Наиболее тревожным трендом является сильное стремление некоторых террористических группировок завладеть оружием массового поражения. Самое большое беспокойство вызывает то, что эти группы могут приобрести биологически активные вещества или, что менее вероятно, ядерное устройство, что может стать причиной массовых жертв.
Биотерроризм, очевидно, больше всего подходит для небольших, хорошо информированных групп. На самом деле лаборатория биотеррориста может вполне уместиться на домашней кухне, а созданное там оружие может быть по размеру меньше тостера. Следовательно, использование террористами биологически активных веществ весьма вероятно, а их диапазон будет расширяться. Так как диагностика сибирской язвы или оспы производится лишь через определенный период времени после заражения, при «кошмарном сценарии» террористическая атака может быть успешно проведена задолго до того, как власти о ней узнают.
Применение устройств радиологического рассеивания может быть эффективным для создания паники из-за широко распространенного заблуждения касательно реальной возможности гибели множества людей в результате такой атаки.
По мере продвижения исследований в области создания упрощенного ядерного оружия террористы продолжат искать способы заполучить ядерное топливо для конструирования своего ядерного оружия. Одновременно с этим следует ожидать, что они будут продолжать попытки закупить или украсть ядерное оружие, особенно в таких странах, как Россия или Пакистан. Учитывая вероятность того, что террористы сумеют заполучить ядерное оружие, нельзя исключать и возможности его применения экстремистами до 2020 года.
Мы также ожидаем, что террористы попытаются освоить или развить свои способности проведения кибератак с целью нанесения физического вреда компьютерным системам и разрушения важных информационных сетей.
Главной целью террористов останутся Соединенные Штаты и их интересы за рубежом, но может также увеличиться число терактов, направленных против ближневосточных режимов и западноевропейских стран.
Организованная преступность
Изменяющиеся геостратегические паттерны будут определять глобальный характер преступной активности на протяжении следующих 15 лет. Скорее всего организованная преступность будет процветать в странах, богатых природными ресурсами, претерпевающих существенные политико-экономические преобразования, таких как Индия, Китай, Россия, Нигерия и Бразилия, а также Куба, если в ней будет покончено с однопартийной системой. Некоторые из бывших стран Советского Союза и Варшавского Договора также будут оставаться подверженными высокому уровню организованной преступности.
Государства, переходящие к однопартийным системам – например, любое вновь образованное исламское государство, – будут уязвимы для коррупции и сопровождающей ее организованной преступности, особенно если их идеология предусматривает существенное участие государства в экономике.
Меняющиеся миграционные потоки могут способствовать возникновению некоторых видов организованной преступности в странах, в которых до этого она не была развита. Преступные группировки, организованные по этническому принципу, обычно выходят на членов собственных диаспор и используют их для укрепления своих позиций в новых регионах.
Некоторые синдикаты организованной преступности будут образовывать временные альянсы друг с другом. Они будут пытаться коррумпировать лидеров нестабильных, экономически слабых или разваливающихся государств, проникать в проблемные банки и компании, эксплуатировать информационные технологии и сотрудничать с повстанческими движениями для установления контроля над значительными географическими областями.
Обычно группы организованной преступности не стремятся к ниспровержению правительств, напротив, они процветают в тех странах, где правительства коррумпированы, неспособны или не желают последовательно утверждать власть закона.
Преступные синдикаты, особенно те, которые занимаются наркоторговлей, могут устанавливать, по сути дела, полный контроль над теми регионами внутри слабых государств, которые центральная власть не способна контролировать.
Если правительства стран, обладающих ОМП, утратят контроль над частью своего арсенала, опасность торговли ядерным, биологическим или химическим оружием мафиозными группировками значительно увеличится в период от настоящего момента до 2020 года.
