Дани вернулся в гостиную уже полностью одетый, только второй пары обуви у него не нашлось.
˗ Помылся? Молодец. А теперь раздевайся и ложись. Будем тебя лечить.
Вместо того, чтобы выполнить приказ, мужчина начал отнекиваться:
˗ Со мной все в порядке, не беспокойтесь, госпожа.
˗ Так, это еще что такое, ˗ хозяйка сурово нахмурилась. ˗ А ну, снимай рубашку! В порядке ты или нет, решать буду я. Быстро в постель! ˗ хотя в душе она порадовалась, первые недели он не то, что спорить, глаза лишний раз поднять не смел.
Похоже, Дани подумал о том же, потому что, снимая рубашку, грустно улыбнулся:
˗ Совсем вы меня разбаловали, госпожа. Кто же так с хозяйкой разговаривает?
Как бы Дани не хорохорился, на тюфяке он растянулся с видимым облегчением. Присев рядом Эйлин начала обрабатывать свежие кровоподтеки. Дани лежал с закрытыми глазами. Девушке даже показалось, что он уснул, не дождавшись ужина, но внезапно мужчина открыл глаза и спросил:
˗ Госпожа, вы ведь скоро уедете домой?
˗ Не так уж скоро. Недели две еще точно провозимся.
Он снова замолчал, уткнувшись взглядом в потолок, но потом все˗таки решился:
˗ Госпожа, пожалуйста, не продавайте меня, когда будете уезжать. Лучше убейте. Вы ведь можете сделать это быстро, чтобы я ничего не почувствовал.
От такого заявления Эйлин растерялась и некоторое время молчала, переваривая услышанное. Внезапно до нее дошло:
˗ Ты из˗за этого последние дни так переживал?
˗ Да, я услышал разговор слуг на кухне, ˗ признался Дани. ˗ Они предположили, что вы оставите меня князю, но...
˗ Но хозяйка с дочками вряд ли согласятся тебя оставить, ˗ закончила она мысль. ˗ Вообще˗то, я думала, что ты поедешь со мной. Тебя ведь ничего здесь не держит?
Дани уставился на хозяйку широко раскрытыми глазами.
˗ Вы возьмете меня с собой в Аберию?
˗ Да, если ты согласен.
˗ Конечно, я согласен! — Дани почувствовал, как с сердца свалился не камень, а целая скала. ˗ Госпожа, с вами я на все согласен!
˗ Подожди радоваться, ˗ осадила его Эйлнн. ˗ Все не так просто. Ты знаешь законы Аберии?
˗ Нет, госпожа. Меня могут не пустить?
˗ Пустить˗то, пустят, ˗ успокоила она. ˗ Понимаешь, у нас в Аберии практически нет рабов, по крайней мере, я ни одного не видела. Королевская семья осуждает рабовладение и во дворце используют только вольнонаемных слуг. Но официально полностью рабство не отменено. Закон запрещает только продажу рабов на территории Аберии. Но так как я купила тебя здесь, в Икхайе, то ты останешься моим рабом и при переходе границы.
Про этот законодательный казус как-то упоминал мэтр Лоркан: рабов нельзя продавать, дети, рожденные на территории королевства, становятся свободными, но взрослый раб остается рабом. До этого девушка была уверена, что рабства в Аберии нет.
˗ Зато вы уже не сможете меня никому продать, ˗ грустно улыбнулся Дани. ˗ Это гораздо больше, чем я мог рассчитывать.
˗ У меня были на тебя другие планы, но давай пока не будем это обсуждать, слишком рано. Вот вернемся домой, тогда и будем думать, как жить дальше. И еще, Дани, ˗ Эйлин перешла на строгий тон, ˗ если мы снова попадем в ситуацию как утром, ты должен держаться поближе ко мне. Под руку не лезь, но, если видишь, что я исчезаю, хватайся за меня обеими руками.
˗ Чтобы уйти с вами? ˗ сразу понял Дани.
˗ Да.
Он ненадолго задумался:
˗ Но я тяжелее вас. Не получится ли так, что я вас задержу?
Девушка расплылась в довольной улыбке, отличный вопрос, у него явно есть талант к артефакторике.
˗ Нет. Может, только провалимся не так далеко, но это даже к лучшему. Мне не понравилось гулять по пескам три часа.
После этого разговора Дани как будто оттаял. Он перестал изображать из себя идеального раба, уже не прятал взгляд от хозяйки, стал чаще улыбаться. И хотя по˗прежнему разговаривал с Эйлин почтительно, но начал почтительно спорить и почтительно подшучивать. И им обоим это нравилось.
