Видя словно со стороны, как гигантская ящерица в обрывках белых тканей, забрызганных кровью, разбивает ряды сосудов, произнося заклинание возврата…
— Пусть то, что взято насильно, вернется к тому, кто нуждается! — просипела уже точно я.
Сосуды зазвенели, треснули. Из них вырвались миллионы светящихся огоньков. Некоторые взмывали в воздух и исчезали, некоторые зависли вокруг меня… Надо мной… Окружая окровавленного ящера, впитываясь через покрытую чешуей кожу, маленькие огоньки превратили меня обратно… в человека.
Очнувшись, осознав, что натворила, я пошатнулась, и едва не блеванула прямо на залитый кровью пол. Развернулась, гонимая лишь одним желанием — оказаться на воздухе… выйти из Храма…
Обводя взглядом кровавое побоище… разрубленные тела ящеров… Море крови…
И троих смотрящих на меня с восторгом… мужчин…
Не совсем человеческих. Окровавленных. Зверей.
И среди них — один вредный эльф с длинными ушами, большими яйцами и дубиной в штанах.
— А, ушастый… сбежал, бросил меня одну! — обвинила, находясь на грани потери сознания, я окончательно вернулась в свое, теперь это я точно знаю, тело.
— Я пришел, и не один… — эльф шагнул ближе, а следом за ним — две звериные тени.
— Пока ты шлялся неизвестно где, меня замуж отдали… — выпалила я с какой-то горечью, и окончательно осела в обмороке.
Как же все бесит!
Глава 14
Сколько я так парила и где — понятия не имею. Я словно летела в небесах, широко расставив руки. То зависала над белыми облачками, то стремглав неслась ввысь, то камнем падала вниз, замирая в нескольких метрах над землей.
Смеялась, играла в догонялки с какими-то яркими сверкающими звездочками.
Здесь было так хорошо, спокойно, никогда еще не чувствовала себя настолько счастливой.
Словно вновь оказалась дома, лежала на диване и тискала своего любимого котика. Дым, огромный черный мейн-кун. При мысли о котике в груди защемило от боли. Как он там — один, без меня? Кто же за ним присмотрит?
«Ты очень скучаешь по дому?»
Раздался откуда-то голос, напоминающий журчание ручейка в весенний день, с перезвоном колокольчиков.
«Ты еще кто?» — опять глюк? Эльф?
«Нет, я не эльф, и не глюк. Я богиня этого мира. Латириэль».
«Так это из-за тебя я попала сюда? — мое хорошее настроение начало постепенно улетучиваться. — Верни меня домой! Немедленно! У меня там батя один остался, кот некормленый, и этот, придурок — курсант, живой…»
«Это — единственное, что связывает тебя с родным миром?» — не унималась богиня.
«Да. И вообще, терпеть не могу, когда кто-то решает за меня…”
«Не в моих силах вернуть тебя назад. Да и некуда тебе возвращаться. Не к кому…»
Ох, не к добру она это сказала. В груди словно кто-то провернул колючей проволокой, раздирая душу и сердце до кровавых лохмотьев.
«Ты это о чем?»
«Твой отец не перенес известия о твоей смерти, Евгения. Слег сразу после того, как ты пропала… Ему ведь даже твоего тела не выдали…»
«Ах, ты… — дальше пошла непереводимая игра слов на великом русском и могучем. — Что с моим отцом? Что ты с ним сделала?»
При мысли, что с моим могучим и сильным батей что-то могло случиться из-за меня, хотелось завыть в голос, на глаза навернулись слезы. Ураган безумной ярости, закручиваясь спиралью, нарастал внутри меня, грозясь в любой момент вырваться наружу и снести все вокруг. Я за своего батю порву любого…
«Что с моим батей? — голос охрип, от мучительной агонии все внутри скрутило в узел: ярость набирала обороты, в руке сам собой материализовался кнут, который шипел и извивался, как живой. Я словно видела себя со стороны. Содрогнулась. Сейчас я один в один походила на злую эльфийскую колдунью из фэнтези саги: словно вся светилась изнутри светом и тьмой, чуть тронутая загаром кожа мерцала золотом, красно-рыжие волосы развевались за спиной алым пламенем, ярко-зеленые глаза сверкали потусторонним светом, сдобренным яростью и гневом, а голос больше напоминал громовые раскаты. — Он жив? Что ты с ним сделала? Верни меня домой! К отцу! Немедленно!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Евгения, это не в моих силах. Я могу лишь показать его…»
Богиня проявила чудеса терпения и великодушие. Наверняка, она никому не позволяла так с собой разговаривать. А мне позволила, хотя могла бы стереть в порошок? Почему? Кругом — одни тайны и секреты. Разберемся.
