Что ж, теперь она не допустит подобной ошибки. Закон известен. Совет огласил свой приговор, и он не был тайным. Чтобы остановить этих женщин, Верин пришлось умереть, и Эгвейн постарается, чтобы ее жертва не была напрасной.
«Ты молодец, Верин. Какая ты молодец!» – Каждая Айз Седай в лагере вновь принесла Три Клятвы, и, кроме тех, что были в списке Верин, были раскрыты всего три Черные. Ее исследование было доскональным.
Стражи Черных были взяты под охрану. Позднее придется тщательно отделить действительно Черных от тех, кто был в ярости от потери своей Айз Седай. Большинство из них будут искать смерти – даже невинные. Возможно, последних удастся убедить пожить еще немного, чтобы броситься в Последнюю Битву.
Несмотря на все принятые предосторожности, примерно двадцати Черным из списка Верин удалось сбежать. Эгвейн понятия не имела, как они пронюхали. Стражники Брина поймали несколько беглянок послабее, и солдаты ценой своих жизней сумели их задержать. Но большая часть все равно скрылась.
Нет смысла плакать об этом. Пятьдесят Черных мертвы, и это победа. Пугающая, но, несомненно, победа.
И теперь она шла через лагерь в сапожках для верховой езды и красном платье, со свободно развевающимися за спиной каштановыми локонами с вплетенными алыми лентами – в знак ручьев крови, что были пролиты ею час назад. Она не винила окружающих сестер за тревожные взгляды, скрытое беспокойство и страх. И уважение. Если ранее и было какое-то сомнение в том, что Эгвейн – Амерлин, то теперь оно развеялось. Они приняли ее и побаивались. Теперь она уже никогда не будет одной из них. Она отделилась, и это навсегда.
Навстречу Эгвейн решительной походкой направилась фигура в голубом платье. Величавая женщина сделала подобающий реверанс, хотя они шли слишком быстро, и Эгвейн не стала останавливаться, чтобы позволить ей поцеловать кольцо Великого Змея.
– Мать, – сказала Лилейн. – Брин прислал сообщение, что все готово к атаке. Он заявил, что западные мосты будут идеальным местом, однако предлагает открыть врата в тылу защитников Белой Башни. Он спрашивает, возможно ли это устроить.
Это не значило использовать Силу в качестве оружия, но подходило очень близко. Тонкий нюанс, но Айз Седай привыкли жонглировать нюансами.
– Передай ему, я лично создам врата, – ответила она.
– Превосходно, Мать, – сказала Лилейн, склонив голову – ну в точности как идеальный, преданный сторонник. Удивительно, как быстро изменилось ее поведение перед Эгвейн. Видимо, она осознала, что ей осталось одно – полностью связать себя с Эгвейн и бросить попытки зацепиться за власть. Только в этом случае ее не будут считать лицемерной. Возможно, она даже получит какой-нибудь пост – если Эгвейн проявит себя как сильная Амерлин.
Это было хорошее предположение.
Лилейн, должно быть, была обескуражена тем, как изменился характер Романды. И словно по заказу, Желтая поджидала их впереди у дороги. На ней также было платье цвета ее собственной Айя. Волосы были собраны в элегантный пучок. Когда Эгвейн подошла, она сделала реверанс, едва удостоив Лилейн взгляда, и заняла место справа от Эгвейн, подальше от соперницы.
– Мать, – обратилась к ней Романда. – Я все разузнала, как вы просили. От сестер, отправленных в Черную Башню, известий не было. Ни слова.
– Разве это вас не удивило? – спросила Эгвейн.
– Да, Мать. Зная Перемещение, они уже должны были прибыть туда и вернуться обратно. По крайней мере, им следовало отправить весточку. Это молчание очень настораживает.
Верно, настораживает. И даже хуже. В делегацию входили Нисао, Мирелле, Фаолайн и Теодрин. Все эти женщины принесли личную клятву Эгвейн – удивительное совпадение. А отправка Фаолайн и Теодрин была вдвойне подозрительна. Подразумевалось, что они отправились в Черную Башню по той причине, что у них еще не было Стражей. Но сестры в лагере не считали их полноправными Айз Седай, хотя никто не смел открыто сказать подобное в присутствии Эгвейн.
Так почему же в делегацию попали именно эти четверо – из сотен Айз Седай в лагере? Было ли это простым совпадением? С большой натяжкой. Тогда что это могло означать? Мог ли кто-то намеренно отослать лояльных Эгвейн женщин? Если это так, почему не отправили Суан? Было ли это происками Шириам? Женщина призналась перед казнью в ряде преступлений, но ни о чем подобном не упоминала.
В любом случае, с этими Аша’манами что-то творилось. С Черной Башней необходимо разобраться.
– Мать, – снова привлекла ее внимание Лилейн. Голубая не удостоила свою соперницу даже взглядом. – У меня есть и другие новости.
Романда тихо фыркнула.
– Говори, – ответила Эгвейн.
– Шириам не солгала, – продолжила Лилейн. – Тер’ангриалы для сновидений пропали. Все до единого.
– Как это возможно? – спросила Эгвейн, придав голосу нотку гнева.
– Шириам была Хранительницей Летописей, Мать, – быстро пояснила Лилейн. – Согласно закону Белой Башни, мы хранили все тер’ангриалы вместе, , под надежной охраной. Но… какой резон охране не пускать Шириам?
– И как, по-твоему, она бы нам все объяснила? – поинтересовалась Эгвейн. – Эту кражу быстро бы раскрыли.
– Не знаю, Мать, – покачав головой, ответила Лилейн. – Стражники утверждают, что Шириам была… не в себе… когда забирала тер'ангриалы. Это произошло как раз прошлой ночью.
Эгвейн сжала зубы, обдумывая признания Шириам, излитые ею напоследок. Кража тер'ангриалов стала бы не самым шокирующим из них. Илэйн будет в ярости. Кольцо-оригинал тоже украдено, и Эгвейн сомневалась, что копия, припрятанная Суан, сможет послужить достойным образцом для копирования. Она уже с изъяном. Вряд ли ее копии могли получиться более совершенными.
– Мать, – гораздо тише добавила Лилейн. – А что на счет… другого признания Шириам?
– О том, что одна из Отрекшихся находится в Белой Башне, выдавая себя за Айз Седай? – уточнила Эгвейн. Шириам заявила, что отдала тер'ангриалы этой… личности.
Лилейн с Романдой шли безмолвно, глядя прямо перед собой, словно подобная гипотеза была слишком пугающей.
– Да. Подозреваю, что это правда, – ответила Эгвейн. – Они проникли не только в наш лагерь, но и в аристократию Андора, Иллиана и Тира. Почему одной не оказаться в Белой Башне? – Она не стала рассказывать, что в книге Верин подтверждалось присутствие в Башне одной из Отрекшихся. Лучше пока хранить остальные записи Верин в тайне.
– Я бы не стала сильно об этом беспокоиться, – продолжила Эгвейн. – После штурма Башни и нашего возвращения, для Отрекшейся, кем бы она ни являлась, будет лучше исчезнуть и поискать для интриг цель попроще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
