За три года привлечено 6,8 млрд рублей инвестиций, повысилась зарплата. Производство мяса птицы превысило дореформенный уровень и достигло 34 тыс. тонн. Продуктивность коров по итогам прошлого года составила 3 692 кг молока, что на 582 кг выше, чем в лучшие советские годы.
Результаты были бы еще более впечатляющими, если бы не обвал цен на продукцию сельского хозяйства в прошлом году, чему способствовала непоследовательная политика правительства по отношению к российскому сельскому хозяйству. Только белгородские сельхозтоваропроизводители по этой причине недополучили, по самым скромным подсчетам, более 2 млрд рублей выручки.
Теперь перейдем к первой части Вашего вопроса: уже два-три года назад стало очевидным, что проблемы сельского хозяйства нужно было решать не в экономической, а политической сфере. Неоднократно в правительстве, перед президентом России пришлось доказывать необходимость введения жестких мер по ограничению импорта продовольствия в нашу страну. Усилия не прошли даром. Благодаря политической воле, проявленной В. В. Путиным, правительство, хоть и с опозданием на два года, наконец-то ввело тарифные квоты на импорт мяса птицы, говядины и свинины. Это уже отдушина. Фактически российские товаропроизводители получили возможность наращивать производство для удовлетворения внутреннего cпpoca — по мясу птицы не менее 400 тыс. тонн, по свинине и говядине — не менее 200 тыс. тонн в год.
Теперь — вопрос в скорости. Кто быстрее сумеет нарастить производство при благоприятной конъюнктуре, тот и останется на этом рынке надолго. Кто допустит медлительность, тот отстанет навсегда. Таковы законы рыночной экономики.
Предвидя подобный сценарий развития, мы еще год назад приступили к практической реализации программы по производству мяса птицы в объеме не менее 150 тыс. тонн. Не менее масштабную программу мы взялись реализовывать и по производству свинины. Фактически и к ее реализации уже приступили. В Прохоровском районе, например, на базе недостроенного комплекса по производству мяса французской фирмой создан самый крупный в России, да и в Европе, комплекс.
Кроме того, сейчас прорабатывается вопрос о строительстве нескольких десятков небольших высокомеханизированных ферм. Таким образом, в течение двух, максимум трех ближайших лет будут созданы новые мощности по производству не менее 100 тыс. тонн свинины в год. Это в полтора раза больше, чем в советское время.
Что даст реализация Программы производства мяса в области? Во-первых , не менее 5 тыс. новых высокооплачиваемых рабочих мест, и прежде всего в сельской местности, где скрытая безработица весьма существенна. Во-вторых , будет востребовано все кормовое зерно внутри области (не менее 1 млн тонн) — не нужно будет его продавать за бесценок. В-третьих , на полную мощность заработают элеваторы, хлебоприемные предприятия и комбикормовые заводы.
В целом от реализации этих программ мы ожидаем увеличения стоимости валового продукта в области не менее чем на 12 млрд рублей.
А. К.: В 2002 году “Наш современник” опубликовал фрагмент из Вашей докторской диссертации — “Человек и труд”. Запомнилось теплое, душевное отношение к крестьянину. Так чувствовать человека земли, его надежды, нужды может только тот, кто и сам родился не на асфальте. Расскажите, пожалуйста, о себе, о своих родителях. О том, как Вы учились работать, думать, жить на земле.
Е. С.: Уж коль речь зашла о моих родовых корнях, скажу, что они исключительно крестьянские. И по линии отца, и по линии матери. K великому сожалению, и мама, Ульяна Филипповна, и отец, Степан Семенович, рано ушли из жизни. Они похоронены в поселке Красная Яруга.
Родина отца — село Поповка, что в Краснопольском районе Сумской области. Он родился в 1918 году, именно в тот год, когда умер его отец, мой дед. А бабушка по линии отца подорвалась на мине во время Великой Отечественной войны. Что касается матери, то мои познания ее рода, как я ни пытался его выяснить, оканчиваются в третьем колене, поскольку семья ее была раскулачена и пропала бесследно. А вот линию отца удалось разузнать до седьмого поколения — все мои прапрапрадеды и прапрапрабабушки занимались хлебопашеством. Как выяснилось, в Поповке жили в основном потомки приднепровских казаков — черкасов, которые пришли сюда еще в середине XVII века с Левобережной Украины. Они несли здесь пограничную сторожевую службу, охраняя рубежи Российского государства от набегов кочевников.
Кстати, Поповка — родина известного художника-передвижника Константина Александровича Трутовского. Я приобрел одно его полотно — “Гадание на картах”. Эта картина является для меня как бы соединительным мостиком с родиной предков, с корнями нашего рода.
