– Ковбои? Ты что, по приколу? Обычные фермеры с грязными руками, унылыми лицами, вечно в старых потертых трениках с вытянутыми коленками и в сланцах. Моются раз в неделю.
– Лицо в трениках?
– Че?
– Проехали.
– Вот и ехай давай! Ферму ему подавай… Тут за лодку платить нечем, стволов нет, а ему свеженького!
– Гоблин, у тебя что, месячные? – заорал я, стукнув по баранке. – Какая муха тебя с утра укусила, что ты ноешь постоянно?!
– Я четыре тридцать восьмых «арисаки» насчитал, пока мы катались! И «маузер»! – криком же ответил тот. – Имеют правильные люди годное, охотятся с ними! Значит, в городе есть нарезняк и под коммерцию!
– Три, Миша. И одна девяносто седьмая, – машинально поправил я, успокаиваясь. – С оптикой.
Японская снайперская винтовка времен Второй мировой «Арисаки-97» создана на базе винтовки «Арисаки-38» и отличается наличием оптики. Хорошее сочетание длины ствола и мощности патрона, небольшая вспышка. Интересная тема… Стояли японские винтовки на вооружении китайской армии? Не помню, но допускаю. Впрочем, стволы могли добыть в оружейной локалке, которой сами японцы опрометчиво не успели найти. Во бесятся, наверное…
– Миша, не размывай вопрос, давай по катерам и лодкам пробьем окончательно, а уж потом займемся конкретно оружием, ага? Что ты мечешься, как заяц на поляне? Всему свое время.
Какое-то время группа покупателей водномоторной техники ехала молча. Магнитола притихла – купленный вчера в попутной лавочке диск закончился, а слушать пентатонику больше не было сил.
– Жрать хочу! – объявил напарник.
Отчего-то я чувствую, что скоро мы подеремся.
– Предлагал на ферму заехать? Предлагал, теперь терпи.
– Опять какую-нибудь экзотику подкинут, вроде жареной крысы… Не, Кастет, вру! Я бы сейчас и крысюка примял. Только жирного! И с горчичным соусом. И с черным хлебом. Да кваску бы. С солеными огурчиками.
– Таештвоюмедь! Ты меня дразнишь, что ли?! Отвернись, трахома, а то меня сожрешь!
Гоблин странно притих. Чего он глазами стреляет?
– Сомов, а вот скажи по чесноку, ты бы смог съесть человека? – спросил я неожиданно для самого себя.
– Тебя, например?
– Ну…
– Студнем или живаком?
– Я серьезно.
– Смог бы, – уверенно сказал он. – Допустим, тебя внезапно погибли, так?
– Ну тебя в задницу, баран! Снимаю вопрос.
– Не, я же чисто гипотетически! А у нас важнейшее задание, от которого зависит… ну, не суть, так?
– Допустим, – нехотя кивнул я.
– Кругом голод, разруха, тлен… – Гоблин нахмурился и мощно развел руками, обозначая сквозной апокалипсис вокруг и полное запустение поверхности. – Я падаю от нехватки сил, падаю я, понимаешь? А тут ты лежишь. Друг-белок, источник жизни. И что? Сожру, конечно! Мне ведь потом еще мир спасать…
– Сука ты, Сомов. Боевого товарища…
– Нормально, командир! Твое бесстрашное пламенное сердце будет долго биться в моем желудке, наполняя последнего сталкера планеты немыслимой энергией!
– Врешь, гад! – прошипел я сквозь зубы. – Рухнешь в ближайшей избушке на нары и продрыхнешь часов двенадцать.
– Или так, – почесал затылок напарник.
За неспешными беседами спецгруппа продвигалась все ближе к цели.
Следующая фаза операции.
Вот и еще одна важная отметка на схеме – маленький каменный мостик через темный лесной ручеек с чистейшей водой. Впереди и справа в стене высоких деревьев появился просвет, здесь очередное ответвление от магистральной трассы круто поворачивало в нужную мне сторону.
Углубившись в лес, я почти сразу остановился. Радиообмена в эфире нет.
Тем не менее…
– Схема два.
– Ого! – обрадовался напарник.
– Давай.
Мишка молча кивнул и выпрыгнул из машины, в кузове глухо промялось. Почти сразу же он опять появился в проеме, кинул на сиденье два рюкзака и большой кусок рогожи, осторожно закрыл дверь. Быстренько пристроив рюкзаки, я накрыл их тканью, посмотрел и поправил. Закрыл пассажирскую дверь на стопор, убедился, что друг устроился на новом месте, и медленно тронулся вперед.
А ведь хотелось тряхнуть паразита за его людоедство!
Серьезные тут стволы, могучие, суровы здешние леса. Пожалуй, только в родном Кордоне такое и видел. Эх, как там моя женушка да лялечка…
– Надоела мне эта поножовщина, – задумчиво повторил я одну из любимых гоблинских фраз. – Податься бы на Волгу, поиграть топоришком!
Черт побери, да здесь настоящие Темные Земли, не удивлюсь, если к дороге выйдет эльфийка с луком! А что, Гоблин уже есть. Он там хоть тентом накрылся?
И ведь в салоне потемнело!
Как же быстро на Платформе меняется погода – темные кучевые облака пришли с запада. Дикий мир, не испорченный еще… Похоже, на подходе хороший весенний ливень, умеющий бить по земле во всю свою дикую мощь, с грозами да молниями. Только подумал, как с неба бодренько закапало, однако темнеть начала лишь средняя часть грунтовой ленты, остальное закрыто кронами.
Десять минут даю, и ливанет неслабо! Если фронт пройдет прямо, то хреново, как бы ливень дорогу не размыл, на каждом проселке есть склонные к тому участки.
Опа! Полило уже капитально, глянул на часы – угадал.
Дворники бешено плясали на ветровом стекле, но с потоком воды справлялись плохо, старые щетки, поменять бы надо. Машина сразу покрылась оплывающими глинистыми дорожками. Пару раз в пелене мелькнули стремительные тени, какие-то лесные зверьки перебегали дорогу в поисках укрытия.
Здесь давно не ездили… Та это просека, правильно еду?
Осторожно, чтобы не юзить по скользкой глине, я тянул и тянул машину по мокрой поверхности. Грунтовка на стрелу совершенно не похожа, ливень вваливает от души, видимость – пятьдесят метров от силы. Тяжеловато.
Проселок свернул направо, «эльф» въехал под полог соснового леса.
Здесь, под кронами, тяжелые капли дождя частично рассеивались в мелкую взвесь, частью же соединялись в потоки на стволах – стало немного потише. Напрягаться осталось недолго, скоро впереди появился туманный просвет, и проселок гостеприимно распахнулся крошечной полянкой, на которой вдали темнела низкая рубленая избушка.
Что-то я жизни не вижу! Невостребованная никак? Телега развалившаяся, совсем не китаистая, большой капитальный навес, под которым нет ни полешка, в высокой траве стоят деревянные бочки…
Так, похоже, угадайка угадалась!
Щелк, щелк, щелк.
В ответ на сигнал тревоги голодный Гоблин, как я надеюсь, еще и мокрый в хлам, тоже разок щелканул.
Темный силуэт возник слева, как ожидалось, ближе к водительской двери.
А вот то, что спереди вылез, – особо радует! Не профессионал, лезет под выстрел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
