— Ты… это, солдат… — полицейский промямлил, — Чего тут… ну… ходишь?!
Я показал ящичек:
— Не видишь? Личный приказ коменданта.
Мы оба знали, что делами армии должна заниматься особая служба, но уж никак не полиция.
Полицейский поджал губы, для смелости поправил дубинкой фуражку. И хотел было развернуться, но наткнулся на далёкий взгляд Стража Душ, обернувшегося лишь на миг.
Лис тут же повернулся назад. Открыл рот, закрыл, снова открыл…
— Ну… Ну так это… Если приказ, то давай… Ну, давай, выполняй! — он скрутил дубинку в руках, — Нечего стоять, выполнять надо. Комендант же тут живёт…
Он ткнул дубинкой за спину, в какой-то из домов.
Я усмехнулся, понимая, для чего этот концерт. Тем двоим Стражам Душ надоело, что я плетусь по тротуару как амёба, с остановками и приседами, вот и послали поторопить.
Ну так, по легенде же я молодой рекрут, должен от страха сейчас же подскочить и понестись.
— Да у меня план ещё не готов, — вздохнул я, — Понимаешь?
— Какой план? — удивлённо спросил лис.
В это время я смотрел за его спину. Один из Стражей Душ, которому явно надоело ждать, решил перейти улицу поближе.
Вот, одевая перчатки, он пропустил мимо небольшой конный экипаж. И направился к нам, глядя чуть в сторону, будто бы совсем не интересуется происходящим. Его бронзовая кокарда на фуражке слабо поблёскивала под затянутым облаками небом.
Да уж, магия мысли имеет одну нехорошую черту — конспирации ну никакой совершенно. В нашей, земной агентурной разведке такие бы специалисты не продержались и дня.
— Э, ты… Рядовой! — рыкнул на меня полицейский, заметив приближение Стража Душ, — Давай быстро… это… приказ свой выполнять!
Я улыбнулся ему, потом поднял глаза чуть выше, чтобы встретиться взглядом с оракулом. Ну же, давай, допусти ошибку.
Тот тоже оскалился, его зрачки весело блеснули. Повеяло псионикой… и мой кокон с готовностью подёрнулся, потянулся навстречу. Ну, поехали!
***
На тротуаре напротив стояли полицейский и солдат с ящиком в руках. Лис явно нервничал, а служивый в мешковатой форме, с закатанными рукавами, смотрел на меня и ехидно улыбался.
— Не дрейфить, — отсалютовал я ему.
Тело, в котором я оказался, было подкачанным и упругим — оракул явно не чурался физических тренировок. И это хорошо…
Сознание Стража Душ, что удивительно, находилось совсем рядом в голове, но от него веяло ужасом и страхом. Кажется, он подумал, что его задело блуждающим Пульсаром. Ну ничего, значит, у меня будет побольше времени, пока он оклемается.
Я сунул руку в карман, нащупал пистолет, вытащил.
— Эй, пёс толчковый! — крикнул я, привлекая внимание полицейского, который всё грозил Василию дубиной.
Тот обернулся. Мокрый от пота лоб, круглые от испуга глаза… Ох и боятся же они Стражей Душ после такой долгой свободы, которую дарил Межедару проклятый Вертун.
Лишнего греха я брать на душу не хотел, поэтому спустил курок лису в ногу. Целители подлатают, в этом мире с этим всё довольно просто.
Полицейский заорал, свалившись и схватившись за ботинок. Я же сразу развернулся, нашёл взглядом второго Стража Душ на другой стороне улицы.
Тот уже выхватил пистолет, но смотрел не на меня, а на бедолагу, которого я подстрелил. Явно подумал, что это его напарник заметил что-то подозрительное… Ну и хорошо, заговорщиков мне жалеть совершенно не хотелось.
Страж Душ всё-таки что-то почуял и в последний момент успел присесть. Грохнул пистолет в моих руках, за спиной оракула осыпалась стеклянная витрина.
Вокруг уже кричали люди, проносились тени испуганных прохожих. Где-то всхрапнула лошадь, на неё прикрикнул возничий.
Страж Душ уже выстрелил мне в ответ, я на автомате ушёл в сторону, перекувыркнулся, вскочил на колено. Рука по привычке скользнула за патроном, зарядила… Стреляю, но тот везунчик уже нырнул в закоулок — пуля попала в край вывески, на которую оракулы до этого глазели.
Да уж, с меткостью что-то у меня не айс.
