Мерлин посмотрел на буйство стихий, затем — на чернеющие вдали башни.
— Хочешь, я призову сюда пленочку?
— Это что, летающий мост вроде того, на котором ты раскатывал в тот, первый, раз?
— Да, — кивнул Мерлин. — Очень удобная штука. Я…
Слева, оттуда, где сидели и стояли мои родственники, долетел громкий дружный вопль. С чего бы это вдруг? Ничего угрожающего в окрестностях не замечалось. Я встал и шагнул в их сторону. Мерлин тоже начал подниматься.
И тут я ее увидел. Белая, плавно поднимающаяся из бездны, словно бы ступающая по воздуху. Потом ее передние копыта ударили по той самой каменной гряде, с которой упал Бранд; она сделала несколько шагов и остановилась, глядя прямо на нас.
Наша Единорог.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Все мои боли, всю мою усталость как рукой сняло. Неожиданное появление этого снежно-белого, невообразимо грациозного существа пробудило во мне нечто вроде надежды. Хотелось сорваться с места, броситься вперед, однако какая-то мощная, непреодолимая сила приказывала стоять неподвижно и ждать.
Не могу сказать, сколько времени это продолжалось. Внизу, на склонах, войска готовились к отходу. Пленных уже связали, вьючных лошадей нагрузили, тяжелое вооружение и прочую громоздкую оснастку закрепили на повозках. И вдруг огромная армия словно забыла и о сборах, и о надвигающейся с севера опасности. Даже удивительно, насколько быстро воины узнали о происходящем, но факт остается фактом — все головы на поле повернулись в одну сторону — к белому силуэту, четко проступавшему на фоне дикого, словно раскрашенного пьяным маляром неба.
Неожиданно я заметил, что ветер совсем стих, хотя гром продолжал громыхать, а вспышки молний все так же заселяли склон бессчетными легионами пляшущих теней.
Единорог… до сегодняшнего дня я видел ее лишь однажды, когда нашли труп Каина-Тени, в день неудачной для меня схватки с Джерардом. И все эти рассказы, предания… Сможет ли она нам помочь?
Она шагнула вперед и снова остановилась.
Глядя на эту прелесть, на ее изящество, я ощутил неожиданный прилив бодрости. И в то же время у меня болезненно сжалось сердце — подобную красоту невозможно воспринимать в концентрированном виде, только малыми дозами. Не знаю уж, каким образом, но я чувствовал, что в снежно-белой, поразительно грациозной головке кроется необъятный, сверхъестественный разум. Мне очень хотелось прикоснуться к покровительнице Амбера…
Единорог медленно повела головой, взглянула прямо на меня; я хотел отвести глаза, но не мог. Она смотрела с пониманием, далеко превосходившим мое собственное. Казалось, она знает про меня абсолютно все и сейчас, в этот самый момент, думает обо всех моих недавних испытаниях — видит их, возможно, — сочувствует. Мне даже показалось, что я заметил в ее глазах нечто вроде сострадания… и любовь… и легкую насмешку.
Затем тугая, связавшая нас на мгновение нить лопнула, и я облегченно вздохнул, и тут же — или мне это только показалось? — очередная вспышка молнии высветила на узкой, горделиво вздернутой шее что-то блестящее.
Теперь Единорог смотрела на моих родственников, до которых я так и не дошел. Она сделал еще один шаг вперед, опустила голову и негромко, мелодично заржала. Затем стукнула правым копытцем по земле.
Я не видел Мерлина, но ощущал его присутствие. Сколько же я потеряю, если так вот все и кончится, здесь и сегодня…
Она сделала еще несколько легких танцующих шажков, вскинула голову, снова опустила. Похоже, ей не хотелось приближаться к большой группе людей.
И снова этот блеск… и снова… снова… В самом низу шеи сквозь белоснежную шерсть просвечивала красная искорка. Камень Правосудия. Как она добыла его из бездны? Не знаю, да это и не имеет никакого значения. Получив Камень, я смогу разогнать грозу — или, по крайней мере, отвести ее от нас. Если Единорог отдаст мне Камень…
Она не обращала на меня ровно никакого внимания, ограничившись тем, первым взглядом. Белая грациозная фигурка приближалась к пятачку, на котором столпились Джулиан, Рэндом, Блейз, Фиона, Ллевелла, Каин, Бенедикт и несколько благородных лордов — приближалась медленно, осторожно, словно готовая умчаться при малейшем их движении.
Я должен был сообразить, что происходит, — но не сообразил. Я просто стоял и смотрел, как Единорог идет вперед, обходит группу по краю…
Она снова остановилась, опустил голову, встряхнул гривой и упала на передние колени. С витого, сверкающего золотом рога свисал Камень Правосудия. Кончик рога почти касался человека, перед которым она преклонила колени.
И вдруг я снова увидел отцовское лицо, сверкающее в зените, снова услышал его слова: «После моей смерти перед вами встанет вопрос о престолонаследии… мне остается одно — возложить выбор на рог Единорога».
По группе моих родственников пробежал легкий, похожий на шелест листьев шепот — к ним пришла та же самая мысль. Единорог не шевельнулась, осталась белой мягкой статуей; казалось, она даже не дышит.
Рэндом медленно наклонился, снял Камень Правосудия с рога. До меня долетел шепот:
— Благодарю.
Джулиан опустился на одно колено, обнажил клинок, с поклоном положил его к ногам Рэндома. То же самое сделали Блейз, и Бенедикт, и Каин, Фиона и Ллевелла. Я подошел и последовал их примеру. И мой сын.
Рэндом молчал, молчал очень долго.
— Я принимаю вашу присягу, — сказал он наконец. — А теперь — встаньте.
Как только мы встали, Единорог вскочила на ноги, повернулась и умчалась вниз по склону. Доля секунды — и крохотное белое пятнышко исчезло в сгустившейся над полем мгле.
— Никогда бы не подумал, что подобное может случиться, — сказал Рэндом, разглядывая Камень. — Корвин, ты способен с его помощью остановить грозу?
Я пожал плечами:
— Камень сейчас твой. Тут все зависит от глубины возмущения. Может оказаться, что в теперешнем своем состоянии я не продержусь достаточно долго, чтобы сохранить нам жизнь. Полагаю, это будет первое твое королевское деяние.
— Покажи тогда, как с ним работать. Я думал, нельзя провести настройку без Образа.
— Попробуем. По словам Бранда, уже настроенный человек может настроить любого другого. Я много об этом думал и, пожалуй, догадался, как это делается. Давай куда-нибудь отойдем.
— Хорошо. Пошли.
В голосе Рэндома, в его осанке успело появиться что-то новое. Неожиданная роль сразу начала формировать исполнителя по своему образу и подобию. Интересно, что за царственная чета выйдет из них с Виалой?
Нет, чересчур. В мозгу моем царил полный разброд. Слишком много событий за слишком короткое время. Я не мог связать эти события в одно обозримое целое. Мне хотелось попросту заползти в какую-нибудь щель и проспать двадцать четыре часа. Или больше. Однако я проследовал за Рэндомом в отгороженный скалой уголок, где тлели остатки маленького костра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
