— Свадьбой… — шепчу, пробуя это слово на вкус.
Раньше оно звучало по-другому. Наверное, потому что не относилось ко мне. А сейчас оно звучит будто прекрасная мелодия, которая окутывает мое сердце, заставляя биться чаще в предвкушении того, что я буду официально принадлежать этим двум прекрасным мужчинам.
— Ведь именно после свадьбы мы консумируем брак и сможем наделить тебя энергией для того, чтобы ты могла родить нам наследников.
— Кому-то одному, — грустно вздыхаю. — И у меня нет в семье двойни.
— Мы тут смотрели твой фотоальбом, — Рам разворачивает мое лицо к себе и касается губ. Кажется, он готов целоваться бесконечно. Мой ласковый принц. – И нашли кое-что интересное.
Глава 33
Я смотрю на Тау и Рама, все еще чувствуя легкую волну смущения от их взглядов. Но любопытство берет верх, и я не выдерживаю, сажусь между ними на кровати.
— Так что же вы нашли в этом альбоме? — спрашиваю я, стараясь скрыть волну эмоций, которая поднимается внутри. Почему-то душа замирает от предвкушения.
Это же мой старенький, потрепанный альбом. Я его пересматривала уже много раз и вряд ли бы не заметила там чего-то важного или необычного.
Тау поднимается с кровати с какой-то удивительной грацией и легкостью, и я невольно задерживаю на нем взгляд. Его фигура, его уверенные движения… Всё в нем кажется одновременно простым и величественным. Идеальным.
Пока он уходит в сторону стола, я ловлю себя на том, что задерживаю дыхание, любуясь его широкими плечами и сильной спиной.
Рам, заметив мое задумчивое выражение, наклоняется ко мне, слегка касаясь моего плеча губами.
— Как ты себя чувствуешь? — его голос мягкий, но в нем слышится искренняя забота и волнение.
Я на мгновение задумываюсь. Чувства внутри смешиваются: легкое смущение, ожидание. Я расслаблена, но нет ни слабости, ни боли.
— Хорошо. Спасибо, Рам. — шепчу ему тихо и глажу немного шершавую щеку. Рам тут же впечатывается губами в мою ладонь, отчего по руке у меня бегут мурашки.
Он улыбается, и его глаза светятся теплом, отчего мне становится еще спокойнее и лучше.
Тау возвращается, держа в руках старый альбом. Плавные шаги, покачивания узких бедер вызывают во мне горячую волну желания и вспышку гордости за то, что эти фантастические мужчины — мои. Смущаясь, отвожу взгляд, потому что он то и дело сползает к большому детородному органу, который все еще находится в напряженном состоянии.
И я уже более смело могу представить себе то, чего между нами пока еще не было.
Я беру в руки свой альбом. Провожу ладонью по обычной серой обложке, на которую сама наклеила картинки из журналов. Переплет уже потрепанный от времени.
Тау садится на кровать рядом со мной, его движение вызывает легкий скрип пружин, и я невольно улыбаюсь. Рам устраивается с другой стороны, оперевшись на локоть, и я оказываюсь между ними, чувствуя их тепло и близость. Мы втроем обнажены, но я уже не чувствую неловкости.
Открываю портал в свое прошлое. На первой странице крупным каллиграфическим почерком написано мое имя. Я не могу удержаться от улыбки, видя, как аккуратно бабушка, чей почерк был понятен только фармацевтам, написала его.
Фотографии, наклеенные на страницы, рассказывают истории моей жизни, и я начинаю указывать на них пальцем, рассказывая принцам забавные и трогательные моменты.
— Вот это я на первом утреннике в садике, — смеюсь, показывая на фотографию, где маленькая я с самостоятельно подстриженной кривой челкой в нелепом костюме снежинки серьезно и хмуро смотрю в камеру. — Мне не дали дотанцевать танец, а заставили водить хоровод. А здесь бабушка учила меня кататься на велосипеде. Это был тот самый день, когда я впервые ездила в больницу зашивать коленку.
