В открытых боях, по его оценке, партизаны несли до девяти десятых потерь. В свою очередь, почти девять десятых потерь, согласно отчетам Центрального штаба партизанского движения, немцы понесли от скрытых действий партизан, т. е. от диверсий, а не в открытых боях с ними. Правда, может быть, в этой пропорции отразилось и то обстоятельство, что количество уничтоженных будто бы в результате диверсий эшелонов было особенно легко приписывать» (Соколов Б.В., с. 132–133).
В сводках партизан постоянно упоминаются «разгромленные гарнизоны» то одной деревни, то другой. Настораживает полное отсутствие сведений о потерях противника. Ведь если гарнизон разгромлен, кто мешал посчитать трупы врагов? Разгадка кроется в донесении партизан 3-й бригады А.М. Гаврилова за июнь 1943 года:
«Разгромлен гарнизон в деревне Рудня. В отсутствие личного состава гарнизона сожжены укрепления семи огневых точек, склад бочек с бензином, мост через реку Чернея».
То есть «разгром гарнизона» — это не уничтожение подразделения противника (которого в этой деревне не было вовсе), а уничтожение каких-то строений и сооружений (хорошо еще, если они имели хоть какое-то отношение к оккупантам).
А вот донесение из отряда В. Карговского из 6-й бригады В. Г. Семина за начало октября 1942 года:
«Разгром немецкого гарнизона станции Нащекино Идрицкого района. Уничтожен гарнизон, сожжены станционные постройки, разрушено путевое хозяйство».
Оказывается, в понимании партизанских командиров «гарнизон» — это сам населенный пункт, но не вражеская воинская часть.
Зато, если в деревне действительно располагался отряд противника, все оборачивалось по-другому. Так, 29 октября 1942 года 1-я бригада Ф.Т. Бойдина попыталась атаковать гарнизон немцев в деревне Долосцы Идрицкого сельского совета. Уже к середине боя у партизан «закончились боеприпасы, а их потери только убитыми составили 60 человек». В конце ноября 1942-го, на сей раз при содействии 3-й бригады А.М. Гаврилова, «бойдинцы» повторили попытку — и снова неудачно, с большими потерями. Та же история приключилась с 4-й бригадой В.М. Лисовского при налете на деревню Стеймаки. «Партизаны взять гарнизон не смогли, понеся очень большие потери».
Читать сводки 4-й бригады В.М. Лисовского, равно как и 5-й бригады В.И. Марго, из-за содержащихся в них сказок очень интересно, но апофеоз вранья — это сводка за начало февраля 1943 года о проведении операции «Троянский конь»:
«В результате которой хитростью практически без боя захвачен сильно укрепленный гарнизон деревни Прихабы, состоявший из 500 (!) солдат и офицеров. Гарнизон пленен (!!). Полицейские казнены, а немецкие солдаты и офицеры отпущены (!!!). Взяты большие трофеи».
Вот ведь как: взял в плен целый батальон немцев, а проверить «фуфло» не получится, потому что «отпустил». Любопытно было бы узнать, как это чекисты-особисты не пристрелили товарища Лисовского на месте за то, что он просто так отпустил на волю целый батальон немчуры? Может быть, они ему поклялись в войне далее не участвовать и немедленно выехать в «фатерлянд»?! Весьма примечательно и то, что об обстоятельствах поистине эпической операции «Троянский конь» российские историки стесняются упоминать.
Зато в мае 1943 года В.М. Лисовский был снят с командования 4-й бригадой, его сменил Ф.Т. Бойдин.
Мост возле Чаус, охраняемый немцами (май 1944).
Вот отрывок из доклада представителя Центрального ШПД Сергея Сикорского (1907–1960) начальнику штаба Пономаренко в августе 1942 года:
«При наличии такого большого количества партизанских отрядов на территории Белоруссии, плюс к тому несчетное количество засланных диверсионных групп, и зная точное расположение мелких незначительных немецких гарнизонов, как то: Дретунь — 200 человек, станция Оболь — 70, станция Язвино — 40 человек, Езерища — около 100 человек и т. д. Правда, все они находятся в устроенных там укрытиях — дзотах, домах, обгородились проволокой, заграждениями, но это нас не должно страшить, мы должны повести решительную борьбу с немецкими оккупантами, то есть нападать на эти гарнизоны и уничтожать их.
