсках СССР начала войны, сменилась на стойкость и непоколебимый дух. Наступление Вермахта захлёбывалось, и стало ясно, если СССР вытянет до зимы, то война затянется. А Сталин не собирался сдаваться, эвакуируя промышленность далеко на восток, в глубокий тыл. Значит, если понадобится, русские будут отступать до Урала, но не сдадутся.
Глава 34: Программа орлиный глаз.
Я к августу 1941ого года развернул масштабнейшее строительство на территории своей горной базы. Мы быстро воздвигли около десяти корпусов для производства, построили ещё несколько жилых домов, и число занятых трудом достигло тысячи человек. Все они работали под присмотром ЦРУ, и им как рабам запрещено было общаться с домом. Максимум одно письмо в месяц, ничего о базе, и личная переписка читалась агентами ЦРУ. Правда, в отличие от рабов, этим людям платили и много, зарплаты в конвертиках оседали на счетах банков, и люди работали, старались, учились. А я создавал всё новые и новые сборочные линии, и сам работал очень много, у меня также появилось несколько руководителей проекта. Стоит ли говорить о том, что все электронные платы паялись вручную, и большим успехом было то, что производство самих микрочипов, хотя бы частично было поставлено на полуавтоматическое производство, где достаточно мощные и сложные станки под контролем компьютеров небольшой мощности отвечали за изготовление новых чипов. А как люди любили эти высокотехнологичные машины, они буквально влюблёнными глазами смотрели на сложные автоматы, что с невероятной точностью печатали платы. И их создание было сложным для меня, мне пришлось использовать дальнометры на ультразвуке, отражающие устройства и фотоэлементы, чтобы механизировать работы.
Я пока не собирал сам компьютер, но люди потихоньку собирали на будущее платы оперативной памяти, я предполагал, что по завершении работ оперативная память для 8 битного процессора составит 4 мегабайта, огромную величину. Сборка примерно 32х миллионов ячеек оперативной памяти, даже по 64 байта, это 62500 деталей, что надо в верной последовательности и идеально аккуратно припаять к сотням деревянных пластин оперативной памяти. Весь труд был очень мелким, и у меня уже стали немного садиться глаза, к счастью, я знал, что это временное явление. Моё зрение не портится, оно приспосабливается видеть близко и очень чётко, настраивается под особо мелкие предметы, и да теперь я плохо вижу на больших расстояниях.
Часть людей, целый кусок нашего коллектива, при этом занималась только созданием интерфейса работы с ядерным компьютером. Я приказал им изготовить четыре чёрно-белых монитора сверхвысокого разрешения 640 на 480 пикселей, сложные клавиатуры к ним с большим количеством кнопок. Впервые появилась кнопка control, для выбора операций, а также четыре кнопки функций F1, F2, F3 и F4. Я дал задание на создание системы питания, а также четыре видеокарты. Видеокартами занимался не я сам, а мои подчинённые. Но я приказал им, чтобы каждая из 4х видеокарт к каждому монитору имела процессор скоростью не менее 150 килогерц, с кэш памятью на 512 байт и 16 килобайт оперативной памяти, что было рекордно много по тем временам. То есть только на видеокарты пойдёт 64 килобайта оперативной памяти. Конечно же, мониторы работали по старому принципу, экран обновлялся не целиком, а по одной шестнадцатой. При этом графический процессор работал на несколько ином принципе, в отличие от обычных процессоров, использовал иной код. Тем не менее, я рассчитывал минимум на 16 кадров в секунду, зная по истории кино, что это минимум, чтобы не было заметно смены изображения по кадрам. Новый суперкомпьютер должен был быть хорошим во всём.
Лишь к сентябрю я приступил к первым работам над созданием процессора. И я не просто так потратил эти месяцы, я провёл много конструкторских экспериментов, их целью было создать микрочип, в котором одна логическая операция считалась бы четырьмя микрочипами сразу. То есть, я на целое поколение усложнил архитектуру микрочипов. И это было крайне сложно, мне пришлось основательно поломать голову, зато теперь четыре опытных чипа скоростью по 100 килогерц каждый, могли дать общую скорость работы порядка 220 килогерц, то есть больше чем в два раза. Операция разбивалась на составляющие, и микрочипы считали их отдельно, разбивая функции. В итоге новый процессор созданный при принципиально новой архитектуре, впервые в истории, получил тактовую частоту работы в 2,2 раза выше, чем его микрочипы по отдельности. В прошлом, скорость работы всего процессора определялась по скорости работы его отдельных чипов, теперь всё было не так. При этом, теперь одним чипом считалось устройство из 32х переключателей, которое выполняло функцию одного микрочипа на один герц. Однако, я только начинал создавать этот новый процессор, и куча работы была впереди. Я работал над чипами сам, контролируя их выпуск, и, несмотря на их четверную схему, новые чипы имели рекордно малый размер, ребро кубика одного чипа 2,1мм. Создать столь малое устройство вручную было бы уже совершенно невозможно, специальный станок, созданный на базе целого компьютера небольшой мощности, управлял процессом сборки каждого микрочипа процессора. И да, для поддержания работы научного центра, мне пришлось изготовить три десятка сверхпростых управляющих компьютера, и десяток машин средней сложности, и ещё один управляющий компьютер не так уж сильно уступающий по своим параметрам машине считавшей сигналы Энигмы использовался для производства чипов и высокоточных операций. Что касается компьютера Энигмы, то ЦРУ попросили забрать его у меня, и установили его куда-то к себе в центр управления, с тем, чтобы обеспечить возможность своевременного взлома кодов Энигмы и ряда Японских кодов. Они очень ценили работу этого компьютера, и боялись, что я его сломаю. Тем более, никто толком не знал долговечность нового типа моих процессоров, зато все знали, как быстро ломаются микрочипы Юань, которые вот только включил, полчаса и уже весь процессор почти перегорел. А с 11го сентября, после почти года подготовки, наконец, приступили к постройке Пентагона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
