— Не вовремя «белка» подкралась, не вовремя. Тут работы, понимаешь, непочатый край.
— Успокойтесь, товаришч, мы не галлюцинация. Мы те, кого вы давеча приказали ликвидировать.
— Вы что же, пришли по мою душу?
— Нет, решили пригласить вас на природу, небольшой пикничок-с. И не терзайте тревожную кнопку — охрана все равно ничего не слышит.
Палкин обессилено плюхнулся в кресло.
— Петр Степанович, доставь, пожалуйста, третьего участника.
— Как прикажете, ваше благородие, сполним в сию секунду, — Петр Степанович исчез в неяркой вспышке телепорта.
— А вы, господин президент, пригласите вашу дочь, пожалуйста.
Минут через двадцать в кабинете прибавилось народу. Иван Степанович, поправив на плечах рюкзак и махнув ружейным чехлом, вдруг завопил:
— Граждане провожающие, просьба покинуть вагон, следующая остановка «Станция Хацапетовка», юрский период.
Палкину казалось, что он спит и видит очень реальный сон в красках «Сейчас зажмурюсь, потом открою глаза и проснусь», — думал он. Что и сделал. Однако вместо стен кабинета, обтянутых шелковыми обоями в веселенький цветочек, увидел гигантский папоротник.
— Где я, где мы? — прошептал он побледневшими губами.
Доча и первый заместитель господин Судзис обалдело вертели головами по сторонам. С гигантского хвоща, под которым они стояли, вдруг посыпался мусор, кто-то на вершине завозился, заверещал вороньим карканьем.
В отличие от заснеженной Москвы, здесь стояло жаркое лето, правда, солнце пряталось за низкими облаками. В воздухе ощущалась прямо таки тропическая влажность, трава по пояс, все вокруг находилось в движении — летали здоровенные стрекозы, их на лету пожирали несуразного вида птицы.
Огромная зеленая лягушка, сидя на бугорке, время от времени стреляла своим тонким длинным языком, смахивая с травинок разных насекомых.
— Поднимите голову, господа.
Все задрали очи в гору — по небу кружила стайка летающих ящеров — птеродактилей.
— Перед вами наглядная биологическая цепочка: насекомое — жаба — птица — ящер, — лекторским голосом пояснил Петр Степанович.
— Ладно, не о том речь, — встрял Мастер. — Оставляем палатку, ружье в чехле и сотню патронов с жаканом. За ночь хорошенько подумайте о своем месте в жизни. Нужны ли вы России, господа?
— Постарайтесь остаться в живых.
Доча, наконец, обрела голос:
— Где мы, и что все это значит?
— Вы в прошлом, девушка, на миллион лет. Ай, долгие проводы, лишние слезы, прощайте. А это подарок от нашей компании — к ногам ошалевшей троицы упала газовая зажигалка. Миг — и представителей частного капитала не стало — исчезли в телепорте.
Господин Судзис, до этого терзавший свою руку щипками в надежде проснуться, — со стоном рухнул на землю.
Палкин вытащил из кармана пижамы початую бутылку и отхлебнул водку прямо из «дула».
— Это из-за тебя, идиот, — напустился он на своего зама. Их нужно убрать, они опасны для нас, — передразнил он Судзиса. — Тьфу на тебя, считай, что ты уволен.
Доча, сидя на рюкзаке, рыдала.
Палкин, вытащив из чехла ружье, сноровисто зарядил двумя патронами.
— Хорош валяться, умник, собирай хворост, а я, может, подстрелю чего на обед.
Обнял чадо за плечи:
— Ну, будет тебе сырость разводить, надеюсь, утром нас заберут отсюда.
Когда Предтечи явились за «туристами», то увидели неприглядную картину. Под стволом хвоща сидя спали президент с ружьем и его дочь, у их ног курился дымок затухшего костра. Метрах в двадцати на помятой и изрытой земле валялась огромная туша тираннозавра. Рядом с башкой ящера виднелась мужская туфля черного цвета с частью ноги.
Она была откушена по щиколотку, белела кость, рвано топорщились обрывки кожи. Возле останков образовалась лужа крови, наполовину впитавшаяся в почву.
— Подъем, граждане, с вещами на выход.
Вскочивший глава компании бестолково тыкал во все стороны двустволкой.
— Спокойно, товаришч, так вы нас перестреляете.
Проснувшаяся доча тут же накинулась с упреками:
— Из-за вас сегодня человек погиб, а вы ерничаете.
— А кто сказал, что будет легко, мадам? — заметил один из Предтеч. — Прежде чем мы вернемся в наше время, нужно кое-что обсудить.
— Да что тут обсуждать, мы домой хотим, — взорвался Палкин.
Самочувствие у него было мерзопакостным — болела голова и тряслись руки.
— Присядем, господа, — предложил Мастер. — Послушайте наши предложения. Сразу предупреждаю, если вы их не примите, то останетесь здесь до конца жизни.
— Это что ультиматум? — взвизгнула доча. — Да я вас! Да кто вы такие? Забыли, кто мой отец?
— Наоборот, хорошо помним, потому вы здесь и находитесь.
Доча, видимо, поняв нелепость претензий и незавидное положение, заткнулась.
— Наши пожелание следующее: по прибытии на дачу вы покидаете Россию навсегда и выплачиваете нам десять миллионов долларов в качестве компенсации.
— Ну что, господин Палкин, вы согласны на наши условия?
Глава «ИМПО-ЭКС» пытался выразить решительное «нет», но, увидев в глазах мужчин нескрываемое презрение, лишь махнул рукой.
— Согласен.
Он прекрасно сознавал степень своей вины — в иных странах за его фокусы полагалась бы высшая мера, а тут ему предлагали почти безболезненно выйти из игры.
Шагнув в арку хроноперехода, очутились в кабинете.
— Вызовите начальника охраны, пусть уберет подчиненных. Мы поставим своих людей, — скомандовал Мастер.
В общем на все перетрубации в компании «ИМПО-ЭКС» угробили целый месяц своего личного времени.
На подоспевших выборах президента России Наставники помогли выиграть достойному кандидату. Новый президент с первых дней правления принялся наводить порядок в стране.
Криминал выжигался повсюду, особо жестоко взялись за наркоторговцев. К наркодилерам применяли законы военного времени — расстрел на месте. Ту же линию проводили в отношении грабителей, насильников и педофилов.
Взяточников, попавшихся на крупной сумме, судили «тройки» в двадцать четыре часа. Как правило, наказание одно — расстрел с конфискацией.
Президент на деле показал непримиримость в отношении жуликов, мошенников и прочего криминального элемента.
Бюджет страны вмиг наполнился, перестала разворовываться казна, инфляция резко пошла вниз, как и кривая преступности. Прекратилась чехарда цен на продукты и товары, установили оптимальную планку. Снижение цен повсеместно приветствовалось народом — многие вспоминали Сталина и послевоенные годы. В общем народ вздохнул свободней и разогнул спину, а тут еще повышение пенсий на сто процентов и компенсация в банках пропавших вкладов — вообще лафа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
