той жизни мне бы и в голову такое не пришло — сходу, в первый же день знакомства!
Я чувствовал, как щёки начинают гореть. Смущение было таким сильным, что я невольно почесал затылок — старая привычка, когда я нервничал или не знал, что сказать.
— Э-э… посмотреть на твою комнату? — переспросил я, чтобы выиграть секунду. — Ну что ж… давай. Почему бы и нет. Пойдём.
Лина, кажется, совершенно не заметила моего внутреннего смятения. Она вскочила с ковра с поразительной лёгкостью, отряхнула штаны от крошек и с довольной улыбкой направилась к своей двери.
— Отлично! Только не пугайся, у меня там… творческий беспорядок.
Она распахнула дверь и шагнула внутрь, жестом приглашая меня следовать за ней.
Я шагнул через порог. И остановился, поражённый.
Если общая гостиная была просторной и элегантной, то комната Лины была… хаосом. Настоящей мастерской безумного изобретателя. Она была такой же большой, как и общая зала, но почти всё пространство было заставлено верстаками, столами и стеллажами.
На столах лежали инструменты, которые я никогда раньше не видел: крошечные молоточки и щипцы, линзы на гибких подставках, какие-то паяльники, из которых шёл не дым, а струйка синего пара. Везде были разбросаны детали: шестерёнки размером с ноготь, тончайшие проволочки из серебра и меди, огранённые кристаллы, куски металла странных цветов. На стеллажах стояли полусобранные артефакты: металлическая птица с часовым механизмом в груди, перчатка, к которой были присоединены какие-то провода и камни, сфера, внутри которой медленно вращалась миниатюрная гроза.
Воздух был наполнен запахом машинного масла, горячего металла и той самой «магии». Это был самый прекрасный и самый родной запах, который я чувствовал в этом мире. Это был запах цеха.
— Ну вот, — с гордостью сказала Лина, обводя свою мастерскую рукой. — Моя келья. И моя «ложка».
Она подошла к одному из верстаков. На нём, в специальных тисках, был зажат небольшой металлический амулет в форме жука. Он был почти готов, не хватало только нескольких деталей.
— Вот. Мой текущий проект, — сказала она. — Амулет-скарабей. Когда закончу, он сможет создавать небольшой силовой щит, достаточный, чтобы отразить простой проклятие или сглаз. Но я не могу правильно подобрать фокусирующий кристалл. Этот, — она указала на маленький зелёный камушек рядом, — даёт слишком большой разброс энергии.
Она вздохнула и посмотрела на меня.
— Вот такая у меня «тюрьма». Меня заперли здесь, чтобы я не навредила другим. А я использую это время, чтобы научиться контролировать свой дар. Создавать вещи, которые защищают, а не калечат.
Она смотрела на своё творение с такой любовью и нежностью, с какой другие смотрели бы на ребёнка.
Я смотрел на неё, на этот хаос из шестерёнок и проводов, на её горящие энтузиазмом глаза, и весь мой предыдущий романтический настрой сменился… глубоким, искренним восхищением. Я умилился ей. Она была настоящей.
— Лина, ты просто чудо из чудес, — вырвалось у меня абсолютно искренне. — Спортсменка, комсомолка!
Она удивлённо моргнула, не поняв ни одного слова, но уловив мою интонацию.
— А самое главное… — я подошёл ближе к верстаку, наклонился, чтобы лучше рассмотреть амулет, — … я могу тебе сказать с профессиональной точки зрения… — я осторожно, почти не дыша, провёл пальцем по краю металлического крыла жука. — Это отличная, точная, выверенная работа!
Пазы, соединения, полировка… Я видел такое качество работы только у старых мастеров, у лекальщиков высшего разряда на заводе. Она была не просто магом. Она была Мастером.
Я выпрямился и задумчиво посмотрел на неё.
— И что, твоя семья… не против, что ты всем этим занимаешься?
Вопрос вырвался сам собой. В моём мире девушка, выбравшая такую «мужскую», техническую профессию, часто сталкивалась с непониманием. Мне было интересно, как с этим здесь.
Улыбка на лице Лины немного померкла.
— Моя семья… — она вздохнула. — Мой Род Полонских славится боевыми магами. Защитниками, воинами. Мой отец — магистр Защитных Искусств. Мои братья — в Императорской Гвардии. А я… — она с нежностью коснулась своего жука, — … родилась с даром к артефакторике. С даром «копаться в железках», как говорит мой отец.
В её голосе прозвучала горечь.
— Они не то чтобы против. Они этого просто… не понимают. Для них это несерьёзно. Недостойно княжны. Они терпят это, потому что мой дар силён. Но они бы предпочли, чтобы я плела красивые платья и выходила замуж за какого-нибудь герцога.
Она пожала плечами.
— Так что эта «тюрьма» для меня — ещё и свобода. Здесь я могу быть собой. Без осуждающих взглядов и намёков на то, что я «неправильная».
Она снова посмотрела на амулет.
— А что касается твоего «профессионального взгляда»… Откуда ты, Воронцов, знаешь толк в «точной и выверенной работе»? — она с любопытством прищурилась. — Все знают, что ты всегда был хорош только в теории этикета и истории Великих Родов, а с любой практической магией у тебя были проблемы.
Вот чёрт! Я себя выдал.
Её вопрос был как щелчок кнута. Язык мой — враг мой. Нужно быть осторожнее, нужно играть роль, а то никакого «Побега из Азкабана» мне не светит.
— А? Ты про это? — я сделал максимально удивлённое лицо и снова почесал в затылке, изображая смущение. — Да я не знаю, честно тебе скажу. Просто… вырвалось как-то. «С профессиональной точки зрения», хе-хе! — я выдавил из себя неловкий смешок. — Вот сказанул! Разве я в этом что-то понимаю⁈
Я развёл руками, показывая свою полную некомпетентность.
— Просто… ну, красиво у тебя получается. Очень… очень… э-э… элегантно, вот! Да! Элегантная работа!
Я старался выглядеть как можно более глупо и неуклюже, как аристократ, который пытается сделать комплимент в области, в которой ничего не смыслит.
Лина смотрела на меня несколько секунд, склонив голову набок. Она пыталась понять, шучу я или говорю серьёзно. Моё неловкое поведение, кажется, сбило её с толку.
— «Элегантно»? — переспросила она с улыбкой. — Ну, такого комплимента моим железкам ещё никто не делал. Спасибо, наверное.
Она, кажется, приняла моё объяснение. Или, по крайней мере, решила не давить дальше. Моя репутация «бездаря» и недавняя травма головы работали на меня, объясняя любые странности в поведении.
— Ладно, «элегантный» ты наш, — она снова повеселела. — Раз уж ты тут, может, и правда поможешь? Не как профессионал, а просто… свежим взглядом.
Она взяла со стола два кристалла. Один был зелёный, тот, о котором
