– К вашему сведению, я уже доложил о случившемся мистеру Тренту. Он предоставил мне полную свободу действий, равно как и решение вопроса о том, надо ли возбуждать против вас уголовное дело. Хорошо, теперь я передам ему, что вы предпочитаете втянуть в это дело вашего отца. Так на этом и порешим.
– Подождите! – Слышно было, как Стэнли тяжело задышал, потом сказал уже менее враждебно:
– Завтра в четыре у меня занятия.
– Придется пропустить, – сказал Питер, – и тем троим тоже. Мой кабинет – на бельэтаже. И запомните: ровно в четыре.
Положив трубку, Питер поймал себя на мысли о том, что с нетерпением ждет этой встречи.
Возле кровати герцогини Кройдонской валялись разрозненные страницы утренней газеты. Она уже внимательно прочитала почти все и теперь лежала, откинувшись на подушки. Мысль ее работала напряженно: герцогиня понимала, что сейчас, как никогда, ей нужна вся ее воля и находчивость.
На столике рядом с кроватью стоял поднос с завтраком, – герцогиня уже поела и отодвинула его в сторону. Даже в самые тяжелые минуты она не страдала отсутствием аппетита. Это была привычка, приобретенная еще в детстве в родовом замке, бывшем аббатстве Фоллингбрук, где завтрак всегда состоял из нескольких блюд, ибо после галопа по окрестностям хотелось плотно поесть.
Герцог один позавтракал в гостиной и несколько минут назад вернулся в спальню. Как только принесли газету, он тотчас с жадностью набросился на нее. И сейчас, в красном халате, надетом поверх пижамы, нервно ходил по комнате, время от времени ероша и без того растрепанные волосы.
– Ради бога, перестаньте ходить! – Голос его жены звенел от напряжения. – Я не могу думать, когда вы топаете тут, как жеребец на ипподроме в Эскоте.
Герцог повернулся к жене – лицо его, освещенное ярким утренним солнцем, вдруг постаревшее, выражало отчаяние.
– Думай не думай, какой от этого толк? Теперь уже ничего не изменишь.
– Думать никогда не вредно – только думать как следует и в нужном направлении. Потому одни добиваются успеха в делах, а другие нет.
Рука герцога снова прошлась по волосам.
– С прошлой ночи ничего не изменилось к лучшему.
– Но ведь и хуже не стало, – весьма резонно возразила герцогиня. Пока и на том спасибо. Мы все еще здесь, и пока никто на нас не посягает.
Герцог устало покачал головой. Видно было, что ночью он почти не спал.
– Ну, и что?
– Мне кажется, все это вопрос времени, – сказала герцогиня. – А время на нашей стороне. Чем дольше ничего не случится… – Она помолчала, потом произнесла медленно, будто размышляя вслух:
– Сейчас совершенно необходимо привлечь к вам максимум внимания. Поставить вас в такое положение, чтобы категорически исключить даже возможность подозрения.
Словно по обоюдному согласию, оба супруга не вспоминали о вчерашней ссоре.
Герцог снова принялся шагать по комнате.
– Единственное, что, пожалуй, могло бы сейчас помочь, – это сообщение о моем назначении в Вашингтон.
– Совершенно верно.
– Но с этим нельзя спешить, если Хэд почувствует, что его подталкивают, он так разбушуется, что на Даунинг-стрит слетит крыша. Это чертовски деликатное дело.
– И станет еще деликатнее, если…
– Уж не кажется ли вам, что я этого не понимаю? Неужели, по-вашему, я не думал, что самое правильное для нас – это сдаться? – В голосе герцога Кройдонского звучали истерические нотки. Он закурил сигарету, руки его дрожали.
– Ну, нет, мы не станем сдаваться! – в противоположность мужу тон у герцогини был решительный и деловой. – Даже премьер-министры уступают нажиму, если он исходит от людей, которым не откажешь. И Хэд не составляет исключение. Я сейчас же позвоню в Лондон.
– Зачем?
– Поговорю с Джеффри. Попрошу его сделать все возможное, чтобы ускорить ваше назначение.
Герцог с сомнением покачал головой: он не очень верил в реальность такой затеи. Ему уже не раз приходилось наблюдать, каким удивительным влиянием обладала семья его жены. И все же он счел необходимым предупредить ее:
– Как бы ружье не выстрелило в нас самих, дорогая.
– Необязательно. Джеффри, когда захочет, прекрасно умеет нажать, где следует. А если мы будем сидеть сложа руки, все может обернуться гораздо хуже. – Долго не раздумывая, герцогиня взяла трубку телефона, стоявшего рядом с кроватью. – Лондон, пожалуйста. Лорда Сельвина. – И она назвала номер телефона в Мейфер.
