– Но, милый, – с недоумением спросила Тереза, – какая разница, доберемся мы до заповедника засветло или в темноте? И почему тебя волнует погода?
Я не хуже Марка знал почему. А он сказал, успокаивая ее:
– Не думай об этом, мама. Расслабься.
Мы подошли к ярко освещенным входным дверям аэропорта, где, как всегда, частные ролеты, такси и лимузины высаживали толпы пассажиров на платформу. Люди в очередях к барьеру выглядели, как всегда, уныло. Горы багажа с бирками дожидались, чтобы ими занялись загнанные роботы-носильщики. Плакали младенцы, бизнесмены сутулились, туристы возбужденно вертелись, и всюду расхаживали полицейские, приглядывая за порядком и бормоча что-то в наручные коммуникаторы. Парочка в желтом яйце впереди нас снова тискалась. Им, как и всем прибывающим в частных экипажах, полагалось пять минут узаконенной стоянки, а затем администрация аэропорта регистрировала их номер и требовала объяснения, почему они задержались, – очень убедительного объяснения. Предупреждения были развешаны повсюду, напоминая водителям, что, когда на панели вспыхнет предупреждение, они должны дать сигнал своему экипажу освободить место.
– Ах Боже мой! – сказала Тереза. – Мне необходимо посетить туалет.
Марк включил экранирование и уже лихорадочно возился с кодовым устройством.
– Конечно, раз необходимо, – сказал он ровным голосом. – Но если ты не уложишься в разрешенные пять минут, наша идентификация попадет в долгосрочную память и подойдет полицейский-человек, чтобы вышвырнуть нас отсюда. Возможно, он решит нас оштрафовать и тут же обнаружит, что наш внешний номер не совпадает с кодовым, – и, возможно, мы все тут же умрем.
Она заморгала.
– Тогда я потерплю.
Марк рывком вставил панель на место. Лампочка еще не вспыхнула, когда он сказал в командный микрофон:
– Вылет!
Конвейер мягко подхватил наше яйцо и поднял его на поверхность. Несколько минут спустя мы вновь вошли в контролируемое воздушное пространство в Кембридже и, замаскированные нашим новым регистрационным номером, унеслись по направлению к Монреалю.
ГЛАВА VII. ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Мы все тут же умрем…
В Статутах Симбиарского Магистрата числилось много преступлений первой категории, караемых смертью, и одним из них было сознательное противодействие операнта Статутам Размножения. А также пособничество и содействие ему. Марк мог избежать смертной казни как несовершеннолетний, Тереза – как сумасшедшая, но для меня – и для Джека, – если бы нас поймали, завтрашний день уже бы не наступил.
Но почему-то мне казалось, что нас не поймают. Таинственное экзотическое существо, которое я назвал Фамильным Призраком, приказало мне отправиться в эту поездку, а оно не стало бы посылать меня на верную смерть. Разве что ему больше не требуется человек для исполнения его непостижимых замыслов, а в этом я очень и очень сомневался.
Предыдущее активное вмешательство Призрака в мою жизнь произошло в 2029 году и выглядело вполне безобидным: мне было приказано отправиться на съезд фантастов в Лондоне. Там Призрак велел мне пригласить Мэри, дочь Ильи и Кэтрин Гаврысей, из Оксфорда, где они жили, и всего лишь познакомить ее с научным фантастом Кайлом Макдональдсом, моим приятелем. Зачем это было нужно – оставалось мне неясным еще сорок восемь лет…
Я постарался выкинуть из головы все тревожные мысли, откинулся на своем удобном диванчике, захрустел картофельной соломкой и расслабился, пока наше алое яйцо мчалось по ионосфере. По распоряжению Марка я составил список – вернее, три списка: одежда, снаряжение, провизия – всего того, что нам могло понадобиться в канадской глухомани на протяжении примерно четырех месяцев. Я практически не заметил короткого приземления в Монреале, а потом в Чикаго. Но в Денвере, по мнению Марка, уже можно было без опасений сделать кое-какие покупки. Мы безвекторно слетали в большой супермаркет на Аламеда-сквер и молниеносно накупили того, сего и этого. Нет, моих списков мы не исчерпали, но заметно подсократили их, если не считать провизии. Час спустя мы снова были в пути. Задний диванчик был завален покупками, и мы с Терезой начали их рассортировывать и укладывать в вещмешки, а Марк тем временем напряженно дальнесканировал и оставался в трансе почти до самого Ванкувера. Наконец, выйдя из транса, он сообщил нам, что Люсиль обнаружила исчезновение Терезы и пришла к самым нежелательным выводам. О своих подозрениях она сообщила Полю и так оглушила его этим двойным ударом – его жена незаконно забеременела и, видимо, пытается скрыться, – что он все еще сидит у себя в кабинете в Конкорде, не зная, как поступить.
– Он что-нибудь сообразит, – мрачно предсказал я. – Скорее всего, созовет семейный совет. Интересно, как скоро они хватятся меня?
– Миранда Манион скажет им, что мы с тобой отправились на прогулку на каноэ, – ответил Марк. – И они знают, что я могу экранировать нас от дальневидения, если захочу. Они не сразу придут к выводу, что мама с нами, да и вообще, что мама решила сбежать. И безусловно, не станут тут же принимать официальные меры. А когда я вернусь завтра и расскажу им…
– Что ты им расскажешь, милый? – спросила Тереза, отрываясь от компактного древореза фирмы «Мацусита» и руководства к нему, которое с интересом изучала. Над куполом нашего яйца сияли звезды, а ближний дисплей показывал, что в радиусе десяти километров мы совсем одни.
– Я скажу, – задумчиво ответил мальчик, – что было ужасно жарко и мы с дядюшкой Роги решили прокатиться на каноэ по Коннектикуту ниже Уилдер-Дам. И позвали тебя с собой, мама. В хартлендских быстринах каноэ перевернулось. Я ударился головой о камень и почти в беспамятстве уцепился за каноэ, а дядюшка Роги старался спасти тебя. Он проявил огромное мужество. Кажется, я уловил, как в последний момент вы оба вознесли телепатическую молитву.
– Ах как печально! – сказала Тереза. – И как ты находчив, милый.
А у меня отвисла челюсть. И Марк думает, что проведет кого-то такой басенкой!
– Завтра утром кто-нибудь найдет меня и каноэ на берегу у Эскатни, – продолжал Марк. – Но, как ни грустно, вас им найти не удастся. Разве только башмак дядюшки Роги и мамин зеленый шарф…
– Ты всерьез веришь, что Поль и Дени клюнут на такую чушь? – спросил я скептически. – Их-то ты не принудишь, как бедную девочку от Херца…
– Да, – согласился Марк. – Но ни папа, ни Grandpere не смогут доказать, что я лгу, а моя история послужит удобной официальной версией для семьи, и никому в Магистрате не удастся ее опровергнуть, то есть если они не проследят наш полет. Противозаконная беременность мамы, наверное, выплывет наружу. Эх, если бы Grandmere не рассказала о ней папе! Ну и теперь ему придется последовать своему драгоценному чувству долга… Тем не менее я почти уверен, что предполагаемая смерть мамы позволит папе и всей семье дотянуть до утверждения Магнатов в январе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
