– Сука, ментов привел! – произнес он на одном выдохе, глянув в побелевшее лицо Игната Левчука.
Тот хотел что-то сказать, но успел лишь произнести одну букву. Но Рустаму ее оказалось достаточно.
– Я?!…
Игнат не обратил внимания на левую руку Мамедова, в которой тот держал нож с выкидным лезвием. Он только вдруг почувствовал легкий толчок и тут же жгучую боль внизу живота. Вздрогнул, еще толком не осознав, что произошло, заметив, как Мамедов, резко развернувшись, бросился бежать сквозь толпу на улицу.
Федор Туманов и лейтенант Ваняшин кинулись за Мамедовым. На бегу, Туманов достал из кармана рваного пиджака рацию и передал всем постам, что преступник направляется к машине.
Ваняшин попытался прицелиться в голову убегающего, но Туманов не дал ему выстрелить.
– Отставить, лейтенант! Смотри, сколько людей вокруг, – крикнул он Ваняшину, удержав того от соблазна, который может обернуться для самого Ваняшина непоправимой бедой, если тот зацепит невзначай кого-то из граждан.
Грек подошел к Игнату Левчуку.
– Ну что, майор хренов? – опустив глаза, Грек увидел, что брюки спереди у Левчука были все в крови. Струйка крови стекала по его правой ноге на кафельную плитку, но Левчук еще не падал. Стоял, пошатываясь, левой рукой прикрывая рану внизу живота.
– О, да твое дело дрянь, – проговорил Грек, быстро сообщив по рации, что нужна «скорая».
Федор ошибся, полагая, что преступник попытается уехать на машине. Тогда он еще не знал, что машина угнана Мамедовым буквально за двадцать минут до встречи с Левчуком. И как, оказалось, вторично воспользоваться ею, Мамедов не собирался.
Расталкивая попадавшихся на его пути людей, он влетел в здание Курского вокзала и как будто почувствовал, что все входы в метро контролируются сотрудниками милиции. Возможно, с самого начала обдумывая маршрут отхода, он предвидел вариант с ментами, поэтому в метро не сунулся. Перескочив через турникет, он выбежал из здания вокзала к платформам, возле которых стояли электрички.
Одна из них вот-вот должна отойти. Мамедов успел запрыгнуть в последний вагон.
Федор подбежал к турникетам в тот момент, когда дежурившая там здоровенная бабеха в форме железнодорожника, изрыгала проклятия вослед наглецу Мамедову, размахивая увесистыми кулаками.
Увидев еще одного наглеца, собиравшегося перескочить через турникет, она как гора встала перед ним, растопырив руки.
– Без билета не пущу! – заорала она, напоминая своим мощным голосом сирену, извещавшую о сигнале гражданской обороне. По крайней мере, Федор сейчас нисколько не сомневался, что в случаи необходимости, она вполне могла бы ее заменить, потому что у самого майора тут же заложило уши от ее мощного голоса, а все, кто находился рядом, на какой-то миг просто остолбенели.
– Уйди отсюда! – рявкнул на нее подбежавший Ваняшин, оттолкнув тетю в сторону так, что она не удержалась на ногах и завалилась, как опрокинутая пивная бочка.
Туманов с Ваняшиным выскочили на платформу. Но двери в электричке уже закрылись.
Мамедов стоял в тамбуре последнего вагона и откровенно хохотал над олухами ментами, корча им рожицы и приплясывая, перебирая ногами по грязному заплеванному полу.
Обозленный майор выхватил пистолет, приставив ствол к дверному стеклу на уровне лба Мамедова, но тот вдруг схватил стоящую позади него молоденькую девчонку с сигаретой и резким движением прислонил ее голову к стеклу, крикнув напоследок:
– Стреляй, майор! Только не промахнись.
Прижатое к стеклу лицо девчушки, не понимающей, что происходит, исказилось от ужаса. Сигарета выпала изо рта. Она уставилась на дуло пистолета, до конца не осознавая, шутка это или все всерьез.
Электричка тронулась. Мамедов опять захохотал, весело помахав на прощанье ментам рукой.
– Я тебя достану, – крикнул Федор, со всей силы ударив кулаком в железный бок уходящей электрички.
* * *
Федор сидел в кабинете начальника отдела полковника Василькова, чувствуя себя, провинившимся учеником, не смеющим поднять глаза на строгого учителя. Ему было стыдно за, по сути, провалившуюся операцию с задержанием Рустама Мамедова.