Отец после окончания школы-семилетки работал вначале писарем, а потом — уже перед самой войной — секретарем сельского Совета. В 1938 году они с матерью поженились. Войну прошел, как говорится, от звонка до звонка, служил в артиллерии. С фронта вернулся без единой царапины — то ли был завороженный, то ли Бог охранял. Помню до сих пор его рассказы: взрывом разметало весь боевой расчет, а он, видно, поистине в рубашке родился — остался живым и невредимым.
После войны отца назначают секретарем райисполкома, потом он какое-то время исполнял обязанности председателя. Подчеркну — с семиклассным образованием. Понятное дело, многие руководители того времени академий, как говорится, не кончали, но все же с семилеткой, надо полагать, на таком уровне людей было не так уж и много.
Думаю, что отец не очень-то любил кабинетную работу и размеренную жизнь. Сужу об этом по тому, что, когда в стране объявили о “двадцатитысячном” призыве на село, он без раздумий принял в 1955 году колхоз в селе Колотиловка Краснояружского района. Колхоз тогда назывался “12 рока”, по-украински, его потом уже переименовали в колхоз “12 лет Октября”. Хозяйство было захудалым, и от отца потребовалось немало усилий, чтобы за короткое время колхоз стал одним из лучших не только в районе, но и в области, тогда еще Курской.
В 1957 году отец был участником Выставки достижений народного хозяйства СССР. Помню, тогда мне было семь лет, он приехал со станции домой на санях и привез много книг, в основном по сельскому хозяйству. Может, кому-то это покажется нарочитым, но скажу, что читал я эти книги, как художественные. Скорее всего, именно первые детские впечатления от прочитанных книг и предопределили потом мой профессиональный выбор и вообще мое место в жизни. В том же 1957 году в колхозе появилось электричество. Нынешних молодых людей трудно чем-либо удивить — достижения цивилизации и современного быта дошли практически до каждого хуторка и деревеньки. А в ту пору дпя нас — и пацанов, и взрослых — появление электричества стало настоящим праздником. Сколько радости, сколько ликования было в тот вечер! Все село высыпало на улицы, пели, плясали, повсюду играли гармошки, почти все односельчане приходили к отцу, жали ему руки, обнимали — ведь в селах по соседству еще жили при керосиновых лампах...
Мои родители практически всю жизнь посвятили сельскому хозяйству. А умирая, попросили похоронить их на сельском погосте, и непременно в одной могилке.
Я горжусь своими крестьянскими корнями. Всегда считал и считаю, что мы все в долгу перед деревней. Именно в деревне, в глубинке все наши корни, независимо от того, где мы сегодня живем — в городе или рабочем поселке. И именно деревне, крестьянству мы должны из чувства признательности и благодарности поставить главный памятник страны, поскольку за всю многовековую историю России в любую годину, особенно в лихую, первым поднимался на защиту священных рубежей Родины деревенский люд. Вспомните про ополчение Минина и Пожарского! Вспомните, кто в основном сражался в окопах Первой мировой войны! Кто защищал подступы к Москве в грозовом 41-м, кто отстоял Сталинград и Ленинград, кто здесь, на Белгородской земле, под героической Прохоровкой в огненном 43-м сломал хребет фашистской военной машине! Вспомните всех полководцев Победы — от Г. К. Жукова до нашего прославленного земляка генерала армии Н. Ф. Ватутина, — все они родом из деревни!
Она, деревня, между прочим, больше всех пострадавшая от разрушительных реформ, и сегодня является главной охранительницей, “сторожей” устоев и незыблемости нашего государства, цементирующим и связующим звеном наций и народностей России. Я уж не говорю о том, как велика, как благородна ее подвижническая роль и миссия в сохранении традиций, обычаев, культуры, морали и высокой нравственности российского народа.
А. К.: Из общения с Владимиром Молчановым — человеком, ценимым в столичной писательской среде, — я знаю, что Вы поддерживаете творческие союзы, людей искусства.
Е. С.: Мы не просто поддерживаем творческие союзы и людей искусства. Мы помним горькую истину: в смутные времена последней умирает надежда, а первой — культура. Да, она в большой опасности, но, слава Богу, не умерла, хотя сильно торопят ее с этим могильщики. А знаете — я верю: культура бессмертна — это говорит во мне не только гордость русского патриота. Она обессмертила себя на многие века вперед уже тем, что оплодотворила нацию, заложив в ее гены высочайшие нравственные ценности, сформировав прочные моральные устои, создав уникальный потенциал творческого, художественного, духовного мировосприятия, который бережно хранит прежде всего провинция.
