— Мне очень жаль, отец…
— Я знаю, сынок… Вы бы подружились. У него было доброе и отважное сердце. Я очень жалею о том, что гордыня и гнев не позволили мне сказать тогда, как люблю его…
В тот день я впервые увидел слезы отца…
Глава 12
— Вы просушили Серый мох.
— Поздравляем! Вы получаете:
— Эссенция опыта (3 шт).
— Глиняная скрижаль «Травничество».
— Глиняная скрижаль Разума
Именно такие сообщения одно за другим сыпались на меня, пока шагал в сторону рудника. Когда все закончилось, насчитал шестьдесят четыре оповещения! Выходит, подсохла первая партия!
Рот сам собой растянулся в самодовольной улыбке. Все-таки был прав, когда складывал мох на просушку!
Фух! Хорошо, что идущий впереди Весельчак, ничего не заметил. Снова бы придурком назвал.
Сделав вид, что поправляю котомку, заглянул внутрь.
— Эссенция опыта (192 шт).
— Глиняная скрижаль «Травничество» (64 шт)
— Глиняная скрижаль Разума (64 шт)
В уме быстро прикинул, сколько это будет в денежном эквиваленте по местным ценам. Получается около трех золотых! А Фроди говорил, мол, выбрасывай, выбрасывай… Нет, уж, с этого дня каждой сорванной травинке или добытому камешку, повышенное внимание! Это же золотое дно!
— Слушай, Весельчак! — обратился я к здоровяку.
— Чего тебе? — буркнул он. Этот, как всегда, по утрам не в духе.
— Заглянем в нашу пещеру? Нам ведь все равно по пути…
— Зачем?
— Я водички холодненькой из озера наберу. После нее вода в поселковом колодце на вкус, как моча…
— Это верно, — согласился Весельчак. — Я тоже флягу наполню. Водица в озере действительно что надо.
Когда оказались в пещере, первым делом, как бы невзначай подошел к камню с первой партией мха.
— Что? — усмехнулся мой сторож, видя, как я рассматриваю подсохшие серые комочки. — Все ждешь, когда это дерьмо превратится в золото? Ха-ха!
Я постарался выдавить самую глупую улыбку, на которую был способен мой актерский дар. Забавно было бы поглядеть на его физиономию, узнай он, что был прав…
Беру в руку один подсушенный комочек. Вся влага испарилась, и он уменьшился где-то в пять или шесть раз. На ощупь мягкий и сухой. Слегка потемнел. Понюхал. Уловил слабый запах чего-то очень знакомого… Втянул еще раз воздух… Принюхался… Нет… Не могу вспомнить. А что там с характеристиками?
— Серый мох
— Вес: 5 грамм.
— Ценность: Крайне низкая.
— Качество: Сушеный
Должен заметить следил за его трансформацией каждый день. Не зря же в строке «качество» постоянно указывалось определенное время будущего изменения ресурса. Если быть точным, качество менялось каждые двенадцать часов. Сперва он был «не свежим», затем «слегка подсушенным». Сегодня таймера с обратным отсчетом уже нет. Выходит, ресурс прошел все изменения. Осталось только понять, где его можно использовать…
Осмотрел остальной мох. Тот, что срезан на второй день сейчас «средне просушенный». Позавчерашний и вчерашний еще только начали терять влагу. Отлично!
Собрал весь сухой мох в котомку. Всего получилось триста двадцать граммов. Потом посоветуюсь с Крошем, куда его можно пристроить. Аккуратно разложил на освобожденном месте самый влажный мох. Так чтобы каждому комочку досталось солнечного света.
— Эй, юный сушитель дерьма! — позвал меня Весельчак. — Ты воду будешь набирать?! Нам еще топать и топать.
— Да, да! — опомнился я. — Уже иду!
Когда добрались до нового места, стало ясно откуда брались те воющие звуки, напугавшие меня в первый день. В центре исполинской пещеры зияла пугающих размеров гигантская трещина. Словно черная рваная рана на сером теле мертвеца.
Находясь в этом месте, я чувствовал себя крохотной незначительной мошкой, которую в любой момент может унести ревущий из пропасти ветер.
— Что?! — видя мое состояние, крикнул, ухмыляясь Весельчак. — Пробрало?! Портки не надо менять?! Обмочился небось, хе-хе…
Я промолчал. Отвечать этому опасному человеку себе дороже. Пусть на фоне открывшейся мне панорамы, он и не выглядит сейчас таким уж грозным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я осторожно подобрался к краю разлома. Ревущая, словно взбесившееся чудовище, тьма, казалось тянула к себе.
