этой странности. Мозг начинал отключаться. Он и без того бедняга, непонятно как только от произошедшего не расплавился.
Зачем зацикливаться на пустом?
Завтра (а точнее, конечно, сегодня) я чуть свет соберу свои немногочисленные вещички и помчусь домой. Только бы к тому времени таксисты набрались смелости добраться сюда сквозь снежные заносы.
О масштабах природной катастрофы сложно было судить, когда за окнами темнота.
Оставшимся временем стоит распорядиться с умом — искупаться и хоть ненадолго вздремнуть.
Поэтому, недолго раздумывая, стащила с себя вязаный свитер, оставшись в бюстгальтере и джинсах, бросила его на кровать, обернулась…
…и встретилась с потрясённым взглядом Муратова-старшего, застывшего на пороге.
Его правая рука медленно, словно сама по себе, опускалась — видимо, он как раз собирался для приличия постучать. Но не успел. Я оказалась быстрее.
Синий взгляд с жадностью впился в меня, будто пытался запомнить.
— А… — в голове сделалось пусто.
Хозяин коттеджа, конечно, пришёл в себя первым. Он сжалился надо мной, посмотрев мне в глаза:
— Если бы я не знал вашего ко мне отношения, ненароком принял бы это за молчаливое приглашение.
Нет, он, очевидно, решил меня сегодня добить…
Я дёрнулась, сграбастала с постели свитер и обеими руками прижала его к груди. Сердце скакало в горле, вот-вот угрожая выпрыгнуть.
— А…Александр, вы зачем…
— А вы зачем дверь нараспашку оставили? — не дал он мне договорить.
В низком голосе сквозила ирония безо всякого намёка на оскорбительный тон, но я видела, как потемнел синий взгляд. Никогда ещё мне не доводилось ловить на себе подобные взгляды.
Он был осязаем. Как… как за секунду до прикосновения.
Сложно было бы объяснить это правильнее.
Даже Егор никогда на меня так не смотрел. Никогда.
— С вами ведь всё в порядке? — тёмные брови нахмурились. Хищная искорка в странном взгляде потухла, позволяя перевести дыхание.
Со мной ничего не в порядке. Я за всю жизнь таких безумных ночей не переживала.
Ещё немного — и чокнусь.
— В порядке, — я сглотнула и поморщилась от пересохшего горла. — Н-не думала, что мы так скоро снова увидимся. Вот и оставила… открытой.
Ну не буду же я ему объяснять, что это из-за его выходки я едва помнила, как вообще сюда добралась.
— Хорошо. Вообще-то я поднялся проверить, всё ли в порядке. Свет, вода, отопление. Возможно, вам что-нибудь нужно.
Полная перезагрузка. Вот что мне требовалось здесь и сейчас. Плохо, что такой кнопки в организме не предусмотрено.
— Нет. Спасибо, ничего не нужно. Т-тут всё в порядке.
Можно подумать, я проверяла. Но сейчас я сказала бы что угодно, только бы поскорее закончить беседу.
Муратов, конечно, мне не поверил. Но настаивать ни на чём не стал. Обвёл молчаливым взглядом комнату и кивнул.
— Если что-нибудь всё же понадобится — моя спальня напротив вашей.
Ох… Отлично. Прекрасно. За-ме-ча-тель-но.
— Спасибо, — шепнула я. — Конечно. Спокойной ночи.
Муратов понял прозрачный намёк. Кивнул. Напоследок одарил меня непозволительно долгим взглядом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. В которую я ещё добрых пару минут пялилась так, будто на ней цветы распустились.
Заснуть я так и не смогла.
Проворочавшись с боку на бок, через пару часов сдалась. На цыпочках выбралась из гостевой, собрала все свои вещи и, наскоро перекусив парой сэндвичей из разморозки, дождалась первых проблесков серого утра.
Снег валить давно перестал. На пятый раз я отыскала рискового таксиста и, додумавшись оставить на кухонном столе короткую записку с благодарностью, удрала из коттеджа Муратова-старшего как и собиралась — ни свет, ни заря.
Но никто из нас и подумать не мог, при каких безумных обстоятельствах нам предстоит встретиться снова…
Глава 36
— Мам, ты какая-то уставшая очень.
Я провела рукой по лицу и улыбнулась.
Нет, сейчас нет ничего более важного, чем поговорить с сыном. Всё остальное — потом. И поспешные сборы, и поиск более или менее подходящей съёмной квартиры, хотя бы на первое время. И, наконец, размышления о произошедшем в коттедже.
Всё — потом.
Да и вообще, стоило поторопиться. Я попросту не могла знать, когда домой мог заявиться Егор. Не исключено, что в компании своей ассистентки.
— Ну, в новогоднюю ночь же обычно не спят, — попыталась отшутиться я. — Вот и я почти не вздремнула. Тут, Лёш, такая неразбериха случилась. Из-за непогоды на работе пришлось задержаться. А потом ещё свет отключили.
А потом пожаловал твой дядя, а следом — твой непутёвый отчим со своей громкой подружкой. А дальше пока и вспоминать не хотелось.
— Так ты без света сидела? — ужаснулся сын.
— Ага. Но ничего страшного. Было… нескучно. Ты обо мне не переживай. Лучше расскажи, как у тебя-то дела? Как прошли ваши праздничные мероприятия?
И тут я вспомнила кое-что важное и с хитрой улыбкой протянула:
— И как там Ю-у-у-уля?
Лёшка распахнул глаза, а потом вдруг смущённо отвёл их, и на время от прилившего к сердцу умиления я позабыла обо всех своих насущных заботах.
Батюшки, да у нас тут действительно первая любовь, что ли, проклюнулась? И как я могла такое-то пропустить?
— Хорошо, — наконец сподобился на ответ Лёшка. — И я хорошо. А ещё нам вчера столько всего надарили!
На полчаса я выпала из реальности, внимательно слушая обо всех активностях, в которых вчера довелось поучаствовать сыну.
И если сравнить, то его новогодняя ночь оказалась куда насыщеннее и веселее, зато очень уж уступала моей в остроте ощущений. Наверное, мою в этом смысле ничья другая в этом году не переплюнет… Жаль только, что это очень спорное достижение.
— Лёш, я завтра к тебе приеду. Постараюсь с утра. Мне нужно… нужно кое-какие организационные вопросы решить. Вещи кое-куда отвезти. Договорились?
Не стану я ему сейчас объяснять, что меняю комфортабельный дом пока ещё мужа на… в сущности хоть что-нибудь. Только бы не оставаться с ним под одной крышей.
— Договорились.
— Сегодня-то у тебя никаких препаратов? Никаких процедур?
Лёшка помотал головой:
— Но мне сказали, если плохо себя почувствую, тут же сообщить.
— Но ты и правда чувствуешь себя хорошо? — снова принялась расспрашивать я.
— Мам, правда. Правда, клянусь!
— И даже конфетами не объелся?
— Да съел-то всего несколько штук, — буркнул сын. — И мандаринов ещё. И банан. И кусочек торта. И мороженое.
— Ох… И — ничего?
— Даже вообще и не капельки!
— Лёш, с конфетами не части. С чаем — можно. И фрукты, конечно. Но чтобы без перегибов.
Я знала, конечно, что за его рационом следили, но моих обычных волнений это никогда не снимало. Тут уж лучше, что называется, перебдеть.