«Всему свое время, Евгения. Всему свое время. Ты раскроешь все тайны. Потом. А сейчас ответь на вопрос: ты хочешь спасти своего отца?»
«Да, хочу, — я даже не сомневалась в своем решении. Ради бати сделаю все, что угодно. — Шантаж?»
«Нет, я предлагаю тебе сделку: спасу тех, кто тебе дорог, и кто пострадал из-за меня…»
«А что взамен? Продать тебе душу? Впрочем, я согласна, на все, лишь бы мой батя выжил».
«Даже останешься здесь по доброй воле? Спасешь мой мир?»
«Да, — ухмыльнулась, — только не пожалей о своем решении, богиня. Я терпеть не могу, когда меня заставляют. И, рано или поздно, отыграюсь…»
«С нетерпением буду ждать,— не осталась в долгу богиня. — Я спасу трех существ из твоего мира. И даю тебе право выбора…»
«Решать, кому жить, а кому — нет?»
«Выбор за тобой!» — не унималась богиня.
Долго не раздумывала. Решение приняла быстро. В моем мире осталось только два очень дорогих моему сердцу существа… И один незакрытый гештальт. По-другому просто не могло быть.
«Мой батя. Мой кот, Дымыч…»
«Кот? Ты уверена? Хочешь потратить второй шанс на какое-то животное?» — недоумевала богиня, изумленно приподняв бровь.
«Да. Мой кот. И третий… — ооо, вот тут уже я, ухмыляясь, потирала ручки в предвкушении — ух, я отыграюсь, — курсант Беркутов…»
«Кто?»
«Тот самый придурок, взорвавший меня на полигоне…»
«Он — в чистилище, зачем тебе этот маньяк?»
«А это уже мое дело. Я свое решение озвучила».
«Хорошо, будь по-твоему. Помни о нашем уговоре, Евгения. Нарушишь его…»
«Да, да, да, и меня будет ждать кара божья. Я все поняла».
«Ох, и тяжко им с тобой придется!»
«Эй, кому — им?»
«Твоим мужьям!» — весело усмехнулась богиня, засмеялась и пропала.
Вот зараза. Хочет развлечения — будет ей развлечение. Теперь уже ухмыльнулась я.
И в следующее мгновение, вокруг вдруг все внезапно закрутилось и завертелось, яркий белый смерч затянул меня в сверкающую молниями воронку, и я полетела вниз. Рухнула с огромной высоты, закричала, вздрогнула, и внезапно очнулась.
Захрипела, выгнулась дугой, ощущая, как меня кто-то поддерживает под спину. Поглаживает по волосам, что-то тихо приговаривает. Зовет по имени.
— Евгеша! — мужской голос ласково манил обратно, вытягивая из яркого сияющего урагана, в котором я вертелась уже, богиня знает, сколько времени.
И я полетела навстречу, словно мотылек на пламя, почему-то не боялась сгореть дотла.
Распахнула глаза и уставилась на самого притягательного мужика, которого мне довелось встречать. С такими знакомыми яркими голубыми глазами и длинными ушами… как у эльфа.
— Ты! — открыв глаза, первым увидела эльфа. Я лежала у него на коленях, судя по всему, все там же, в Храме.
Странно, раньше почему-то я не замечала, насколько мужественное у него лицо, словно высеченное из гранита, с волевым подбородком. Проницательный и умный, пробирающий до самой души, взгляд. На дне которого плескалось беспокойство.
— Я! — согласился он. — Ты не злись, а то опять пойдешь всех кромсать на куски! Только храм очистился…
— Очистился? — я попыталась встать, меня аккуратно приподняли за плечи, давая осмотреться вокруг. Действительно, следов бойни не осталось, все сияло кристальной чистотой.
От белоснежных стен Храма исходило какое-то нереальное свечение. В воздухе парили золотистые огоньки. Яркий свет лился с куполообразного прозрачного потолка.
