— Ты разбил сердце принцессы одичалых, Смертоносный, — заметил Пип. У Вель последнее время появилась привычка смотреть на них из своего окна в Королевской башне. — Она про тебя спрашивала.
— Не выдумывай! — Сэм говорил с ней всего два раза, когда мейстер Эйемон приходил к ней проверить, здоровы ли младенцы. Она так хороша, что при ней он то и дело заикается и краснеет.
— А что такого? — не уступал Пип. — Может, она от тебя детей хочет. Надо было нам прозвать тебя «Сэм-Соблазнитель».
Сэм залился краской. Он знал, что у короля Станниса свои планы на Вель: она должна послужить известкой, которая скрепит мир между северянами и вольным народом.
— Стрелять у меня сегодня нет времени. Надо к Джону идти.
— К Джону? Мы знаем кого-нибудь по имени Джон, а, Гренн?
— Это он про лорда-командующего.
— О-о. Великий лорд Сноу. Зачем он тебе? Он даже ушами шевелить не умеет. — Для подкрепления Пип пошевелил своими — большими и красными от холода. — Теперь он настоящий лорд Сноу. Чересчур высоко вознесся для нас, грешных.
— У Джона много обязанностей, — вступился за друга Сэм. — Он отвечает за Стену и за все, что с ней связано.
— Перед друзьями у человека тоже бывают обязанности. Кабы не мы, лордом-командующим мог бы стать Янос Слинт. Лорд Янос посадил бы Сноу голышом на мула и отправил назад в Замок Крастера с наказом привезти ему плащ и сапоги Старого Медведя. Мы спасли его от этой участи, а теперь он, выходит, слишком занят, чтобы выпить с нами чашу подогретого вина?
— Во двор-то он выходит, — поддержал Пипа Гренн. — Что ни день, он там с кем-нибудь бьется.
Сэм вынужден был признать, что это правда. Однажды, когда Джон пришел за советом к мейстеру Эйемону, Сэм спросил его, почему он столько времени уделяет работе с мечом? Старый Медведь себя этим не особенно утруждал. Вместо ответа Джон вручил Сэму Длинный Коготь, дав почувствовать легкость меча, его безупречную балансировку, позволив полюбоваться волнами, играющими в дымчато-темном металле. «Валирийская сталь, — сказал Джон при этом, — волшебная, острая как бритва. Почти ничто в мире не может ее сокрушить. Воин должен быть достоин своего меча, Сэм. Длинный Коготь сделан из валирийской стали, а я — нет. Полурукому убить меня было бы все равно, что тебе комара прихлопнуть».
Сэм вернул ему меч. «Когда я хочу прихлопнуть комара, он всегда улетает. Я хлопаю самого себя по щеке, а потом чешусь».
«Будь по-твоему, — засмеялся Джон. — Все равно что тебе выхлебать миску овсянки». Сэм любил овсянку, особенно если подсластить ее медом.
— Некогда мне тут с вами, — сказал он и зашагал к оружейной, прижимая книги к груди. «Я щит, защищающий царство человека», — вспомнилось ему. Что бы сказали люди, увидев защитников своего царства — Гренна, Пипа и Скорбного Эдда?
Башня лорда-командующего выгорела во время пожара, Королевскую Станнис Баратеон взял себе, и Джон Сноу поместился в скромном жилище Донала Нойе позади оружейной. Лилли как раз выходила от него, завернувшись в старый плащ, который дал ей Сэм при побеге из Замка Крастера. Она чуть не проскочила мимо него, но он поймал ее за руку, уронив на мокрую землю две книги.
— Лилли!
— Сэм, — хрипло отозвалась она. Тоненькая, с карими, как у лани, глазами, она тонула в его плаще с низко надвинутым капюшоном, но вопреки этому вся дрожала, и ее лицо выдавало испуг.
— Что случилось? — спросил ее Сэм. — Как дети?
— Хорошо, Сэм. — Она высвободила руку. — Все хорошо.
— Эти двое тебе и спать-то, поди, не дают. Который из них кричал прошлой ночью? Я думал, он никогда не уймется.
— Даллин. Он всегда кричит, когда хочет есть. Мой-то тихий. Знай себе воркует и… — Глаза Лилли наполнились слезами. — Я пойду. Их давно уж кормить пора. Я промокну насквозь, если не поспешу. — И она побежала через двор, оставив Сэма в недоумении.
Он стал на колени, чтобы подобрать упавшие книги. Зря я набрал столько, подумал он, счищая грязь с «Яшмового ларца» Коллоквия Вотара. Этот пухлый том восточных легенд и сказок мейстер Эйемон наказал ему найти непременно. Книга пострадала не сильно, а вот другой, труду мейстера Томакса, посчастливилось меньше. «Драконова кровь. История дома Таргариенов от изгнания до апофеоза, с рассмотрением жизни и смерти драконов». Падая, она раскрылась, и страницы запачкались, в том числе и красивая цветная картинка с изображением Балериона Черного Ужаса. Сэм обругал себя за неуклюжесть. При Лилли он всегда суетится и чувствует… ну, словом, желание. Брат Ночного Дозора ничего такого чувствовать не должен, но Лилли, особенно когда говорит о кормлении и о своем молоке…
— Лорд Сноу ждет тебя, — сказал Волосатый Хел, один из часовых в черных плащах и полушлемах, стоявших у двери оружейной. Второй, Малли, помог Сэму встать. Сэм наспех поблагодарил и заспешил мимо кузни. Меха, наковальня, наполовину законченная кольчуга на верстаке. Призрак, растянувшись под наковальней, грыз мозговую говяжью кость. Белый лютоволк поднял глаза на Сэма, но не издал ни звука.
За кузницей располагались стойки со щитами и копьями, а еще дальше — горница лорда-командующего. Джон читал какой-то пергамент. Ворон лорда Мормонта у него на плече поглядывал на страницу, как будто тоже читал, но при виде Сэма тут же полетел к нему, крича:
— Зерно! Зерно!
Сэм, перехватив книги, достал из мешка у двери пригоршню зерен. Ворон сел ему на руку и склюнул одно с ладони так сильно, что Сэм ойкнул и дернулся. Ворон опять взвился в воздух, а зерно, желтое с красным, рассыпалось по полу.
— Закрой дверь, Сэм. — Под глазом у Джона еще виднелись шрамы от орлиных когтей. — Эта тварь тебя ранила?
Сэм положил книги и стянул перчатку с руки.
— Ну да. — Ему даже дурно сделалось. — Кровь!
— Мы все проливаем кровь за Дозор. Возьми себе перчатки потолще. — Джон ногой подвинул Сэму стул. — Сядь и прочти.
— Что это? — спросил Сэм, беря от него пергамент. Ворон выклевывал зерно среди тростника на полу.
— Бумажный щит.
Сэм, посасывая ранку на ладони, начал читать. Руку мейстера Эйемона он узнал сразу. Слепой пишет мелко и четко, но порой оставляет кляксы, и чернила кое-где размазаны.
— Письмо королю Томмену?
— В Винтерфелле Томмен сражался с моим братишкой Браном на деревянных мечах. Его так закутали, что он походил на откормленного гуся, и Бран его повалил. — Джон подошел к окну. — Теперь Брана больше нет, а пухленький розовощекий Томмен сидит на Железном Троне с короной на золотых кудряшках.
Бран не умер, хотелось сказать Сэму. Он отправился за Стену с Холодными Руками. Но слова застряли у него в горле — он поклялся, что никому не скажет об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