Минут через двадцать раздался долгожданный звонок. Герцогиня высказала свою просьбу, на что ее брат, лорд Сельвин, реагировал без всякого восторга. Сидя в другом конце спальни, герцог отчетливо слышал низкий голос своего шурина, возмущенно возражавшего по телефону: «Ей-богу, сестрица, ты только разворошишь змеиное гнездо, зачем тебе это нужно? К твоему сведению, назначение Саймона в Вашингтон теперь – весьма далекая история. Кое-кто в кабинете министров считает, что там нужен сейчас другой человек. Я не говорю, что разделяю их мнение, но ведь нельзя на это закрывать глаза, правда?»
– А если не нажимать, сколько может пройти времени до назначени я?
– Точно трудно сказать, старушка. Но, насколько я понимаю, не одна и не две недели.
– Нет, мы просто не можем так долго ждать, – настаивала герцогиня. Поверь мне на слово, Джеффри, будет чудовищной ошибкой, если ты теперь же не попытаешься что-то предпринять.
– Не вижу для этого никакой возможности, – голос из Лондона звучал явно недовольно.
– То, о чем я прошу, жизненно важно не только для нас самих, но и для всей семьи, – решительно заявила герцогиня. – Надеюсь, ты можешь мне поверить.
Наступило молчание, затем последовал осторожный вопрос:
– Саймон рядом с тобой?
– Да.
– Так что же за всем этим кроется? Что он там натворил?
– Даже если б я и знала, что тебе ответить, – сказала герцогиня Кройдонская, – я едва ли стала бы это делать по междугородному телефону.
Снова наступила пауза.
– Что ж, обычно ты отдаешь себе отчет в своих действиях, – нехотя признал ее брат. – В этом тебе нельзя отказать.
Герцогиня поймала взгляд мужа, еле заметно кивнула ему и спросила брата:
– Я правильно тебя поняла, что ты выполнишь мою просьбу?
– Очень мне этого не хочется, сестрица. По-прежнему не хочется, ответил лорд Сельвин. И тем не менее, помолчав, добавил:
– Ну, хорошо, я постараюсь.
Перекинувшись еще несколькими словами, брат и сестра распрощались.
Не успела герцогиня положить трубку, как телефон снова зазвонил.
Супруги вздрогнули. Герцог нервно облизнул губы, в то время как его жена произнесла:
– Алло!
– Герцогиня Кройдонская? – спросил чей-то гнусавый, тягучий голос.
– Да, это я.
– Говорит Огилви, начальник охраны отеля. – В трубке послышалось сопение, потом наступила тишина: казалось, звонивший выжидал, пока до собеседницы дойдет смысл его слов.
Герцогиня тоже молчала. Видя, что пауза затягивается, она довольно резко спросила:
– Так что же вам угодно?
– Поговорить наедине. С вами и вашим мужем, – все так же растягивая слова, без всяких околичностей изрек он.
– Если это связано с отелем, то вы напрасно звоните. Мы привыкли иметь дело с мистером Трентом.
– Что ж, свяжитесь с ним – потом всю жизнь жалеть будете. – В холодном, наглом тоне чувствовалась несомненная уверенность.
Герцогиня заколебалась. И тут заметила, что руки у нее дрожат. Все же она нашла в себе силы произнести:
– Сейчас мне неудобно вас принять.
– А когда? – Снова молчание, снова сопение в трубке.
И она поняла: что бы этот человек ни знал и чего бы он ни хотел, перед ней большой мастер психологического нажима.
– Возможно, несколько позже, – ответила герцогиня.
– Хорошо. Я приду через час. – Теперь он уже не спрашивал, теперь он сам диктовал условия.
– Но, может быть…
Не дослушав ее возражений, человек повесил трубку.
– Кто это звонил? Что ему надо? – взволнованно спросил герцог, подходя к жене. Изможденное лицо его побледнело еще больше.
На секунду герцогиня закрыла глаза. Как бы ей хотелось сейчас сбросить с себя бремя руководства и ответственности за них обоих, чтобы кто-то другой принимал решения. Она знала, что это пустая надежда, ибо с тех пор, как она себя помнила, всегда все лежало на ней. Если у тебя характер сильнее, чем у окружающих, – спасения нет. Еще до замужества, в ее родной семье, где каждый по-своему обладал сильным характером, все инстинктивно оглядывались на нее, следовали ее примеру, прислушивались к ее советам. Даже Джеффри, человек на редкость способный и своевольный, всегда в конце концов подчинялся ей, как это и произошло теперь. Итак, реальная жизнь брала свое, мгновенная слабость прошла. Герцогиня открыла глаза.
– Звонил детектив, который работает в отеле. Он требует, чтобы мы приняли его через час.
– Значит, ему все известно! О боже! Он знает все!
– Он явно что-то знает. Но не сказал, что именно!