Мы ожидаем, что между террористами и членами преступных банд будут возникать преимущественно деловые отношения, то есть террористы будут обращаться к преступникам за поддельными документами, контрабандным оружием или тайной помощью в перемещениях по земному шару в тех случаях, когда они не смогут самостоятельно добывать эти товары и услуги. Однако маловероятно, что организованные преступные группировки будут образовывать долговременные стратегические альянсы с террористами. Главным мотивом организованной преступности является стремление делать деньги, и она склонна считать любую деятельность, мешающую ей получать прибыль, вредной для бизнеса. Со своей стороны лидеры террористов обеспокоены тем, что связи с «неидейными» партнерами увеличивают шансы полиции на успешное проникновение в их замыслы, а также тем, что прибыль может развратить идейных членов.
Кибервойны?
В течение следующих 15 лет все большее число действующих лиц, включая террористов, смогут приобретать и развивать возможности для осуществления физических и кибератак на узлы мировой информационной инфраструктуры – Интернет, телекоммуникационные сети и компьютерные системы, управляющие важными промышленными процессами, такими как электросети, нефтеперерабатывающие заводы и механизмы защиты от наводнений. Террористы уже определили своей мишенью информационную инфраструктуру США и в настоящее время способны осуществлять физические атаки, которые могут вызвать как минимум кратковременные, не связанные между собой сбои. Для реагирования на эти атаки потребуется создание особых технологий, которые позволят закрыть брешь между нападающим и защищающимся.
Главным кибернетическим полем битвы будущего станет информация в самих компьютерных системах, которая является куда более ценной и уязвимой, нежели сами системы. Обозначившиеся на горизонте новые технологии дают возможность доступа к данным посредством беспроводного перехвата, вторжения в системы, подключенные к Интернету, или путем прямого доступа к ним неблагонадежных сотрудников.
Углубление внутренних конфликтов
Отсталые экономики, этнические объединения, крайние религиозные убеждения и непропорциональное число молодежи – все эти факторы в совокупности создадут идеальные негативные условия, которые с большой вероятностью могут вызвать внутренний конфликт. Тем не менее от способности государств управлять ситуацией будет фактически зависеть как сама возможность возникновения, так и максимальный размах этих конфликтов. Те государства, которые не отвечают ожиданиям своих народов и не способны разрешить или умиротворить их противоречивые требования, скорее всего столкнутся с наиболее тяжелыми и частыми всплесками насилия. Большей частью эти наиболее подверженные насилию государства расположены в «большом полумесяце нестабильности», протянувшемся от африканских стран, расположенных к югу от Сахары, через Северную Африку на Ближний Восток, Балканы, Кавказ, через Южную и Центральную Азию вплоть до некоторых частей Юго-Восточной Азии. Страны этих регионов в основном находятся «вне контура» глобализации.
Число внутренних конфликтов значительно уменьшилось по сравнению с концом 80-х и началом 90-х годов, когда развал СССР и падение коммунистических режимов в Центральной Европе дали возможность разгореться пожару этнической и националистической вражды. Несмотря на то что было достигнуто некоторое равновесие, продолжающееся преобладание неблагополучных и слабых в институциональном смысле государств создает благоприятные условия для возникновения таких конфликтов в будущем.
«Отсталые экономики, этнические объединения, крайние религиозные убеждения и непропорциональное число молодежи – все эти факторы в совокупности создадут идеальные негативные условия, которые с большой вероятностью могут вызвать внутренний конфликт».
Зачастую внутренние конфликты оказываются особенно жестокими, затяжными и не поддающимися урегулированию. Они часто порождают внутреннюю миграцию и потоки беженцев-эмигрантов, которые дестабилизируют обстановку в соседних странах.
В африканских странах, расположенных к югу от Сахары, по-прежнему велик риск возникновения новых или усугубления уже имеющихся гуманитарных катастроф, вызванных разнообразными конфликтами. Конфликты, которые носят характер геноцида, направленные на полное или частичное истребление расовой, религиозной или этнической группы, и конфликты, вызванные другими преступлениями против человечества – такими как насильственное крупномасштабное изгнание местного населения, – особенно чреваты возникновением больших миграционных потоков и крупных гуманитарных катастроф.