Накануне, на отправленный оперативниками запрос в центральное информационное агентство, оттуда пришла справка на Мамедова, читая которую, «батяня» грозно сдвигал брови к переносице. И сейчас, в присутствие Туманова, полковник опять вернулся к этой справке и, нацепив очки, прочитал вслух:
– Мамедов Рустам, семьдесят четвертого года рождения, уроженец города Грозного. Имеет три судимости, в том числе за похищение людей, бандитизм, убийство, – полковник поднял глаза, посмотрел на Туманова, хотел удостовериться, слушает ли его майор, потом продолжил: – Неоднократно совершал побег из-под стражи. По имеющимся данным, состоял на службе в террористической группе главаря бандформирования Шоты Абдосаева. По оперативным сведениям в настоящее время может находиться на территории России, в городе Москва.
Васильков сердито швырнул справку на стол и поверх очков уставился на молчавшего Федора Туманова, ожидая услышать от того хоть что-то в свое оправдание. Но Федор молчал. Это «батяне» не понравилось.
– Вот, – ткнул он пальцем в лежащую на столе справку, – особо опасный преступник на свободе. Более того, он преспокойненько разгуливает по нашему городу, совершает преступления, а мы не можем его задержать. Что о нас люди подумают?
Федор Туманов и на этот упрек стойко отмолчался, предоставляя Василькову полную возможность высказаться. Да и глупо бы было сейчас в чем-либо оправдываться перед «батяней» и тем более возражать ему.
Сам же Васильков молчание своего подчиненного истолковал по-своему, сказал строго:
– Не знаешь? А я вот знаю. Они скажут, зачем нам такая милиция, если бандит на свободе. Потому что неизвестно, чего он затевает. А вы его не могли взять. Упустили. Второй раз, между прочим, – разочарованно покачал полковник своей огромной головой. – А что с этим, со вторым, с которым он шел на встречу? – спросил «батяня», уже заранее предполагая, каков услышит от Туманова ответ.
– Труп, – коротко ответил Туманов. Майор злился. Злился на себя за то, что не все смог просчитать и предусмотреть. Злился на дежурную стоящую возле турникета и отнявшую у него три, четыре секунды драгоценного времени. Но еще больше злился на неудачу, представляя ее некой женщиной в парандже, покровительствующей бандиту Мамедову и насмехающуюся над ними операми.
Только зря она насмехается, потому что Федор не из тех, кто пасует перед неудачами и трудностями. Видать, она еще не знает его настырного характера. А зря.
Дерзко глянув в глаза полковнику, Туманов пообещал:
– Мамедова я возьму. Не долго ему топать по земле. Обязательно возьму.
Взгляд полковника немного потеплел. Как опытный руководитель, Васильков знал, как поговорить с каждым из своих подчиненных. Ленивых надо заставлять работать, кнутом. А кому-то, как Туманову словом надавить на самолюбие. Для таких оно ощутимее всякого кнута будет, потому что майор Туманов опер от Бога. Таких природа создает одного на десять тысяч народившихся.
И сейчас полковник нисколько не сомневался, если Туманов так говорит, то, стало быть, так оно и будет. Вопрос лишь, как скоро, это произойдет.
И «батяня» сказал, сменив тон на более доброжелательный:
– Ты вот что, Федор, поторопись. Сам же говорил, что есть основания подозревать Мамедова причастным к взрыву у пивбара?
Федор согласно кивнул.
– Ну вот, – доверительно произнес Васильков. – Как бы этот басурман еще чего-нибудь не натворил бы тут у нас.
Уже когда Туманов выходил из кабинета, Васильков задержал его буквально в дверях, спросив:
– Ты не сказал, как там решил с Чикиной?
Казалось за все время их беседы, Васильков только и ждал от Туманова, чтобы узнать о его обещании и, не дождавшись, решил спросить:
Федор обернулся, прикрыв дверь, чтобы секретарша не услышала эту часть их разговора. Сказал:
– Я свое слово держу. Чикина уже час, как на свободе. Отпущена под подписку о невыезде. Как мы с вами и обговаривали этот вопрос.
Полковник удовлетворенно кивнул, тем самым, позволяя своему подчиненному удалиться.
Вернувшись в свой кабинет, Федор посмотрел на огромный сейф, стоящий возле майорского стола. На нем, прикрытый бумагой, стоял стакан водки, остатки недавнего пиршества. Помощники майора не польстились на него. Особенно это касалось Грека.
Федор даже удивился, как это усачу хватило выдержки, не протянуть к нему свою руку. Откинув бумагу, Федор достал стакан.
Сидящие возле стола Грек с Ваняшиным, внимательно наблюдали за майором. Ваняшин задумчиво хмыкнул, видя, с каким настроением вернулся от Василькова их майор, а Грек облизнулся.
– Оставь глоточек, – попросил он, при этом скроив физиономию попрошайки. Но со своей просьбой он опоздал.