А наши командиры болеют одной плохой и нездоровой болезнью. Это боязнь, что при нападении на гарнизоны партизанские отряды будут нести больше потерь. В частности, это относится к командирам бригад т.т. Короткину и Фалалееву. Характерный случай произошел в бригаде т. Короткина. Когда 22 июля при столкновении с немцами был убит один партизан, то целый день, начиная от руководства и кончая партизанами, были разговоры о нем. Если и нападут, то уж после этого будут отдыхать месяц и разговаривать полтора (бригада Дьячкова, разгром станции Бычиха)» (Армстронг, с. 85).
«Очень часто то, что цифры неприятельских потерь, приводимые в партизанских донесениях, абсолютно фантастичны, видно невооруженным глазом. Так, 11 сентября 1943 года по приказу подпольного Могилёвского обкома одновременно атаковали 10 немецких гарнизонов в Белыничском районе. Вот что докладывали партизанские командиры о бое с самым крупным гарнизоном, расположенным в райцентре:
В Белыничах после 3,5-часового ожесточенного боя, доходившего до рукопашных схваток, гарнизон противника (состоявший из батальона РОА и 60 полицейских. — Б.С.) разгромлен. Главную тяжесть боя приняли на себя батальоны 208-го полка, во взаимодействии с ними участвовали 600-й и 760-й партизанские отряды и отряд майора Шестакова. В итоге боя убито свыше 200 и до 200 ранено солдат и офицеров противника. Взяты трофеи: ручных пулеметов — 2, минометов 50-мм — 2, винтовок — 68, автоматов — 4, наганов и пистолетов — 8, ручных гранат — 25… Взята документация Белыничской комендатуры. Свои потери: 3 убитых, 30 раненых» (Соколов Б.В., с. 120–121).
Словом, «фэнтэзи» в стиле «combat» для детей среднего школьного возраста. Нигде и никогда не было такого, чтобы при штурме укрепленного опорного пункта противника соотношение потерь составило 1:12 в пользу атакующих! И быть не могло. Чтобы понять этот элементарный факт, достаточно сравнить те потери, которые несли боевики-террористы на Кавказе с потерями федеральных и местных антитеррористических подразделений. Как правило, наблюдалась пропорция 1:1 или 1:2 в пользу федералов, не более того.
Так в чем эффективность?
Несмотря на приведенные им самим цифры реальных потерь сторон, Борис Соколов в своей книге «Фронт за линией фронта» сделал вывод о том, что боевая деятельность советских партизан была самой эффективной в мире. Он даже поставил советских партизан на первое место в неофициальной таблице «чемпионата партизанских движений в мире».
Чем же он мотивировал свой вывод? Самое смешное, что ничем — конкретного анализа в его книге нет. Борис Вадимович оперирует, в основном, свидетельствами немецкой стороны, которые трактует крайне тенденциозно. К ним он добавил несколько терактов, от которых проку на самом деле было мало, чтобы не сказать хуже. Конкретно:
— Подрыв в ноябре 1941 года в Харькове дома № 17 по улице Дзержинского, где размещался штаб 58-й дивизии Вермахта. Однако партизаны к этой акции не имели абсолютно никакого отношения. Диверсию устроили армейские минеры с помощью радиоуправляемого фугаса.
— Убийства Н.И. Кузнецовым в городе Львове главного судьи Украины Функа, имперского советника рейхскомиссариата «Украина» Галя и его секретаря Винтера, а также вице-губернатора Галиции Бауэра. Однако это были действия чекиста-террориста, жертвами которого стали представители гражданской администрации. Никакой пользы фронту эти убийства не принесли.
— Убийство генерального комиссара рейхскомиссариата «Белоруссия» Вильгельма Кубе в Минске. Что изменилось в результате этого убийства? Фронт группы армий «Центр» рухнул или Вермахт массово побежал сдаваться? Немецкие эшелоны остановились?
«Старинов в мемуарах признавал: „В минувшей войне было несколько нападений на штабы и гарнизоны, когда партизаны несли тяжелые потери, но в сводках потери немцев были преувеличены в сотни раз и более (выделение мое — М.П.), а потери партизан скрыты“» (Там же, с. 121).
«Не лучше обстояло дело и с учетом партизанами немецких потерь в боевой технике. После войны Пономаренко утверждал: „На основании донесений партизан и документов противника можно сделать вывод, что партизаны во время войны на всей оккупированной территории путем обстрела, диверсий и нападений на аэродромы противника уничтожили 790 самолетов. Число уничтоженных партизанами и подпольными организациями самолетов в результате диверсий на железнодорожном транспорте и погибших при крушениях /т. е. при перевозке. — М.П./ близко к 350 самолетам. Таким образом, всего уничтожено партизанами и подпольными организациями 1140 самолетов противника“» (Соколов, с. 121).
