– Сколько сейчас времени? – спросила она у пары, пытающейся поймать такси.
Женщина нервно посмотрела на часы, словно Вэл собиралась сдернуть их у нее с запястья.
– Почти три.
– Спасибо, – промямлила Вэл.
Хотя она проспала меньше четырех часов, сидя на унитазе, на улице девушка обнаружила, что чувствует себя гораздо лучше. Головокружение почти прошло, а от запаха азиатских блюд из круглосуточного ресторанчика, расположенного в нескольких кварталах от кинотеатра, в животе забурчало от голода. Она направилась в сторону ресторанчика.
Черный джип с затемненными стеклами остановился рядом с Вэл, окно открылось. Впереди сидели двое мужчин.
– Эй, – окликнул ее тот, кто сидел на месте пассажира, – ты не знаешь, где болгарская дискотека? Мне казалось, она на Кэнал-стрит, но мы что-то запутались.
Его аккуратно уложенные муссом волосы были мелированы.
Вэл покачала головой.
– Сейчас она уже все равно закрыта.
Водитель перегнулся через пассажира. Он был темноволосый и темнокожий, с большими влажными глазами.
– Мы просто ищем, где поразвлечься. Любишь развлекаться?
– Нет, – ответила Вэл. – Я просто собираюсь пойти поесть.
Она указала на псевдояпонский фасад ресторанчика, радуясь тому, что он близко, и остро ощущая, что вокруг пустынные улицы.
– Я бы не отказался от жареного риса, – сказал блондин.
Джип тронулся, двигаясь за ней вдоль тротуара.
– Полно, мы обычные парни. Мы не извращенцы какие-нибудь.
– Послушайте, – сказала Вэл, – не хочу я развлекаться, ясно? Оставьте меня в покое.
– Ясно, ясно. – Блондин посмотрел на своего приятеля, а тот пожал плечами. – Но нам можно хотя бы тебя подвезти? Здесь опасно ходить одной.
– Спасибо, но у меня все нормально.
Вэл прикидывала, сможет ли она убежать и не кинуться ли сейчас наутек, чтобы получить фору. Но она продолжала идти, словно ей не страшно, а они – просто два славных заботливых парня, уговаривающие ее сесть к ним в машину.
В сапоге у Вэл лежал окопник, в кармане – бурачок, а под рубашкой навыпуск была спрятана пластмассовая кисть от манекена, но она толком не представляла, как все это ей поможет.
Машина остановилась, Вэл услышала щелчок отпирающихся дверей и приняла решение. Повернувшись к открытому окну, она улыбнулась и сказала:
– А почему вы решили, что меня можно не бояться?
– Я уверен, что ты опасная, – многозначительно ответил водитель, расплываясь в улыбке.
– А что, если я скажу вам, что только что отрезала у одной курочки руку? – спросила Вэл.
– Что? – непонимающе уставился на нее блондин.
– Нет, правда. Видите?
Вэл забросила кисть манекена к ним в окно. Она упала водителю на колени, и тот завопил.
В суматохе Вэл бросилась через улицу к ресторанчику.
– Уродка гребаная! – заорал блондин. Они отъехали от тротуара, завизжав шинами.
С отчаянно бьющимся сердцем Вэл вошла в уютное тепло «Доджо». Со вздохом облегчения усевшись за стол, она заказала огромную миску горячего супа мисо, холодную кунжутную лапшу, обильно политую арахисовой глазурью, и жареную курятину с имбирем, которую ела прямо руками. Закончив еду, девушка готова была уснуть за столиком.
Но она должна была сделать третью доставку.
Казалось, что по этой улице вообще не ходят. На тротуарах валялись кучи мусора, осколки стекла, высохшие презервативы, рваные колготки. Из-за запаха росы на тротуаре, ржавой ограде и редкой траве и пустынных улиц Вильямсбург казался невероятно далеким от Манхэттена.
Вэл нырнула под цепь ограды. На парковке было пусто, и она увидела канаву между растрескавшимся асфальтом и невысокими холмиками. Вэл слезла в нее, используя как тропинку, чтобы пройти туда, где черные камни отмечали границу между берегом и рекой.
Там что-то лежало. Поначалу Вэл показалось, что это груда высыхающих водорослей и брошенный пластиковый пакет, но, подойдя ближе, она увидела женщину с зелеными волосами, лежащую на камнях лицом вниз, наполовину на берегу, наполовину в воде. Подбежав, Вэл увидела, что над ней с жужжанием вьются мухи, а хвостом играет течение и чешуйки в свете уличных фонарей блестят серебром.
Это был труп русалки.
Глава 7
К ним обращусь, чтобы мне помогали,
– К братцу свинцу и сестрице стали.
Зигфрид Сэссон. «„Старый охотник“ и другие стихотворения»
Впервые Вэл увидела умершее существо в торговом центре возле дома отца. Тогда ей было двенадцать лет. Она бросила монетку в фонтан на площадке с продуктовыми отделами и пожелала пару кроссовок. Через несколько минут девочка передумала и побежала обратно, чтобы найти свою монетку и загадать другое желание. Вернувшись, она увидела, как в спокойной воде плавает вялое тельце воробья. Вэл опустила руки в воду и подняла птичку – вода вылилась из клювика, как из чашки. От воробья отвратительно пахло – как от мяса, которое надолго оставили оттаивать в холодильнике. Она несколько секунд смотрела на воробья, пока не поняла, что он мертвый.
Пока Вэл бежала по улицам к Манхэттенскому мосту, она вспоминала утонувшую птичку. Теперь девушка во второй раз столкнулась со смертью.
Волшебная дверь под мостом открылась точно так же, как в прошлый раз, но теперь, войдя на темную площадку, Вэл увидела, что кто-то спускался вниз по лестнице, и только когда свечка, прикрытая рукой, осветила серебряные кольца, продетые в губу, и нос, и глаза, она поняла, что это Луис. В неверном свете он казался не менее удивленным, чем Вэл, и ужасно измученным.
– Луис? – спросила Вэл.
– Я надеялся, что ты давно уехала. – Голос Луиса звучал тихо и безжалостно. – Думал, что ты убежала обратно, к мамочке и папочке в пригород. Вы все, сучки с мостов и туннелей, только это и знаете: убегать, когда становится трудно. Убегаете в большой и злой город, а потом смываетесь домой.
– А пошел ты! – сказала Вэл. – Ты про меня ничего не знаешь.
– Ну и что? Ты тоже ни черта не знаешь про меня. Считаешь, что я вел себя мерзко, а на самом деле я делал тебе одно только хорошее.
– Что ты против меня имеешь? Ты возненавидел меня с той минуты, как я пришла!
– Любая подружка Лолли обязательно разворошит все дерьмо. Ты так и сделала. Мне пришлось всю ночь терпеть допрос разъяренного тролля – и все из-за вас, двух сучек. И ты еще спрашиваешь, чем я недоволен?
У Вэл от гнева загорелось лицо, несмотря на то, что на лестнице было холодно.
– Вот что я думаю: единственное, что в тебе необычно, – это твое Зрение. Ты говоришь про фейри всякие мерзости, но в восторге потому, что только ты их видишь. Вот почему ты так гадко ревнуешь ко всем, кто поговорит с кем-то из них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
