— Да-да, разумеется. — Люк сделал шаг к двери. — Очевидно, нам следует пока оставить все как есть. И длинные беседы вообще отложить на будущее. Если захочешь, поговорим, когда твое самочувствие придет в норму.
Ширли опустила ресницы.
— Хорошо. А сейчас...
— Ухожу, — сказал Люк. Уже находясь на пороге, он на миг оглянулся. — Уверена, что тебе ничего не нужно?
Она качнула головой.
— Пока ничего. А ты... постарайся не думать о том, что называешь бездействием.
— Обо мне не беспокойся, — махнул Люк рукой. — Я вполне заслуживаю тех волнений, которые меня сейчас одолевают. — После секундной паузы, он сказал: — Сейчас поставлю твой «вольво» в гараж и уеду. Обещаешь позвонить мне, если возникнет необходимость в моей помощи?
Чуть помедлив, Ширли шепнула:
— Да.
И Люк понял, что она не обманывает его.
...На полдороге в Манчестер он вспомнил, что так и не забрал у Ширли компакт-диск с записью музыки, над аранжировкой которой ему предстоит поработать.
Как только за Люком закрылась дверь спальни, Ширли легла на кровать.
Еще утро не кончилось, а я чувствую себя совершенно разбитой, проплыло в ее голове. Что со мной происходит? Почему мне сегодня так плохо?
Некоторое время она лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам, доносящимся со двора. Сначала долетел шум двигателя «вольво», затем раздался характерный скрип задвигающейся двери гаража. Потом Ширли услышала, как Люк сел в свой «бентли», захлопнул дверцу и укатил прочь. В наступившей затем тишине звучал лишь птичий щебет.
Ширли не заметила, как уснула — будто провалилась в забытье. Может, она даже и не спала, а потеряла сознание. Во всяком случае, снов не видела, ее словно поглотила вязкая темнота.
Выбраться из этой странной тягучей субстанции ей помог звонок телефона, который она различила не сразу. Сначала у нее возникло ощущение какой-то досадной помехи, не позволяющей оставаться в засасывающем мраке полубессознательного состояния. Потом она поняла, в чем состоит эта помеха — в размеренных звонках. И только затем Ширли сообразила, что это звонит ее сотовый телефон.
Потянувшись к тумбочке, на которую положила свою сумку, она чуть не уронила ее на пол, но все же кое-как открыла, нащупала трубку и поднесла к уху.
— Да.
— Ширли?
— Да, — повторила она, тщетно пытаясь понять, с кем говорит.
— Дорогая моя, у тебя какой-то странный голос. Ты в порядке?
Только сейчас Ширли узнала Сандру.
— А, это ты, — протянула она. — Я... не очень хорошо себя чувствую.
— Что? — всполошилась та. — Не очень хорошо? Что это означает?
Ширли в нескольких словах описала свое состояние. Выслушав ее, Сандра вздохнула с облегчением.
— Беременных всегда тошнит, это обычное дело. Придется потерпеть. Не ты первая, не ты последняя.
— Сегодня мне как-то особенно нехорошо, — пожаловалась Ширли. — Такая слабость, кружится голова... — Не договорив, она вздохнула. — Даже сейчас, когда лежу.
— Лежишь? — переспросила Сандра. — Где это ты лежишь? Постой, ты разве не в театре?
Ширли провела языком по пересохшим губам.
— Нет, дома.
— Не поехала на работу?
Вновь потянувшись к сумке, Ширли извлекла пластиковую бутылку минеральной воды, отвинтила крышку, отпила глоток и лишь тогда ответила:
— Поехала, но в середине пути вынуждена была остановиться. Мне стало плохо, и дальше я ехать не могла.
Сандра пробормотала что-то невразумительное, будто бы «кошмар» или нечто в этом роде. Затем, после небольшой паузы, спросила:
— Как же ты добралась до дому?
— Меня привез Люк, — нехотя ответила Ширли.
— Кто?
— Люк, — повторила Ширли. — Я рассказывала тебе о нем.
— Ах да, помню! Люк Ролстон, отец твоего будущего ребенка. Не думай, что я забыла.
Ширли недовольно поморщилась.
— Только не говори так, прошу тебя. Мне очень не нравится, когда рядом с именем Люка ты употребляешь слова «отец ребенка».
— Но ведь ты сама сказала, что он отец твоего будущего малыша, — с некоторым смущением в голосе заметила Сандра.
— Только в биологическом смысле.
— Все равно, — задумчиво произнесла Сандра. — Видишь, он помог тебе.
— Он готов помогать мне днем и ночью, — проворчала Ширли.
Повисла короткая пауза.
— Но ведь это же хорошо! Не понимаю, чем ты недовольна?
— Тем, что Люк сближается со мной. Мы с ним договорились держаться на расстоянии друг от друга. Я сказала, что ребенок будет только моим, и Люк как будто не возражал против этого. Но сейчас он то и дело заводит какие-то странные разговоры...
— Ему понравилась идея стать отцом? — В голосе Сандры ощущалась улыбка.
— Что ты! Даже близко нет ничего подобного. Просто Люк хочет как-то участвовать во всем этом.
— Что-то я не улавливаю, — сказала Сандра.
— Я сама до конца не поняла, но вроде бы он терзается чувством вины и считает себя моим должником. Если верить его словам, ребенок здесь ни при чем. Люк будто бы не желает выглядеть непорядочным по отношению к женщине, которая неожиданно забеременела после... э-э... контакта с ним. А сейчас ему тем более хочется загладить свою вину — которую я сама считаю воображаемой, — потому что он видит, как мне плохо.
— Что-то чересчур мудрено заверчено, — хмыкнула Сандра.
— Согласна, но меня тревожит другое: вдруг потом Люк действительно пожелает завести какие-нибудь отношения с моим малышом. Скажем, общаться с ним, играть, водить на прогулки и тому подобное. Или того хуже — попытается забрать у меня ребенка. Ведь в жизни чего только не бывает.
Сандра на миг задумалась.
— Считает себя твоим должником, говоришь? Хм, тогда ты можешь применить к нему право удержания.
— Это еще что такое?
— Право по закону оставить у себя собственность, принадлежащую другому, в качестве удовлетворения долговых претензий носителя такого права в отношении владельца собственности, — без запинки, как по-писаному произнесла Сандра.
— А проще нельзя? — жалобно спросила Ширли. — Я ничего не поняла.
— Можно. Проще это называется правом ареста имущества должника.
Наступило молчание, и можно было подумать, что Ширли размышляет над словами Сандры, однако она произнесла:
— Трудно, наверное, быть юристом.
— А балериной легко?
— По-моему, гораздо легче. Во всяком случае, не нужно учить наизусть подобных формулировок.
— Не знаю... По мне, так проще что-нибудь вызубрить, чем изнурять себя вечными репетициями и диетой.
— Ладно, оставим этот спорный вопрос. Так ты рассматриваешь ребенка как имущество?
— Ну...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