18. Ярмарка
На следующий день хозяйка категорически запретила Дани вставать и ушла в мастерскую одна, оставив рядом с ним книгу легенд и бумагу с карандашом, чтобы не скучал. Легенды были интересные, оформленные цветными миниатюрами. В другой раз он бы с удовольствием их почитал, но сегодня сам не заметил, как уплыл в сон на первой же странице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Проснулся, когда скрипнула входная дверь, и в комнату вошла Эйлин, неся тяжелый поднос с обедом. Чужих слуг на свою территорию она по˗прежнему предпочитала не пускать. Дани дернулся было помочь, но со стоном схватился за бок. Под укоризненным взглядом хозяйки, он все˗таки поднялся, стараясь двигаться осторожно и не делать резких движений.
Помогать госпожа ему все равно не позволила, заставила сесть на стул у стола, и сама хлопотала вокруг, наполняя тарелку и подкладывая вкусные кусочки. Дани чувствовал себя странно. Вся эта забота, от лишнего куска мяса на тарелке, до кувшина с водой, поставленного так, чтобы он мог дотянуться, не вставая с постели, была ему безумно приятна. Но внутри злым червячком сидела мысль, что он простой раб, не достоин хлопот госпожи. Ее заботы предназначены кому˗то свободному, более умному и более смелому. Скоро она поймет, что ошиблась, и разочаруется в нем.
День тянулся медленно, спать больше не хотелось, легенды не увлекали, портрет Эйлин на бумаге выходил неуклюжим и совсем на нее не похожим. Сразу вспомнился первый хозяин, приказывающий бросить в печь «эту мазню». Может, он был прав и рабу никогда не стать настоящим художником? Дани потянулся было порвать рисунок, но рука не поднялась, и он просто сунул его под стопку бумаги.
Хозяйка вернулась из мастерской, когда в комнате начало темнеть. Устало потянулась и посетовала:
˗ Без тебя, как без рук.
Она захлопотала над чайником на маленькой магической плитке, мимоходом проверила у него лоб, нет ли жара. Чужая холодная комната сразу стала уютной, все страхи и сомнения ушли, спрятались глубоко под сердце до следующего раза.
Остаток вечера хозяйка что˗то плела из кожаных шнурков, вплетая мелкие необработанные кристаллы, в которых Дани без труда опознал тунгрилы, а потом сосредоточенно колдовала, сверяясь с записями из потрепанной тетради.
Дани было безумно интересно, что она делает, но лезть с вопросами не решился. Слишком глубоко в нем еще сидело, что раб не имеет права начинать разговор первым. Наконец госпожа удовлетворенно откинулась на спинку стула и устало размяла шею.
˗ Дани, иди сюда.
Получившуюся кожаную полоску она повязала ему на плечо. Выглядела та, как обычный простенький браслет, симпатичный, но дешевый, если не видеть тонкое кружево заклинаний.
˗ Это защитный артефакт, давно надо было для тебя сделать, ˗ пояснила хозяйка. — От всего на свете, конечно, не защитит, так что бессмертным себя теперь не считай. Но мне так будет спокойнее. Носи не снимая.
˗ Спасибо, ˗ Дани осторожно погладил украшение.
Сказать хотелось очень многое, но все слова куда˗то подевались, и он смог выдавить только еще раз:
˗ Спасибо, госпожа.
Перед сном Дани долго разглядывал себя в зеркале в уборной. Обилие свежих синяков не украшало, но по сравнению с тем, что было месяц назад, он выглядел совсем неплохо. Болезненная худоба еще осталась, но уже наметились мышцы, живот перестал прилипать к позвоночнику. А кожаная полоска на плече напомнила, что он всегда был неплохо сложен, широкоплечий и длинноногий. И на лицо симпатичный. Единственная полоска шрама на скуле не слишком заметна, так же, как и чуть кривоватый нос. Надо только щёки немного наесть. Парень усмехнулся своим мыслям и пошел одеваться.
На следующий день Дани, как обычно, встал до рассвета и приступил к своим каждодневным обязанностям. Ничего тяжелого госпожа его делать не заставляет, а еще день наедине со своими мыслями он не выдержит.
Глядя на босые ноги своего помощника, Эйлин пришла к выводу, что повторного похода по лавкам не избежать. Самого Дани перспектива ходить босиком ничуть не смущала, даже если придется идти так по нагретой мостовой или горячему песку, не впервой. Пришлось хозяйке выдвинуть другой аргумент:
