прохрипеть в трубку два слова. — Быстро рассказывай.
— Тут твой сын.
Что?
— Ты чего несешь? — чуть не расхохоталась я, чувствуя облегчение. — Какой сын? Откуда? Ты ведь знаешь я никогда не беременела. Хотя стоп, — неприятная мысль засвербела на кромке сознания. — Сколько ребенку лет?
— Двенадцать.
— Двенадцать! — ахнула я, подсчитывая в уме год рождения. — Марина, что за бред. Ты разве забыла, что во Франции мы работали вместе. Я даже выходные не брала, а ты говоришь про ребенка.
Я опомнилась, где находилась, и оглянулась, вдруг кто подслушивал. Но громкая классическая музыка и разговоры приглушали мой голос. Я сильнее прижала телефон и прошипела обезумевшей Марине.
— Так я скоро приеду. Поэтому уведи ребенка, чтобы никто не увидел его. Не думала, что ты поведешься на явную ложь.
— Ты не поняла, Ксюха, — всхлипнула Марина, добавляя. — Ты его не рожала, но он твой сын. Его мама Лидия. В агентстве тебя ждет Лев Бойм. Твой биологический сын.
Воспоминания словно вспышка появлялись одна за другой. И одна мысль жалила меня ядовитым жалом.
Как я могла забыть о таком?
Я сорвалась с места из павильона, сбрасывая по дороге звонок. Внизу меня ожидала машина, на которой из-за пробок я больше часа добиралась до агентства.
Казалось, что внутри все чувства провалились в бездонную пропасть, когда Марина произнесла имя мальчика. Лев Бойм. Как давно я не слышала эту фамилию. Я почти забыла как отдала Лидии донорскую яйцеклетку. В те дни я пообещала женщине, что ни в коем случае не стану связываться с ребенком. Потому что…. Мама она, а не я.
Я бы не хотела, чтобы ребенок испытывал обиду на меня или на Лидию. Вдруг он бы посчитал, что мой поступок бесчувственен, и захотел бы доказать, как я не права. Или еще хуже, ему могла почудиться некая связь с биологической матерью, которая успела забыть о той истории.
К тому же уже тогда я считала, что единственная мать у родившегося малыша была и есть Лидия. Именно она боролась за него и страстно желала.
Я почти бегом ворвалась в агентство. Со мной кто-то здоровался, но кто именно я бы даже не вспомнила. В лифте мне посчастливилось ехать одной. Мои попытки успокоить дыхание проваливались. Я пробовала счет, игру вдох-выдох, но ни черта не получалось. Поэтому я выскочила из лифта еще более нервной, заполошенной и перевозбужденной.
Ведь в дальних глубинах холодной души я хотела этой встречи. Совсем чуть-чуть, но хотела. И хоть я была солидарна с мнением Лидии, что встречи с ребенком могли ему навредить, но продолжала хотеть этого. При этом я ни за что не посмела бы этого сделать.
— Где он? — прорычала я, увидев Марину.
— В комнате отдыха, — пробормотала она. — Он там….
— Неважно.
Рубин последовала за мной. Я не видела ее, но слышала цокот ее туфель. Я стремительно направлялась в сторону комнаты отдыха, но, когда открывала матовые двери, не ожидала увидеть еще и его.
Глеб сидел вместе с мальчиком на диване. До того как я ворвалась, они пили чай и ели бутерброды, но сейчас они оба молча уставились на меня.
Мальчик оказался достаточно высоким для двенадцатилетнего возраста. У него яркие зеленые глаза, коротко постриженные русые волосы, чуть заостренный нос. С его лица не успела сойти детская припухлость, а на щеках мелькали несколько сочных веснушек.
Как у меня когда-то в детстве.
Внешне он моя копия. Моя мужская версия. И он смотрел на меня моим настороженным пронзительным взглядом, от которого у многих бегали мурашки.
— Ксюша, — встал Глеб и преградил мне путь к мальчику. — Я многого не знаю о твоей прошлой жизни. Хотя возможно тебе стоит мне рассказать. Ему на вид лет тринадцать и по внешности видно, что он твой. Поэтому ответь мне….
Глеб двусмысленно замолчал, словно ожидал от меня особого признания. Очень-очень особого. И оно касалось меня, мальчика и Глеба. Словно он решил….
— Проваливай отсюда, Глеб, — рявкнула я, от чего все в комнате вздрогнули. — Он тебя вообще не касается. Я его не рожала, ясно. Все свои предположения и фантазии засунь себе за шиворот. А теперь иди работай, и не общайся с чужими детьми, которые к тебе не имеют никакого отношения.
Глеб сначала недоверчиво всматривался в меня, словно искал ложь в моих словах. Но он поверил мне, и затем в его глазах промелькнула яростная буря. Видимо он уже уверился в мысль, что Лев наш с ним сын. Его ноздри раздулись от гнева, челюсти напряглись, но он сдержался и молча обошел меня, со всей силы хлопнув дверью.
— Ого, — сболтнула Марина из угла.
Я хмуро уставилась на нее, от чего она съежилась. Затем я подошла к парню и схватила его за руку.
— Увези его домой, — приказала Марине, поднимая мальчишку на ноги.
— Но я не хочу домой, — заупрямился мальчик, вырываясь из моей хватки.
Я чуть склонилась перед ним, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, и тихо спросила.
— Ты видимо хочешь, чтобы мне предъявили иск?
— Нет, — замотал головой он.
— Или чтобы поползли слухи обо мне?
— Нет.
— Тогда чего ты хочешь? — угрожающе прошипела я.
— Поговорить, — обречено ответил Лев и опустил голову.
Я выпрямилась и устало посмотрела на понурый вид мальчика. Но не в моих силах помочь ему. Я ему никто, он должен это понять.
— Марина, — резко повернулась к ней и процедила. — Отвези пацана домой. Его наверное уже ищут домашние.
— Вы даже выслушать меня не хотите? — взвился Лев от моего приказа.
Его взгляд заволокло слезой, которую он быстро смахнул. Он сжал кулачки, но попытался скрыть их за широкими штанинами школьной формы.
— Да пойми, Лев, — воскликнула я. — Ты сын Лидии. Я не посмею за ее спиной разговаривать с тобой. С ребенком, которого она так хотела. Я обещала ей это.
Лицо мальчика погрустнело. Он вздрогнул при моих последних словах, но в ответ сделал только один жалкий кивок. Он поднял пыльный рюкзак и закинул себе за спину, направляясь к Марине. Уже в дверях Лев остановился и не глядя на меня сказал:
— Ваше обещание больше не действительно. Мама умерла два года тому назад.
После чего он ушел. Марина с беспокойством взглянула на меня, но я махнула ей в сторону двери. Пусть сначала отвезет его. Не хватало, чтобы он нашел себе еще больше приключений за этот день.
Я зашла в кабинет и заперлась, приказав Жене никого ко мне не пускать. Там я налила в бокал коньяка на добрых два пальца и сразу опрокинула его