Рам и Тау внимательно слушают, иногда задавая вопросы. Их искренний интерес согревает меня, и я чувствую новый уровень нашей близости. Им по-настоящему интересно и важно, как я жила и что происходило со мной. Листая страницы, я постепенно погружаюсь в воспоминания, забывая обо всем остальном.
Когда альбом подходит к концу, я, все еще улыбаясь, поднимаю взгляд на принцев.
— Так что же вы нашли? — спрашиваю, не в силах сдержать любопытства.
Тау и Рам переглядываются, и Тау переворачивает страницы альбома назад, останавливаясь на одной из них. Там приклеена большая фотография: я в школьном костюме принцессы. Улыбка мгновенно растягивается на моем лице.
— Это был школьный праздник, первый класс, — вспоминаю я. — Мы готовили его несколько недель, и бабушка помогала мне сшить этот наряд. Тут тюль с окна и корона из картона. Бабушка ее красила ее золотой краской, а потом чуть не попала в больницу с аллергией. Вы считаете, что это знак? Или вы хотите, чтобы у меня был похожий наряд? — смеюсь.
Принцы загадочно улыбаются и Тау медленно, почти церемониально, поддевает угол фотографии. Оказывается, она не полностью приклеена. Он аккуратно вытаскивает из-под нее сухой подснежник, несколько фантиков от конфет и пожелтевший клочок бумаги.
Я замираю, смотря на эти находки. Воспоминания накатывают новой волной. Я помню, как мы с бабушкой сохраняли цветы между страницами книг. Подснежники всегда были её любимыми. А фантики… Я улыбнулась, вспомнив, как коллекционировала их в детстве, радуясь каждому новому экземпляру.
— Это ты сохранила? — спрашивает Тау, разглядывая цветок, его голос звучит с мягким удивлением.
— Да, — киваю я, чувствуя, как тепло растекается внутри. — Мы с бабушкой всегда так делали. Это был её способ сохранять важные моменты. А фантики... Это было моё маленькое увлечение.
Тау улыбается, его взгляд становится мягче, и он протягивает мне пожелтевший клочок бумаги. Я беру его, чувствуя, как руки начинают дрожать. Бумага кажется легкой, почти невесомой, но смутно знакомой и от этого в ней ощущается какая-то невероятная значимость.
Я переворачиваю его, и мои глаза натыкаются на текст. Я узнаю его. И не узнаю.
Я читаю слова, и внутри меня всё замирает. Ошарашенно смотрю на Тау и Рама, не зная, что сказать. Слова на бумаге несут в себе то, что я не могу сразу осмыслить, но от чего моё сердце начинает биться быстрее, готовое выпрыгнуть из груди.
Глава 34
Я еще раз пробегаю глазами строки на клочке бумаги, стараясь осмыслить их:
Сольются стихии, сплетутся как корни,
Вода не потушит огней.
Лишь только тогда, когда мир будет в доме,
Невеста родит королей.
Под стихами приписка, написанная все тем же ровным красивым почерком: "Король и королева Теамор". Я вглядываюсь в буквы, ощущая, как внутри всё сжимается. Эти строки звучат странно знакомо, словно я когда-то уже их видела или слышала, но память молчит. Это чувство не даёт покоя, словно забытый сон пытается пробиться сквозь плотную завесу забвения. Кто-то ведь оторвал эту часть текста и спрятал ее.
— Я не понимаю, — говорю, поднимая взгляд на Тау и Рама. — Откуда в моем доме мог взяться этот блокнот?
Рам и Тау переглядываются, их лица становятся серьёзными. Глубина их взглядов пугает, словно они знают что-то, что мне ещё предстоит понять. Тау первым нарушает молчание:
— Мы думаем, что ты — не землянка, Ева.
Я растеряно моргаю, не веря своим ушам. Небольшой смешок вырывается из груди, но я быстро беру себя в руки, когда вижу, насколько принцы сейчас серьезны.
— С чего вы так решили? — спрашиваю, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога. Моё сердце начинает биться чаще, и холодная дрожь пробегает по спине.
Тау смотрит на меня долгим взглядом, затем его голос звучит низко и уверенно:
