Гукасян меланхолично покосился на нее.
— А если я обижусь и не пущу вас в номер?
— Я вас пристукну, — обворожительно улыбаясь, сказала Марина. — Голыми руками. Заберу ключ, запру вас снаружи и пойду в номер. У меня будет достаточно времени, прежде чем ваши гориллы вас обнаружат…
— Я пошутил.
— Я тоже.
— Знаете, а вы мне нравитесь, — сказал Гукасян.
— Здорово! — сказала Марина. — Свидание назначать будете? Лучше всего у какогонибудь старинного памятника, я тут у вас видела парочку, есть вполне приличные…
— Я не об этом. Серьезно, нравитесь. В вас есть способность к разумному компромиссу, отличающая толковых людей.
— А уж ваши мужские достоинства… Я восхищена.
— Бросьте, — сказал Гукасян серьезно и устало. — Я в самом деле никогда не понимал, почему в эти игры лезут очаровательные девушки. Вам бы надежно встать за крепким мужским плечом…
— Вы, наверное, не слышали… В мире вторую сотню лет бушует женское равноправие, — съязвила Марина.
— И зря, помоему, — убежденно сказал Гукасян. — Вот что… Я вас сейчас отведу в номер, быстренько сделайте свои дела и выметайтесь. Лучше бы вам вообще убраться из этого города. Вокруг и так три дня отираются какието личности, которых не было в прежних привычных раскладах. Пытаются вынюхивать, задавать вопросы…
— Вот как? — спокойно сказала Марина. — Вы здесь хозяин, или как?
— Я же говорю — новые личности! Это мне и не нравится — когда трещат по швам устоявшиеся порядки и расклады. В конце концов, ни ваша тысяча долларов, ни ваши умелые губки не стоят того, чтобы изза них рисковать налаженным делом…
— Вас крепко достают? — прищурилась Марина.
— Не сказал бы. Но шляются вокруг и задают вопросы.
— О Тимофее?
— Да. А что я могу сказать? Он мне хорошо платил за комфорт и конфиденциальность, вот и все. Моя гостиница для того и существует. Но я никогда не лезу в дела гостей. А сейчас, такое впечатление, меня туда затягивают…
— Кто они?
— А черт их знает! Я велел ребятам отвечать чистую правду: что господин Сабашников кудато уехал из города три дня назад, номер остается пока что за ним, поскольку оплачена неделю вперед. А они упираются, будто я чтото от них скрываю…
— Как всегда в таких случаях, — сказала Марина. — Как, повашему, они представляют страну, или…
— Я вас умоляю, не затягивайте меня в ваши дела, я же сказал! — огрызнулся Гукасян. — Понятия не имею!
Ясно одно, подумала Марина: это достаточно крутые ребята, если смогли внушить некоторый страх этому здешнему царьку. Ладно, колоть его бесполезно, вряд ли ему чтонибудь известно…
Она все же спросила:
— А Тим точно уехал из города три дня назад?
— Он так сказал.
— У него была машина?
— Конечно. Он на ней и уехал. И больше я ничего не слышал.
— Ладно, — сказала Марина. — Пойдемте, предупредите ваших ребят, что мы с вами договорились.
Гукасян поднялся с очередным вздохом.
Вот этот номер как раз и был самым подходящим логовом для человека определенных занятий. Марина все оценила с первого взгляда. Окно гостиной выходило на боковую стену, метрах в десяти от него располагалась глухая стена ресторанчика, окно спальни — во внутренний дворик. Между гаражами и еще какимито строениями извивался проход, по которому, можно ручаться, в два счета попадешь на прилегающие улицы. И наблюдатель, занявший позицию под любым окном, выдал бы себя моментально, поскольку ему ни за что не прикинуться скучающим зевакой. Нечего ротозеям делать в таких местах… Ну, а у хозяина номера есть два пути бегства, помимо главного входа…
Тот же идеальный порядок, что и в квартире Сабашникова, а вещей еще меньше. Марина сноровисто принялась за обыск, мимоходом убедившись в полном отсутствии микрофонов.
Дело продвигалось быстро, но безрезультатно. Она проверила каждый квадратный сантиметр пространства, все возможные тайники — от банальных до изощренных. И, только убедившись, что ничего не найдет, перешла к занавескам. Логика нехитрая: если этот прием сработал на той квартире, и ключ остался незамеченным, логично предположить, что и здесь…
Нащупав нечто маленькое, идеально круглое, совершенно плоское, Марина воспрянула духом. Раздвинула складки, оторвала прилепленную прозрачной липкой лентой дискету. Не теряя времени, поставила ноутбук на стол, уселась.
Стандартный «ключ» подошел и здесь. Сосредоточенно нахмурясь, она впилась взглядом в экран.
«Можно побиться об заклад, что читать это будут либо Дикарка, либо Фермер, либо Крокодил. Все свои, преамбул не требуется.
Ребята, ну и задница! В такое дерьмо я еще не вляпывался. Ни на кого нельзя полагаться, полное впечатление, что перекупили и перевербовали абсолютно всех. Я уже давно избавился от идеалистического взгляда на жизнь и прекрасно знаю, как компании вроде „Центра" в таких медвежьих углах подгребают под себя все, до чего могут дотянуться, но энергия и размах господина Бородина впечатляют… Не удивлюсь, если окажется, что и здешний президент — уже не президент, а переодетая секретарша Тараса…
Не знаю, чем кончится дело, не ведаю, что вы сами накопаете, поэтому, простите, никаких роковых тайн не открою. Их у меня нет. Одни подозрения насчет того, что игра здесь ведется грязнейшая, и не только здесь. В таких условиях делиться с вами предположениями и версиями — не самый лучший способ. Попытаюсь предпринять коекакие действия, а там будет видно.
Некоторые детали. Не знаю, скроют ли это от вас, как скрыли от меня, но „маршрут Дельта" — предприятие сугубо правительственное. Почему мне об этом не сообщили сразу, совершенно непонятно. Знай я заранее, сберег бы массу усилий и казенных денег, а не носился бы, как идиот, за этим никчемным Цезарем.
Все, что происходит вокруг маршрута, мне категорически не нравится. Подобная суета, как подсказывает свой и чужой опыт, бывает только перед акцией.
Кто бы ее ни готовил, это не китайцы. Они пока ограничиваются тем, что топочут по пятам, как их ни сбрасывай. Девку я проследил до ресторана „Янцзы", она там в самом деле работает официанткой. Китайцы к таким вещам относятся скрупулезно. Если она числится официанткой, значит, пару дней в неделю и вправду порхает по залу с подносом.
Из всех явок Бородина меня особенно интересует прилагаемая. Не могу пока что доискаться, какого черта ему там понадобилось. Городок крохотный, совершенно не интересный в любых смыслах, если не считать почтенного возраста, который сам по себе опятьтаки никому неинтересен. Однако Бородин очень старательно обустроил там явку и наладил достаточно связей, чтобы его люди там себя чувствовали, как дома. Это неспроста.
В общем, надеюсь, что смогу добавить чтото конкретное, когда вернусь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
