я тут побуду.
Чувствовалось, что каждое слово дается ему с трудом; он все отворачивался, чтобы я не заметила слезы у него на глазах.
— Конечно, Костя, я все сделаю, — тихо ответила я, положив ему руку на плечо. Бросив последний взгляд на убитого, я побрела к машине. Забравшись в кабину, я боковым зрением увидела, как Мигулько изо всей силы шарахнул кулаком по стене парадной.
Из отделения я позвонила домой. Мой ребенок отрапортовал мне, что они заканчивают мыть посуду и почти все уже убрали.
— Ну как, все там покрутили? — спросила я.
— Да нет, я думал, будет хуже, — признался Хрюндик.
— Ну ладно. Как прошел день рождения?
— Отлично. Мне подарили пивную кружку и кольцо в нос, — похвастался сын.
Я вяло повосхищалась. Вот и пирсинг замаячил, чего я так боялась.
— Гошенька, мне придется задержаться на работе, у нас тут ЧП. Сам ляжешь спать?
Гоша вздохнул.
— Жалко. Я хотел тебе кольцо показать.
— Завтра покажешь. Я тебе позвоню через час, пожелаю спокойной ночи, хорошо?
— Хорошо, — покорно сказал сын.
Я положила трубку, чувствуя себя гадко. Все-таки у ребенка день рождения... Но и Мигулько бросить в такой момент я тоже не могла.
В отделении начинали тихо скапливаться всевозможные руководители. Приехал недовольный начальник нашего РУВД, дыша каким-то дорогим алкоголем, — его вытащили из-за стола. Приехали из ГУВД — кто-то из кадров и старший наряда из Управления уголовного розыска, вместе с дежурным оперативником из отдела по раскрытию заказных убийств. Медики приехали вдвоем — Боря Панов и какая-то молоденькая экспертриса, мне незнакомая. Вот и хорошо, подумала я, один будет труп осматривать, а второй пусть посмотрит задержанного — где у того источник кровотечения. Следователь прокуратуры, дежурящий по городу, должен был подъехать вот-вот, с другого происшествия. Кроме того, ждали дежурного из Управления по расследованию бандитизма и заказных убийств прокуратуры города.
Насчет последнего я никаких иллюзий не питала, кто бы оттуда ни приехал — будет только путаться под ногами и создавать нервозную обстановку; ну, может, за исключением двух-трех приличных людей, там теперь работали юноши и девушки, а точнее — мальчики и девочки, с минимальным опытом и максимальным самомнением, и это еще мягко сказано.
В общем, собиралась грандиозная тусовка, и с организационной точки зрения, мне тут совсем нечего было делать. Выждав момент, когда телефон в дежурке оказался свободен, я позвонила домой нашему прокурору. Выслушав мое сообщение, шеф минуту помолчал. Я прямо представила, как он насупился и жует губами, собираясь с мыслями.
— Мария Сергеевна, я вас попрошу проконтролировать ситуацию, если надо — подключитесь к осмотру, с городской я формальности улажу. И дело, я думаю, надо будет забрать к нам. Завтра в девять мне доложите.
— Я завтра в морг собралась и в тюрьму, — ответила я. — Мне надо кровь обвиняемого на экспертизу отвезти. И успеть на вскрытие актрисы, я в пятницу выезжала...
— В девять ко мне, — повторил шеф устало, — кстати, доложите и по актрисе. А потом я дам машину. Все успеете.
Положив трубку, я пошла к дежурному — пожилому капитану. Мне он показался добродушным дядькой, и я честно призналась ему, что у моего сына сегодня день рождения.
— Дайте машину, — попросила я, — слетаю домой на двадцать минут, здесь недалеко. И вернусь, меня мое начальство попросило подключиться к осмотру.
Капитан посмотрел на меня с сочувствием и покачал головой.
— Да, конечно, машину дам. Поезжайте. Может, вам не возвращаться? Вон здесь сколько работников — как саранчи налетело...
— Не могу, старший приказал.
Дежурный вздохнул и покачал головой.
— Сыну-то сколько стукнуло?
— Тринадцать.
— Глаз да глаз нужен. С девками еще не путается?
— Вроде нет.
— Анашу не курит?
— Типун вам на язык.
— Ну смотрите. А то потом спохватитесь, да поздно будет...
— Тьфу-тьфу-тьфу!
Домой я забежала, когда ребенок уже лежал в кровати.
— Ты еще не спишь, Хрюндик? — крикнула я, сбрасывая туфли.
— Не-а, — отозвался он совершенно сонным голосом. Я подошла к нему и поцеловала в нос.
— Ну как, новорожденный? Доволен?
— Доволен, — улыбнулся он. — Мы посуду вымыли...
— Тебе девочки помогли?
— Нет, девочки раньше ушли. Мне Пеструхин помог, и Пимен.
— Вова Пименов?
— Ну да. Мам, мы потолок тортом испачкали, ничего?
Я вздохнула.
— Что нужно делать, чтобы торт попал на потолок?
Ребенок пожал плечами.
— Не знаю, как-то так получилось. Ты опять уедешь?
— Ты спи, малыш, — я снова поцеловала его в нос. — Я постараюсь побыстрее обернуться. Надеюсь, пока меня нет, ты ни с кем не спутаешься и не ступишь на плохую дорожку.
— Забей, — отозвался ребенок уже с закрытыми глазами, и засопел раньше, чем я вышла из его комнаты.
К моему возвращению на место событий начальство, тихо посовещавшись, собиралось разъезжаться, не усмотрев в насильственной смерти оперуполномоченного ничего, подрывающего основы государственного строя.
Остались только те, кому непосредственно предстояло работать, — следователи и эксперты. Писать протокол я не собиралась, поэтому получила возможность спокойно побродить по месту происшествия и ко всему присмотреться. Боря Панов, как старший в смене, оставил свою молодую напарницу осматривать труп, а сам изъявил желание глянуть на задержанного, уж коль скоро тот был весь в крови и ему предстояло проводить медицинскую экспертизу. Я решила отправиться с ним, а потом вернуться на место осмотра трупа.
В отделении задержанный валялся на топчане в той же позе. Местный опер Алексахнн все так же сидел рядом, отписывая свои бумажки и время от времени поглядывая на задержанного. В вытрезвитель решили его не отправлять, чтобы не пропустить момента, наиболее благоприятного для работы с ним, — это когда он уже сможет говорить, но еще не в силах будет контролировать свои слова.
Боря натянул резиновые перчатки и присел на краешек топчана рядом с задержанным. А я тем временем присматривалась к лежащему на топчане мужчине. На гопника он не походил, одет был вполне прилично. Куртка и ботинки выглядели достаточно дорогими; ноги его свешивались с топчана, и осмотреть подошвы ботинок было очень удобно. Странно, но следов крови на подошвах не было; а в подъезде, между тем, крови натекло много. Надо будет съездить на место и проверить, есть ли там следы ботинок; на всякий случай я запомнила рисунок