— Эй, малой! — услышал я голос Весельчака у меня над головой. — Отойди подальше. Не то засосет и поминай, как звали. Это место не зря зовется Пастью Демона. Тут народу сгинуло не сосчитать!
— А что там внизу? — спросил я, когда мы отошли к дальней стене пещеры.
— Кто ж его знает? — пожал плечами здоровяк. — Оттуда еще никто не возвращался. Ладно, хватит вопросов. Вон твой мох…
Я взглянул в указанную сторону и ахнул от удивления.
— Видел, сколько? — самодовольно спросил Весельчак. — Это я его нашел! Тебе тут на месяц работы точно будет…
— А то и больше… — грустно ответил я.
— Ты чего, малой? — в жестком голосе Весельчака послышались нотки участия. — Не рад?
— А чему радоваться?! — воскликнул я и сам испугался своей смелости. Ну, и пусть! Плевать! Наболело! Не убьет же он меня?! Наоборот — он беречь меня должен!
— Чему я должен радоваться?! — повторил я уже смелее, а у самого мороз по коже. — Я ведь для вас «овца»! Так ведь?! Отросла шерсть — остригли, снова отросла — снова остригли! Тебе самому-то не противно сторожить мальчишку, доводящего себя до изнеможения, добывая жалкие крохи, которого потом в конце дня бесцеремонно грабят?!
Весельчак слушал меня с каменным выражением лица. А после того, как я закончил произошло то, чего никак не ожидал. Он расхохотался. Громко и открыто, схватившись при этом обеими руками за живот. Вон, даже слезы на глазах выступили.
Я озадаченно открыл рот. Что происходит?
Отсмеявшись, он присел на камень и молча указал мне на соседний. Я, не сводя глаз с Весельчака, опустился на указанный булыжник.
— Значит, теперь слушай ты меня, малец, — спокойно сказал он, вытирая глаза рукавом. — По поводу того, что у тебя забирают твое добро… Запомни раз и навсегда… Твоим оно является ровно до того момента, пока ты сам его не отдаешь. Как только ты отдал кому-то, что-то свое — всё… Оно уже чужое…
— Я сам ничего вам не отдаю! — возмутился я. — Вы меня грабите!
— Следи за мыслью, малец, — терпеливо сказал Весельчак. — Пока твое добро у тебя — оно твое по праву. Но как только ты его отдал…
— Повторяю! — начал закипать я. — Я никому ничего не отдавал!
— Тогда почему твое добро в карманах у других людей? — усмехнулся мужчина. — Я тебе отвечу. Ты его сам отдал. Верно? Покорно, молча. Как кто? Правильно. Как овца.
Я был похож на рыбу, выброшенную на берег. Рот открывался и закрывался в поиске новых аргументов.
— Но так ведь нельзя! — наконец, воскликнул я. — По какому праву вы меня грабите?!
— Все просто, — ответил Весельчак. — По праву сильного.
— Погоди, погоди… Ты утверждаешь, что это правильно?!
— Правильно или нет — так устроен этот мир.
— Но что я мог сделать один против вас всех? — возмутился я.
— Как что? — удивился Весельчак. — Сражаться за свое.
— Но ведь я погибну!
— Конечно. А мертвым, как известно весь этот хлам ни к чему. Значит, ты сделал выбор. Отдал безропотно свое добро, но остался жив. Неплохой размен, не считаешь? И кто сказал, что закон о праве сильного только для других? Стань сильнее и верни свое или накажи обидчика!
Я сидел, потеряв дар речи. Со мной еще никто так не разговаривал. Самое удивительное во всем этом было то, что я понимал — Весельчак прав.
— А что касается того, нравится ли мне это или нет, то…
Договорить он не успел — в пещере появились новые действующие лица. Лютый и его кодла. Когда я увидел кого за шкирку тащит улыбающийся Фроди, сердце упало в пятки.
— Крош… — выдохнул я.
— Лютый, они здесь! — подобострастно выкрикнул Щуп.
Вся процессия приблизилась к нам. На Кроша было больно смотреть. Правый глаз опух. Нос, кажется, сломан. Рот весь в крови… Наши взгляды встретились. Он лишь чуть заметно отрицательно качнул головой и потерял сознание… Я понял его без слов — похоже мальчишка держался из последних сил, чтобы передать мне послание. Уголовники ничего не знают!
