меня метнули заставил замолчать.
– Лиа, ведь Кронси права, – быстро подхватил Вайлон – давай немного пройдёмся?
Я неуверенно кивнула. Надо будет все-таки поговорить с интриганкой. Что-то ее желание наладить мою личную жизнь становиться совсем навязчивым.
Вечерело, так что я взяла тёплую вязаную шаль и накинула ее прямо сверху на домашнее платье. Да оно конечно было в пятнах от готовки, но я не переодевалась из уютной одежды в мелкий цветочек на ужин, не буду переодеваться и для прогулки.
Вайлон тепло попрощался с ба, я попросила ее ничего не убирать, а отдыхать. И мы направились в никуда. Бродили по улочкам Лостиркуда. Было в нашей столице что-то неуловимо красивое. Сочные краски природы, суровые условия жизни, атмосфера домашнего уюта.
Не помню, когда уже последний раз вот так гуляла. Я с удовольствием отмечала небольшие изменения. Вон оказывается кожевник Крагот обновил вывеску и покрасил дом. А у чайной на углу теперь появился пристрой сбоку. Когда-нибудь мы ещё замостим тротуары, и тогда вообще станем жить шикарно.
– Ты уже даже вполовину уха не слушаешь ведь так? – вдруг раздался вкрадчивый голос у меня над головой.
– Ой, – я вздрогнула.
Вынырнув из своих мыслей, я поняла, что мы свернули с основной дороги. Кажется это узкий тупичок находиться между библиотекой и домом нашего часовщика? Точно.
– Прости я задумалась.
– И о чем?
– О тротуаре. Было бы здорово все-таки заиметь мощеные дорожки, грязи не будет и вообще удобно… – меня перебил резкий хохот – Эй, ты чего?
– Знаешь ты необыкновенная девушка. Я не знаю никого, кто на свидании думал бы о мощеных дорожках.
– На свидании?
– О Боги, за что вы отвернулись от меня. Значит ты подумала даже о мощеных дорожках, но не подумала, что это свидание?
Я нахмурилась. Мне не нравился этот напор, не нравилось обесценивание моих мыслей. Пусть они и были о дурацких мощеных дорожках.
– Лиа, ты мне очень нравишься, – парень встал напротив меня, но опять же близко. Непозволительно близко. Я сделала шаг назад. Нет, только не это, нормально же общались!
– Твои глаза такие большие. Смотря в них, я тону и забываю обо всем на свете. В мыслях остаёшься только ты, – Вайлон наступал, пока я не уперлась спиной в стену дома. Демоны бездны, какой же узкий переулок. И почему они все привязались к моим глазам, ну большие, так не синие же. Даже не голубые.
– Ты такая хрупкая, я мог бы о тебе позаботиться. Всегда быть рядом. Всегда быть с тобой, – по бокам от моего лица в стену уперлись две ладони гвардейца. Его грудь тяжело вздымалась, а глаза горели зелёным огнём. Как бы ему сказать, что я и сама прекрасно о себе забочусь?
– Не могу думать больше не о ком. Ты моя единственная, неповторимая. Ты моя… – Вайлон стал склоняться к моему лицу и переходить на шёпот. А меня…
Меня пронзил страх. Нет он безусловно хороший, веселый, умный и красивый. Очень красивый. Но чувство, которое сдавило мою грудь было совершенно не похоже на трепет ожидания. На рынке я часто слышала об эмоциях, которые накрывают с головой, когда рядом с женщиной оказывается мужчина. И пусть мои коленки сейчас тоже дрожали, правда совсем не от предвкушения.
– Вайлон, – я выставила вперёд руки и уперлась в грудь мужчины – подожди.
Ничего, он продолжал приближаться, и мне так не хватало моего пояса с компонентами. Лучше бы он у меня был сейчас, чем тогда на постоялом дворе. Боги, мысль меня огорошила, настолько сильно, что я замерла. Видно, это расценили иначе, потому что Вайлон накрыл мои губы поцелуем.
Чтобы ба не говорила с мальчиками я все же общалась. И даже целовалась. Сдалась под уговорами Логара несколько раз. Но от касания губ и переплетения языков не испытала ничего волшебного, поэтому дальше решила не заходить.
Сейчас же… ничего не изменилось. Гвардеец целовал меня трепетно, нежно, умело раздвинув мои губы языком и углубляя ласку. Положил одну руку на талию, а другой гладил мою шею. И явно не планировал останавливаться. Возможно, с кем-то это бы и сработало. Но я северянка и знаю много способов донести своё нет. Поэтому я просто кусаю его язык.
Не игриво прикусываю, а именно кусаю. Больно и ощутимо. Зато вон как резво отскочил, и смешно зажимает рот руками.
– Вайлон, я, кажется, сказала подожди, – прошипела, обретая снова контроль над собой и ситуацией.
– Но…
– Никаких, но! – рявкнула я – Мне очень приятны твои слова и внимание. Но вынуждена ответить, что не разделяю твоих чувств. Ты замечательный и видный мужчина, уверена множество девушек оценят это по достоинству.
– Мне не нужны множество, мне нужна одна. Ты.
– Вайлон, – я закатила глаза – не неси чушь. Ты меня даже не знаешь.
– Разве то что я перечислил неправда? И ты не такая?
– А что ты перечислил? В мире полно хрупких девушек с большими глазами, о которых можно позаботиться, – он хмыкнул – Но это ничего не рассказывает обо мне.
– Ты даже не хочешь дать мне шанс?
– Я именно сейчас даю тебе шанс. Извиниться. За недостойное поведение. И сохранить нормальные отношения.
– Прости, – он ссутулился и отступил ещё на пару шагов, делаю дистанцию, между нами, наконец приличной – я подумал, что, между нами, что то есть.
– Есть конечно. Легкость в общении, а ещё ты очень симпатичный. Но это же не причина, чтобы зажимать меня в переулке.
– Значит ты мне отказываешь.
– У вас у мужчин две крайности, – устало выдохнула я.
Этот разговор у меня уже был с сыном хозяина постоялого двора. Логар тоже так и не понял, что я хочу узнавать человека путём общения, а не путём зажимания на сеновале. Не думала, что Вайлон окажется таким же.
– Если хочешь, мы можем общаться.
– Это значит? – его глаза блеснули надеждой.
– Это значит разговаривать, – перебила его – я не чувствую к тебе ничего и не могу ничего обещать.
– Мне так понравилась в тебе твоя честность. Но кто же знал, что именно ей же ты меня и погубишь.
– Не преувеличивай, – я попыталась робко улыбнуться.
– Ладно, – он вдруг мотнул головой и уставился на меня привычным выражением лица с легкой полуулыбкой – разговаривать, так разговаривать.
Домой мы шли в неловкой тишине, и я уже облегченно выдохнула, завидев родное гнездо. Как вдруг Вайлон взял меня за руку. Вопросительно подняла на него голову.
– Знаешь, я упрямый. И если ты хочешь общаться. Пока – он как-то по особенному выделил это слово –