Разум хозяина так и находился в прострации, даже не желая бороться с Иным, захватившим его тело… Я встал, развернулся, на ходу заряжая ещё патрон, и приготовился выстрелить уже в себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не понял, — я растерянно посмотрел на плачущего полицейского, баюкающего свою ногу на тротуаре.
Как хорошо, что я сначала повернулся. Рядом с раненым лисом валялся только ящик, с чуть отколотой крышкой — из щели высыпался ржавый «порошок счастья», разлетевшись от удара длинными лучами по брусчатке.
Ну, а где Вася-то?!
На одном из лучей было видно чёткие следы сапог, которые ржавыми пятнами на камнях удалялись прочь по улице… Я поднял взгляд и успел заметить вдалеке скачущую спину в мешковатой военной форме прежде, чем над моей головой просвистела пуля.
Раздался ещё выстрел, чуть не сорвав с меня фуражку. Кажется, только что Тим Зайцев чуть не прекратил свою учебную иллюзию…
Присев, я кувырком перекатился ближе к раненому, чтобы хоть как-то прикрыться, и понял, что весь измазался в проклятом порошке.
С другой стороны улицы возле припаркованной полицейской кареты стояли ещё два лиса и перезаряжали магострелы.
Но я уже смотрел не на них, а, чуть не свернув шею, таращился на удирающего по улице Василия. Тот лавировал между жмущихся к зданиям и заборчикам прохожих, грубо сбивая некоторых с ног.
А-а-а, жжёный ты псарь, да что происходит-то?!
Я развернулся, понимая, что копы должны были уже перезарядиться. Но тут раздался ещё выстрел — второй оракул выглядывал из-за угла с дымящимся пистолетом и смотрел… вслед моему Василию.
Неужели пристрелил Пёсина?!
Взволнованный, я обернулся и с облегчением выдохнул. Дрищавая спина Василия как раз скрылась за тем углом, где до этого повязали Сивого.
— Моё тело… Вася! — вырвалось у меня, — Стой.
Полицейские тоже что-то закричали, один пошёл к тому зданию, за которым скрывался второй оракул. Другой двинулся ко мне, на ходу перезаряжая магострел.
Вот патрон выпал из трясущихся пальцев полицейского, и тот присел, чтобы подобрать. Такую удачу упускать было нельзя, и я, вскочив, резко рванул за Василием.
— Стой! — донеслось мне в спину.
— Держи карман шире, — со злостью бросил я, на всякий случай вильнув в сторону.
Да, тут никто не заботился жизнями простых граждан. По моему плечу просвистела пуля, взрезав кожу плаща, и впереди меня упал, схватившись за руку, житель города. К нему сразу метнулась подруга в вечернем платье, и мне пришлось перепрыгивать их обоих, как заправскому бегуну через препятствия.
Кровь била в уши, ноги работали на пределе, но уже через несколько секунд я добежал до угла.
— Стоять! — вырвалось у меня, — Стоять, моё тело!
***
Здесь было спокойнее, но вдалеке уже маячила пара полицейских повозок. Где-то протяжно заверещал свисток…
Ни Василия, ни Сивого я впереди среди горожан не увидел, зато сбоку на невысоком каменном заборчике обнаружился мазок ржавчины. «Порошок счастья»!
Я перемахнул через эту ограду, упав в чей-то ухоженный садик. Проскакал по красивой клумбе, перелетел через скамейку, нырнул в кусты…
— А-а-а! — удар кулака почти достал меня, но я легко отвёл его, и взяв руку на залом, навалился на агрессора.
Рыжая шевелюра Василия, прижатого к земле, затряслась передо мной. Он напрягся, пытаясь скинуть меня.
— Пусти, морда привратная!
— Вася, — прохрипел я, пытаясь вернуть обезумевшей глотке способность разговаривать, — Что, мать твою, происходит?!
Его голова дёрнулась, поворачиваясь. Пёсин прохрипел:
— Ты ещё не понял?! — он оскалился, — Думал, получил мою силу, и всё? Ничего не надо отдавать?!
— Ты-ы-ы… — выдохнул я, — Кто ты?
Тут Вася задёргался, чуть не захныкав, стукнулся лбом об землю. Затрясся, пытаясь извернуться ужом. Я перехватил его покрепче, но тут Пёсин затараторил:
— Я держу его, Тим! Держу… Давай!
Сказать, что я удивился — это мягко выразиться.
